Мария Стрельцова

Убить зверька по имени Эго

— Мне хотелось быть именно щенком. И есть из рук намного вкуснее.

— А кого играл Егор?

— Егора.

Мы играли в эту игру почти все лето. Он насыпал в ладонь крошки или клал кусочки яблока и ягоды, а я начинала все это есть, захватывая одними губами, без помощи рук, стоя на четвереньках перед ним, изображая щенка. Он внимательно, почти завороженно, наблюдал за этим, заглядывал мне в рот в момент, когда я, захватив очередной кусочек, жевала, и тот пропадал из его поля зрения. Порой он даже придерживал пальцами мою губу так, чтобы ему было лучше видно, как очередной кусочек перекатывается на моем языке. Мы оба испытывали от этого процесса какое-то необъяснимое удовлетворение, это кормление с руки сближало нас невероятным образом.

Я терлась об него своей „мордочкой“ в благодарность за пищу, а он гладил меня, совершенно как свою любимую собачку. Нам не казалось это ни странным, ни стыдным, ни унизительным. Мы вообще об этом не задумывались. Нагладившись и наласкавшись таким образом, мы, пригревшись, могли уснуть в обнимку где-нибудь в укромном уголке за сарайчиком. В соседнем лесочке мы все тропки знали наизусть, но одна я ходить туда не смела. Егор никогда в лесу не отпускал моей руки. У меня сладко замирало сердце, когда мы входили под тенистые прохладные своды деревьев и забирались в самую чащу, в самые густые заросли. Там он просто укладывал меня на гибкие ветки какого-то кустарника, густо переплетенные и создающие при этом фантастический гамак.

— Ты будешь здесь спать, а я буду тебя охранять.

— Мы станем тут жить с тобой?

— Да, я буду воровать и приносить тебе еду. У нас будет очаг.

— А я снова буду твоим щенком?

— Да. Мне очень та игра понравилась. Ты лизала мне лицо. Это было по-настоящему, как щенок.

— Мне тоже нравилась эта игра. Я хотела бы быть твоим щенком взаправду.

Я становилась на четвереньки и начинала лизать сначала его ладонь, потому что у него не нашлось даже яблока, он замирал и завороженно смотрел на это, подставлял большой палец, и я брала его в рот, посасывая, как конфету. Это снова было любимой нашей игрой, мы никак не могли ее прекратить. Руки его начинали гладить меня, как гладили бы ласкового щенка, сначала по спине и бокам, а потом, лаская живот и шею под подбородком, и это приносило нам обоим неизъяснимые наслаждения. Я пригревалась на его коленях, положив голову так, как это делал бы щенок, даже засыпала, и не было ничего прекрасней.

19

Ребята во дворе не сидели без дела. Они возились с железками, которые должны были на реке превратиться в катамараны. К нам заглянул Сергей и спросил:

— Ну, как у вас тут дела?

— Все нормально, Кэб! — рапортовала Зойка и продемонстрировала на мне спас-жилет.

— Почему Кэб? — удивилась я.

— Так он же руководитель похода, а значит начальник.

Я удивленно посмотрела на Сергея, он улыбнулся.

— Смотрите, совсем не запугайте мне Лену, — сказал он.

— Нет, что ты, девчонки наоборот меня очень подбадривают, — вступилась я за них.

Улучив момент, когда мы оказались одни в комнате, он прижал меня к себе:

— Ну, как ты?

— Немного страшновато. Девчонки говорят, что пороги серьезные, а я никогда не была в таких походах, по телевизору только видела.

— Я же с тобой, а, значит, ничего не бойся.

Когда я отправилась в сад к грядкам, чтобы нарвать морковки и зелени для супа на всю компанию, передо мной возник Кирилл:

— Давай помогу. Что нужно делать?

— Я сама, спасибо, — нерешительно ответила я, краснея. Он присел на корточки, наблюдая за моими действиями, и вдруг коснулся моей руки:

— Какие нежные ручки. Как же ты весло будешь держать?

Я смутилась еще больше, потому что его интерес был явно не к тому, как я буду держать весло, а мне нравилось его внимание. Тут же рядом оказался Сергей и сверкнул глазами:

— Тебе же сказано, чтобы не приближался к ней!

— Да я ничего, хотел только помочь, — заканючил Кирилл шутливо.

— Еще раз захочешь помочь, спроси сначала у меня! — отрезал Сергей, не поддаваясь шутливому тону друга.

— И вообще, что у тебя, дел нет? Вещи паковать, ремнабор и аптечка на тебе!

— Слушаюсь, Кэб! — усмехнулся Кирилл. Когда я уже удалялась, Сергей зашипел на друга:

— Я тебя серьезно предупреждаю насчет нее, я не шучу…

Девчонки возились с рюкзаками, так что я принялась готовить на всю компанию. Через час стол был накрыт, и ребята, шумно рассевшись, навалились на обед.

— Еда! — заорал Глеб, весело изображая орангутанга.

— Леночка, не удивляйся, ты еще увидишь, как приличные мужчины превращаются в немытых горилл, — сказал Иван. Я улыбнулась, компания мне явно нравилась.

— Вкуснотища какая! — заявила Зойка, уплетая борщ и откусывая сразу от двух кусков хлеба: белого и черного.

— Нет, ну ты посмотри на Зайца! От жадности сразу два куска хлеба схватила. Мы ж ее не прокормим в дороге, — засмеялся Сашенька.

Все весело болтали, а Сергей влюбленно поглядывал на меня. Он сидел напротив, но я чувствовала себя словно привязанной к нему невидимой веревкой, и любое его движение отражалось на мне. Я смущенно ела, уткнувшись в тарелку, но видела краем глаза, как Кирилл неотрывно смотрит на меня. „Вот черт, — подумала я, — ну что ты прицепился ко мне! Не хватало еще друзей рассорить“.

До вечера продолжалась упаковка вещей с перерывами на купание в озере и перекусы. Когда пошли на озеро, я настолько переполошилась, что даже не хотела идти. Сергей стал меня успокаивать:

— Ну, чего ты боишься? Чудесно выглядишь, уверяю тебя!

Он для убедительности полез с поцелуями в декольте моего купальника. Когда я сняла халат на берегу, то постаралась побыстрее залезть в воду. Я стеснялась своей полноты, хотя отчего-то купальник стал мне несколько велик. Никто не проявил нездорового интереса, Кирилл уже был в воде и плыл в это время, только Сашенька заметил:

— И почему наши женщины так любят скрывать свои прелести в закрытых купальниках?

Сергей увлек меня игрой в воде, но тут я дала ему фору, потому что хорошо плавала и ныряла. Он удивленно хохотал, пытался поймать меня, что ему никак не удавалось. Тут подплыл Кирилл и поймал меня неожиданно сзади в свои объятия. Я ойкнула, но, выскользнув, нырнула. Когда я вынырнула, Сергей уже молотил Кирилла, а тот оборонялся.

— Я говорил тебе? Я предупреждал тебя? — свирепо рычал Сергей, удерживая его рукой, а другой настигая его лоб. Кирилл только пытался увернуться, но даже не сопротивлялся. Подплыли девчонки, и Зойка заорала:

— Да вы что! Ты же его изувечишь!

— Он сам нарвался! — закричал в ответ Сергей. Я испуганно выскочила на берег и завернулась в халат. Наташа обняла меня за плечи и тихо спросила:

— У вас что, это так серьезно? Серый словно не в себе.

Я промолчала, вернее всего подсознательно я принимала это как должное, хотя и осознавала, что предметом спора являюсь я, именно предметом, а не я сама по себе со своими мыслями, душой, страхами.

Сергей выскочил из воды, подошел ко мне и спросил совершенно другим, каким-то бархатным, голосом:

— Ляля, как ты? — глаза его тут же подернулись поволокой.

— Сережа, зачем ты… — хотела сказать я, но он прервал меня и тон его сразу изменился:

— Он мой друг, но даже ему я не позволю, понимаешь, не позволю!

Я взглянула на него внимательно, он смотрел уверенно и спокойно, но все-таки взгляд его как-то поплыл, губы дрогнули, он понял, что мне не понравилось все это, он захотел примирения, обнял меня и спросил почти просящим голосом:

— Не замерзла?

Зойка посмотрела с завистью:

— Прямо мексиканские страсти! Серега, тебя не узнать.

— Привыкайте, теперь у меня есть она, — заявил самодовольно Сергей, а я засмеялась, глядя на его, ставшую мальчишеской, физиономию. Кирилл уплыл, а когда вернулся, хороший синяк красовался у него над бровью. Он потирал ушибленное место.

— Ну вот, подрались! — пробормотал он беззлобно, усаживаясь недалеко от нас.

— Мы с пятого класса не дрались с тобой.

— Я тебя предупреждал, но ты не внял, — сухо заметил Сергей, обнимая меня сзади за плечи, и тут же шепнул мне:

— Не принимай наши игры слишком всерьез. Отныне все будет только так, как ты захочешь.

Кирилл сказал:

— Ну ладно, давай мириться. Я все понял и внял. Просто впервые мне понравилась девушка, и я не виноват, что ты успел первый ее закадрить. Леночка, если тебе вдруг разонравится этот самодовольный тип, заранее предлагаю себя, ты успела покорить мое сердце.