Мария Стрельцова

Убить зверька по имени Эго

Он позвонил, когда я как раз лежала в ванной и думала об этом. Меня всю затрясло, когда Марк принес мне трубку мобильного, и я, вытерев руку, взяла ее и услышала такой родной голос:

— Саша, я хочу тебя видеть сегодня, сейчас же!

Я не знала, что мне врать Марку, и сказала ему, что очень старинный знакомый вдруг оказался здесь же на отдыхе и предлагает встретиться. Марк предложил пойти на встречу вместе.

— Ну что ты, — лживо возразила я, — он прекрасно знает моего мужа и будет неприятно удивлен тем, что я не одна, а с мужчиной. Конечно, он не ханжа, но у меня никогда не было плохой репутации среди знакомых.

Марк кивнул и отпустил меня одну. По крайней мере, сделал вид, что поверил мне.

51

Коростелев наконец-то закончил все дела, и они с Алисой собрались уезжать. Он укладывал этюдник, планшеты с картонами, Алиса запаковывала краски, кисти, зачистки и еще кучу всяких художественных мелочей, которым он и названия-то не знал.

— Умойся, нос перепачкала, — засмеялся он, глядя на нее. Она помчалась умываться, а он переносил их вещи вниз поближе ко входу, чтобы легче было потом грузить все сразу в машину. Ему нравились эти хлопоты, они выглядели как сборы супругов. Он твердо решил, что по приезду они сразу распишутся. Договориться для него не было проблемой. Алиса принадлежит только ему и никому больше! И все должны об этом знать! Он боялся, что, вдруг, у нее изменится настроение, появится каприз, она передумает, разлюбит, надует губы, да мало ли что она могла. Алиса была непредсказуема, Коростелеву никак не удавалось почувствовать стабильности с ней.

Ехать предстояло долго, они запасались всем необходимым. С особой осторожностью она укладывала новенький ноутбук и цифровой фотоаппарат, Сашины подарки. Последние дни это были ее любимые игрушки. Служащие отеля с улыбкой провожали эту забавную пару: такой лощеный молодой человек и такая смешная веснушчатая лохмушка. Хотя смотрели они друг на друга влюбленно, это было так трогательно. Они поехали, Алиса счастливо вздохнула и оглянулась:

— Прощай, наше гнездышко!

Коростелев улыбнулся. „Я везу тебя в свой дом, где назову женой. Это хоть немного успокоит меня“. Она вертелась в машине, как пятилетний ребенок, он пересадил ее на заднее сиденье, чтобы хотя бы рулить не мешала. Теперь он видел ее в зеркало заднего вида.

— Что ты опять потеряла? — засмеялся он.

— Куда я положила бутерброды? Есть ужасно хочется.

Он напомнил ей, что они в желтом пакете. „Настоящая семейная кутерьма“, — ухмылялся он, довольный. „Зимой будет елка и, обязательно, подарки. Как будут сиять от счастья ее глаза-вишни!“ Только с детьми он пока не мог ее представить, потому что сама она была для него как ребенок, которому постоянно чуть ли ни нос нужно было вытирать. Хотя она и пыталась быть самостоятельной, усердно посапывала, делая что-нибудь, нарезая хлеб, например, или готовя салат. Все равно это выглядело так, как будто мама дала малышу задание, а сама отошла ненадолго из кухни. Такие ловкие с красками, тонкие пальчики были совершенно неумелыми и неприспособленными для грубой работы. А грубой для них была любая работа, кроме рисования.

Она утолкалась и уснула ближе к двум часам дня. Коростелев поглядывал, как она свернулась калачиком, и приглушил кондиционер, потому что боялся, что она может остыть во сне. Слава богу, дорога была пока хорошей, он старался, чтобы не очень трясло. „Ты готов нянчиться с ней с утра до вечера“, — подумал он и улыбнулся, потому что это нравилось ему. Их дальнейшая совместная жизнь вырисовывалась ему смутно, но жизни без нее он вообще уже не мог представить. „Даже если мне придется, как этому самому Карэну, таскать ее домой вечерами пьяную на плече, что ж… я буду это делать“, — приходили ему мысли. Коростелев вспоминал всех девиц, которых знал или видел в своей жизни, но ни одна из них никогда не вызывала в нем постоянного желания заботиться о себе. Алиса была единственной, вздорной, несдержанной, но невообразимо нежной и любимой.

Они решили перед тем, как ехать к нему, завернуть к Алисе на квартиру, забрать кое-какие вещи. Ей хотелось взять любимые лазеры с музыкой, по которой она соскучилась. Коростелева удивил свет в ее окне, он хотел обратить ее внимание на это, но подумал, что, может быть, хозяйка квартиры зачем-то пришла. Пока он запирал машину, Алиса уже поднималась на лифте, так ей не терпелось. Он поднимался на лифте после нее. Дверь она не прикрыла, но это не показалось ему странным, ведь он ехал следом. Он услышал какой-то булькающий звук и сделал торопливый шаг. На полу лежал парень весь в крови, Алиса сидела, раскачиваясь над ним с безумными глазами, и шептала хрипло:

— Кэрри, Кэрри…

В первую секунду это показалось нереальным, но вдруг парень на полу шевельнулся. Коростелев бросился к нему, приложил пальцы к артерии на шее. Пульс был. Он быстро схватил мобильник и вызвал милицию и неотложку.

— Думаю, что пулевое ранение, — постарался он отвечать на вопросы спокойно. Потом стал оттаскивать Алису, которая в беспамятстве трясла раненого и могла причинить ему вред. Оттащив ее, он бросился в ванную, схватил полотенце, потом еще одно поменьше и, вернувшись, стал пытаться хоть как-то перевязать парня. Услышал какой-то звук, повернулся и увидел, что Алиса потеряла сознание, но заниматься ею было теперь некогда. Раненый оказался тяжелым, пришлось потрудиться, чтобы хоть как-то затормозить потерю крови. Парень был черноволосым, у него было красивое восточное лицо с прекрасно очерченным носом и губами. На длинных густых ресницах дрожали капли. На лбу у него была испарина, мокрые прядки прилипли к коже. Но вдруг он открыл глаза и посмотрел совершенно ясно на Коростелева, потом медленно перевел взгляд и увидел лежащую Алису.

— Спрячь ее… Он не остановится… Лева… Запомни… Ее картина…

Больше он ничего не мог произнести, потерял сознание. Приехали милиция и неотложка. Кто-то занимался Алисой. Карэну оказывали неотложную помощь прямо на полу, поставили переносную капельницу и уложили на носилки. Коростелев отвечал на вопросы, не вполне понимая их.

— Кэрри, Кэрри! — пришла в себя Алиса и бросилась к Карэну, но ее не пустили. Коростелев подхватил ее и держал, пытаясь успокоить. Ей задавали вопросы, она не могла отвечать, только смотрела на всех безумными глазами.

— Он сказал, что это какой-то Лева, что он не остановится, и чтобы я спрятал ее, — указал Коростелев на Алису глазами. Оперативник внимательно слушал.

— Постарайтесь ее успокоить, посмотрите, не пропало ли что-нибудь из квартиры, — сказал он. Коростелев встряхнул Алису легонько:

— Малыш, успокойся, прошу тебя. Посмотри, что-нибудь пропало у тебя или нет.

Она озиралась, как безумная. Он обнял ее и несколько секунд прижимал к себе, как бы защищая от всего мира. Она немного успокоилась, по крайней мере, дышать стала не так прерывисто.

— Посмотри, Рыжик, посмотри, — шепнул он ей, коснувшись губами ее уха. Это привело ее в чувство окончательно. Медленно она прошлась по квартире и сказала:

— Нет моих картонов, а за шкафом стоял этюдник с последней работой. Пейзаж. Я закончила его перед самым отъездом.

Карэна увезла неотложка, а их мучили в милиции еще три часа. Домой к себе он нес ее уже на руках. Она дрожала, как осиновый лист, хотя была теплая ночь. В его квартире Алиса еще не бывала. В дороге он так мечтал увидеть ее реакцию, хотел, чтобы его дом понравился ей, теперь было не до этого. Раздев ее, как ребенка, он завернул ее в тканое белоснежное покрывало и уложил на широкой кровати в спальне. На кухне приготовил теплое питье, всыпал в стакан пакетик успокаивающего средства, дал Алисе выпить. Ее зубы стучали о край стакана. Через двадцать минут она уснула.

Он задумался, спать ему не хотелось, позвонил в реанимацию. Там сказали, что идет операция. Одно он понял: этот самый Лева украл все работы Алисы, а Карэн его застукал. Но неужели за эти работы стоило стрелять, ставить на кон жизнь человека? Коростелев был бизнесменом и знал, что такое раздел, наезды, сталкивался и с тем, что конкуренты убивали друг друга. Но там были задействованы большие деньги. Как могла оказаться его маленькая девочка с ее картинами в центре всего этого ужаса? А этот Карэн? Он что же, решал ее проблемы? Ведь он звонил тогда, спрашивал, не подписывала ли она что-нибудь. Вероятно, уже тогда он напал на какой-то след. Что-то такое стало ему известно, и он затрубил тревогу. Алиса говорила, что он свои работы продает сам, значит, имеет опыт в этом деле, имеет выход на определенный круг людей, связанный с этим бизнесом. Но и он не ожидал выстрела в упор, раз встретил убийцу безоружным. Что же такое вынудило стрелять того человека?