Мария Стрельцова

Убить зверька по имени Эго

— Малыш, что с тобой происходит? — спросила я и взяла его за плечи. Он взглянул на меня и сжался:

— Мне страшно, Ленчик.

— Отчего?

— Не знаю. Все вроде бы нормально, Маратик так любит меня, так старается. Но, оказывается, галерея, где будет проходить вернисаж, принадлежит ему вместе с кем-то на паях.

— И что же тревожит тебя?

— У него есть другая жизнь! — глаза Эди стали круглыми, — Понимаешь?! Этот партнер… ведь я не знал ничего. Марат все время занят с ним какими-то делами, просил меня передать пакет в Питере, и знаешь… это были деньги, много, то есть, я послужил курьером… Мне все это не нравится, я не посыльный!

Я обняла мальчика:

— Успокойся, это только его бизнес. Тебя он любит и заботится о тебе. А дела… Ведь ему нужно зарабатывать деньги, ты ведь и сам много работаешь.

— У меня есть деньги, ты знаешь, сколько я зарабатываю, и меня не нужно содержать, как любовника! — слезы блеснули в его глазах, но он тут же взял себя в руки:

— Здесь другое, другое. Я чувствую, у меня словно глаза открылись. Есть две жизни — там, где я и он, и другая жизнь, совсем другая и что-то… словно тяжелый свинцовый шар…

Тут он спохватился о том, что мне нужно идти, на прощанье я сказала ему:

— Малыш, постарайся не грустить, пиши на мой е-мэйл, понятия не имею, где буду.

Сергей ждал в холле, но когда я попыталась пройти к двери, он схватил меня за руку:

— Стой! Ты забыла, что было вчера? Давай через запасной выход, я уже узнал, где он.

Страх опять овладел мною, но Сергей увлек меня к запасному выходу, и думать, а тем более бояться, было некогда. Мы окольными путями пробрались к машине, Сергей когда-то успел заменить стекло. Я уговорила его заехать в пару магазинов, он недовольно проворчал:

— Ну что тебе еще нужно, чтобы хорошенько перепугать?!

Я резонно ему заметила, что опаснее домой заезжать за вещами, проще кое-что купить, ведь мы уезжаем. Наши прения сильно походили на супружеские споры, меня это снова смутило, потому что некое пространство, разделявшее нас, уменьшилось настолько, что мы уже позволяли себе поучать друг друга и выговаривать это недовольным тоном.

Пришлось заехать в банк, чтобы перевести деньги родителям, они уже были с детьми в Турции на море. Сергей нервничал и торопил меня, постоянно оглядываясь. Пришлось купить самое необходимое на первое время. Я позвонила Васе и узнала о состоянии Дениса. С Денисом все было по-прежнему, правда, он ненадолго приходил в сознание и что-то сказал. Следователь как раз присутствовал при этом. О чем сказал Денис, никто больше не знал. Когда мы выехали из города, Сергей, улыбаясь, заметил:

— Ты даже не поинтересовалась, куда я тебя везу.

Я немного смутилась, но ответила ему с улыбкой:

— Ты принял столько мер предосторожности, что я посчитала мое неведенье чуть ли не самой главной мерой.

Сергей взглянул на меня, смеясь:

— Мы едем к моим друзьям, и я возьму тебя в небольшой поход, думаю, возражать ты не станешь.

Это меня успокоило. Я люблю бывать на природе, и походы для меня не редкость, правда после рождения детей я давненько нигде не была кроме дачи.

— А можно я тоже буду звать тебя Ляля? — спросил неожиданно он.

— Неужели тебе нравится это глупейшее прозвище? — удивилась я.

— Я когда его услышал, аж обалдел. Это настолько интимно и так пахнет детством.

Проехав около пятисот километров, мы решили размяться и перекусить в небольшом придорожном кафе. Помогая мне выйти из машины, Сергей, как бы невзначай, привлек меня к себе, правда, тут же отпустил и сделал невинные глаза. Я усмехнулась.

— Ты непостижима для меня, — сказал он, уплетая обед.

— Почему?

— Твое спокойствие и уравновешенность меня приводят в полный восторг. Обычно бабы суетливы и бестолковы. Но только не ты. Тебя невозможно назвать бабой.

— Ты совсем вогнал меня в краску. Прекрати.

— Ляля…

Он произнес это, словно начал снимать с меня одежду. Я опустила глаза и ковыряла вилкой в салате. Есть я почти не могла, волнуясь и внутренне дрожа. Он взял меня за пальцы и поцеловал их.

— Ты же видишь, я просто млею рядом с тобой.

— Сережа! — воскликнула я, глядя на него почти с мольбой.

— Хорошо, хорошо! Молчу. Тем более, что я должен с холодной головой довезти тебя в безопасное место. Но потом, когда все это кончится, ты не сможешь мне запретить…

— У меня муж и дети.

— Твой муж… Пошел он, знаешь куда! — неожиданно зло ответил он.

— Прошу тебя! Давай хотя бы пока не затрагивать эту тему. Мне трудно быть в этом вопросе спокойной и уравновешенной, как тебе нравится. Когда имеются дети — это значит, их хотели, к ним готовились, а перед этим также был значительный кусок жизни, который кое-что да значит!

Моя страстная речь немного остудила его, но он с огромным интересом наблюдал за мной, пока я все это произносила, словно пытался разглядеть что-то. Наверное, оценивал качество игры.

15

Этот психотерапевт, этот доктор, он позвонил мне домой. Тогда мне было совершенно некогда с ним разговаривать, хотя я очень удивилась его звонку. Странно, что врач вот так звонит своей бывшей пациентке, которой, правда, ему не удалось эффективно помочь в свое время. Еще более странной была его вежливая просьба о встрече. Он приглашал меня снова в свой кабинет, хотя в этом не было острой необходимости, да и вообще никакой надобности.

Я была у него на приеме почти месяц назад и даже забыла о его существовании. Но, когда он позвонил, я моментально узнала его по голосу, хотя он даже не успел представиться в первый момент. Проблемой, с которой я обратилась к нему, было мое постоянно плохое настроение и неимоверная тяжесть все последние месяцы. Это очень несвойственно моей деятельной и оптимистичной натуре, отчего я и затрубила тревогу.

Будучи достаточно просвещенной в медицине, я, естественно, для начала отправилась в женскую консультацию, чтобы выяснить, не предвестники ли это начинающегося климакса. Мне сорок семь лет и это подходящий возраст для него. Выслушав мои стандартные, на ее взгляд, жалобы, врач отправила меня сдавать анализы и решила на всякий случай посмотреть уровень моих гормонов. Я согласилась и почти две недели проходила полное обследование. Вывод гинеколога был однозначен — до климакса мне еще достаточно далеко, хотя, все могло измениться, женская природа достаточно непредсказуема. Мое депрессивное состояние, как сказала мне она, никак не связано с перепадами на гормональном уровне. Она же и посоветовала мне обратиться к психотерапевту.

Он выглядел со мною примерно одного возраста, ну, может быть, младше или чуть старше, мне трудно было это определить. Серебряная седина делала его на вид старше, а живой взгляд, напротив, моложе. Я не очень задумывалась над его возрастом, хотя то, что он не мальчишка, устроило меня, мне трудно было бы довериться неопытному врачу. Он задал мне несколько вопросов, записал это в новую карточку, потом долго изучал все мои анализы, хотя ему достаточно было, на мой взгляд, заключения эндокринолога. Его поведение казалось мне странным, но в душе я абсолютно уверена, что все психиатры несколько странные люди, так что это не очень меня удивляло.

После этого он попросил меня по возможности подробнее рассказать ему о моей семье и событиях жизни последних лет, а возможно и тех лет, события которых меня волнуют и сейчас. Я молчала и думала. Мне не хотелось быть многословной, депрессия замучила меня, я устала от этой бесполезной и изматывающей борьбы со своими воспоминаниями и угрызениями совести, а теперь он просил озвучить их. Но тогда нужно было рассказать ему всю мою жизнь. Может, конечно, выплеснув все чужому человеку, я смогла бы получить облегчение, но я так не думала, даже, напротив, я была уверена в обратном. Рассказав ему все, я только еще глубже погружусь в свою депрессию, потому что разбором своей жизни сама занималась все последнее время, что и привело меня к такому стойкому отвращению от нее. Сказав ему об этом, я уже собиралась уходить, но он остановил меня:

— Подождите. Ведь вы пришли ко мне за помощью. Как же я могу вас отпустить? Давайте, я хотя бы выпишу вам что-нибудь. Существует много лекарственных средств, способных помочь улучшить настроение, они, конечно, не решат ваших внутренних проблем, но снимут остроту состояния.