Мария Стрельцова

Убить зверька по имени Эго

Он все думал о той женщине, что пришла по направлению от эндокринолога, но сама же отказалась от его консультации. И здесь не играло роли то, что он был недостаточно профессиональным, не смог расположить ее к откровенному разговору. Здесь было что-то… Он внутренне сразу заволновался, увидев ее. Он знал такой тип женщин. У нее была хорошая фигура при среднем росте, тонкое лицо с чувственными губами и намеренно-ледяным взглядом. Марка зацепил ее взгляд, с такими людьми всегда сложно общаться, они вынуждают тебя выкладываться, быть постоянно в тонусе, иногда даже защищаться. Он мог с уверенностью сказать, что она умна, начитана и язвительна. Откуда была такая уверенность, он не ответил бы сразу, нужно было подумать, разобраться.

Марк мгновенно понял, что „раскрыть“ ее будет непросто, в ней чувствовалась напряженная внутренняя работа, борьба, лицо все время выдавало ее, хотя она хорошо владела собой, и это оказалось удивительным для него, потому что при ее внешности она должна была бы принадлежать к разряду „домашних“ женщин. Поэтому он сразу почувствовал, что внешнее и внутреннее ее содержания находятся в конфликте, из этого наверняка проистекали все ее психологические проблемы. Когда она была у него на приеме, взгляд его непроизвольно скользил по ее шее и спускался вниз, где был разрез, хотя блузка и скрывала все самое интересное.

Удивительно, ведь его молодая любовница ему несколько поднадоела, и он был уверен, что стал меньше интересоваться женскими прелестями в связи с возрастом, а тем более его давно не интересовали женщины старше тридцати лет с их проблемами и претензиями. Но о ней он подумал: „Здесь нужен неожиданный натиск, тогда она сдастся, нужно удивить ее“. Почему он должен ее удивлять, да и вообще заниматься ею, вопроса у него не возникало, это было уже делом решенным.

Для Стаса он продумал диету с набором добавок для набора мышечной массы и расписал режим тренинга, сауну и массаж. С понедельника Стас приступил к тренировкам под наблюдением Марка, с еженедельным анализом крови на гормоны и сахар.

Мальчик оказался упертым, он нравился Марку. Стас был спокойным и уравновешенным. Он резко отличался своей интеллигентностью от многих спортсменов, тренирующихся под наблюдением Марка. Марк специально поставил на массаж Стасу смазливую Жанночку вместо Петровича, но Стас был совершенно невозмутим.

Через месяц достаточно интенсивных тренировок по плану, расписанному Марком, Стасу сделали обмеры и взвешивание на анализаторе жира. Прирост мышечной массы начался, что вдохновило мальчика. Марк усилил его диету креатином, и Стас продолжал тренироваться в центре пять дней в неделю. Марк удивлялся его работоспособности, но чувствовал, что у мальчишки очень сильная мотивация, чрезвычайно сильная. Он видел, как иной раз Стас даже пытался перерабатывать, что пресекал в корне, боясь перетренированности у мальчишки. А это довольно-таки опасное состояние.

— Пойми ты. Сорвешь иммунитет. Не надо спешить, — останавливал он его.

Стас упорно тренировался, но наступил момент, когда рост мышечной массы остановился, и вот уже три месяца прироста не было. Стас нажимал на Марка:

— Может быть, пора начать терапию?

Марк сопротивлялся до последнего, но Стас сломил его сопротивление. Тем более, что Красовский ему сказал по телефону:

— Марк, я все прекрасно понимаю, но он такой чертенок упертый. Уж лучше под твоим наблюдением будет эти стероиды и гормон роста получать, чем сам натворит бед.

16

В машине незаметно для себя я задремала и проснулась, почувствовав, что мы не двигаемся. Открыв глаза, я увидела Сергея прямо перед собой. Он склонился над моим лицом и наблюдал, я слышала его сдерживаемое дыхание. Глаза его бесстыдно шарили по мне, словно я была раздета.

— Что ты делаешь? — испуганно вскрикнула я.

Он сел прямо и сказал:

— Ты уснула, а мне так хотелось поближе тебя рассмотреть, но когда ты не спишь — это почти невозможно, ты сразу закрываешься, как раковина.

— Ты напугал меня.

— Прости, пожалуйста. Это выше моих сил, ты притягиваешь меня, словно магнит.

Мы стояли в каких-то кустах, невдалеке был слышен шум трассы. Уже стемнело.

— Нужно куда-то устраиваться на ночь, — неуверенно сказала я, протирая глаза со сна.

— Нет, мы почти приехали, я ждал, когда ты проснешься, не хотел тебя тревожить. Можно размяться немного и снова поедем, осталось километров десять.

Я вышла из машины, вдохнула вечерний воздух. Было, как бывает только ранним летом, когда еще нет духоты, пахло травой и какими-то цветами. Сергей тоже вышел из машины и стоял, прислонившись к капоту. На меня он старался не смотреть. Я удивилась и подумала, что все-таки либо обидела его, либо он просто устал. Освежившись влажной салфеткой, я прошлась недалеко от машины по тропинке. Сергей внезапно оказался рядом и, задыхаясь, прошептал:

— Ляля! Позволь мне только один поцелуй… — но сам уже не ждал никаких разрешений, да и одним поцелуем, естественно, не обошлось. Я не сопротивлялась, это было бесполезно, потому что Сергей оказался достаточно сильным, и его поцелуи очень меня волновали, они просто сминали меня, а руки его стискивали и не давали даже дернуться. Он был на вкус абсолютно родным, мне снова вспомнился почему-то тот бутерброд, объединивший нас. Естественно, я сделала вид, что возмущена, но, видно, переиграла. Он чутко это уловил и весело захохотал, а потом сгреб меня в охапку и закружил.

— Давай все-таки поедем, иначе добром не кончится, — сказала я, отдышавшись.

— Все, что прикажешь! — ответил он, но мы еще долго целовались. Наконец, он тряхнул головой, словно собираясь скинуть с себя пелену:

— Нужно ехать. Но когда мы приедем, я не смогу больше сдерживаться.

— Ты должен будешь, ведь я не сказала тебе „Да“.

Он жалобно взглянул на меня, но, услышав решимость в моем голосе, самоуверенно заявил:

— Я завоюю твое расположение полной покорностью, засыплю тебя цветами.

Я засмеялась:

— Завоюй, завоюй. А для начала отвези меня, как обещал, куда-нибудь в безопасное место и, желательно, туда, где есть душ и постель с простынями.

— Одна на двоих, — мечтательно произнес он.

— А не рановато ли?

— Совсем нет! Мы знакомы уже целую вечность и хотелось бы узнать тебя поближе.

Мы уже ехали и продолжали эту легкую болтовню.

— Я не сплю с чужими мужчинами.

— А я что, чужой? Мы почти родственные души! Тем более что с мужем ты рассталась.

— Но не развелась.

— Это не проблема. И вообще, мне нужен стимул, чтобы защищать тебя.

— Ах, так ты начинаешь торговаться? Низко — пользоваться беззащитной женщиной.

— А если эта женщина…

— Что эта женщина?

— Если эта женщина так притягательна?

— А где же мужская выдержка, благородство, рыцарство?

— Я не могу быть благородным рыцарем, когда схожу с ума рядом с тобой!

— Перестань, прошу! Тебя что, не интересует мое согласие или несогласие?!

Он скис, но сказал:

— Все, прекратил. Прости.

Дальше мы ехали молча, он поглядывал на меня, но я постаралась сделать непроницаемое лицо. Через полчаса мы въехали в город и приблизились к высотному дому. Сергей поднялся туда и быстро спустился.

— Ну вот, ключ от дачи у меня. Сегодня мы ночуем одни, а завтра приедут ребята, и мы будем собираться в поход.

Сторожа проверили карточку, которую протянул им Сергей, один даже узнал его и поприветствовал. Я сделала вывод, что он здесь частый гость, но расспрашивать ни о чем не стала. Дача оказалась вполне обустроенной. Дом с виду не очень большой, но внутри был достаточно просторным. Имелся камин и гостевая комната. Мебель была достаточно дорогой, из чего напрашивался вывод, что друзья у Сергея — обеспеченные люди.

Он немного показал мне дачу, мы вместе приготовили ужин и уселись перед телевизором. Камин разжигать не стали, ночь была очень теплой. Сергей сидел и жалобно на меня поглядывал, но я старалась быть стойкой, хотя в душе у меня никакой стойкости не было. Сердце сильно колотилось, и я изо всех сил старалась не выдать себя. Нашла какой-то журнал и листала его, правда ничего не видела, все плыло перед глазами. Сергей встал и приглушил свет в галогеновом светильнике, постоял у окна и подошел ко мне. Я сидела, ни жива, ни мертва, борясь с дрожью. Он взял меня за руку и потянул, вынуждая подняться.