Мария Стрельцова
Убить зверька по имени Эго
Бросив в сумку, где были термосы и бутерброды, пакет со своими вещами, я зло посмотрела на Васю. Он съежился под моим взглядом и жалко улыбнулся:
— Вам очень идет.
46
Неля напряженно думала, как же теперь выйти и сказать Стасу, что она все-таки уезжает. В доме было тихо. Он, наверное, снова на своей пробежке с утра. „В конце концов, я ведь ничего не теряю. Поживу здесь у него, как на своей даче. Можно ведь свести общение до минимума. По крайней мере, озеро рядом, да и книг у них много. Скажу ему, что отныне только гощу у него и все. Никаких экспериментов и никаких контактов, а в город я всегда успею, делать там все равно сейчас нечего“.Она сбежала вниз и увидела на столе приготовленный им завтрак и записку: „Я задержусь“. „Отлично“, — подумалось ей.
Она позавтракала и, взяв большое полотенце, побежала к озеру. Было прекраснейшее утро, туман еще не совсем поднялся от воды. Вода была теплая, ей с удовольствием плылось, она даже легла на спину, раскинув руки, и смотрела в облака. Эти высокие кучевые облака принимали причудливые фантастические формы. Она любила с детства выискивать в них глазами всякие изображения, похожие то на птиц, то на людей, то на деревья, а то и вовсе на сказочных чудовищ. У нее и на душе сейчас стало как в детстве, совершенно легко.
Раньше, давно, когда она была совсем маленькой, у них не было дачи. Они на лето ездили в деревню к одной старинной приятельнице их бабушки. Сама бабушка всю жизнь прожила в городе и совершенно не напоминала бабушку. Это была элегантная женщина, очень моложавая и очень красивая. Дедушка в то время уже уехал и жил несколько лет во Франции. Он работал в посольстве, а бабушка никогда не хотела жить вне России. Она любила свою работу в музее, да и Нелины родители жили в России, Нелю она тоже любила. Так что с дедушкой они находились в постоянной разлуке.
У той самой бабушкиной приятельницы, Эммы Модестовны, в деревне был свой дом. Он остался ей от мужа, который умер незадолго до их первого приезда. Эмма, как маленькая Неля называла ее, тяжело переносила утрату в одиночестве и приглашала к себе всех друзей на лето. Неле тогда было все это невдомек, она понятия не имела, что Эмма носит в душе такое горе. Эмма занималась Нелей, гуляла с ней и беседовала, им было очень интересно вместе, пожилой женщине и девочке. Родители Нели в то лето гостили с ней первый и последний раз, все последующие годы Нелю отвозили к Эмме одну.
Этот деревенский дом она помнила очень хорошо, все его закоулки. Он был старинный, его построил в свое время какой-то зажиточный купец, так что дом был большой, даже огромный и там все было, и печь, и кладовая, большая и темная, и чердак, и моечная. Правда, муж Эммы многое переделал в современном стиле, заменил систему отопления и канализации, в комнатах был сделан ремонт по последнему слову дизайна, но чердак, любимое Нелино место в доме, оставался таким же, как и много лет назад. Там стояли кованные сундуки со всяким хламом, казавшимся ей настоящим сокровищем.
Эмма рассказывала много удивительного и много читала вслух. Маленькая Неля слушала все эти не сказочные истории и задавала Эмме совершенно недетские вопросы. Эмма не удивлялась и отвечала ей на них своим мягким, почти бархатным голосом. Ответы эти тоже были странными, так не могла бы ответить Нелина мама или бабушка, но Неле все было понятно.
Бабушка тоже приезжала гостить к Эмме. Тогда они гуляли втроем, и беседа лилась часами. Нелю тоже слушали на равных, никогда не перебивая и не одергивая. Бабушка поражалась, как Эмма смогла так быстро вложить в детские уста и голову свой образ мыслей и даже манеру говорить, но бабушке это очень нравилось.
— Слава богу, у нее не будет этой резкости, как у Кати, — говорила она о матери Нели, своей дочери.
Нелина мама занималась бизнесом, отец работал в министерстве. По крайней мере, с деньгами у них никогда проблем не было. Между собой они ладили всегда хорошо, но постоянная занятость вынуждала их подкидывать Нелю бабушкам и Эмме. Вторую свою бабушку Неля не любила и всегда капризничала с ней, как избалованный ребенок.
Выбор института для Нели был, естественно, определен родителями. Она никогда не вступала в дискуссии с ними об этом, Эмма оставила на ней свой отпечаток сдержанной созерцательности и непротивления. Но в душе Неля твердо решила, что не пойдет по стопам родителей и после окончания института будет заниматься литературой. Правда, она задумывалась, как будет зарабатывать на жизнь, но эти вопросы были для нее столь эфемерны до сих пор, что ей трудно было представить, как она сможет, к примеру, прожить на какую-то там свою мизерную зарплату сама. Естественно, она предполагала, что в материальном плане у нее все останется так же, как и в родительском доме, и прекрасно знала, что родители регулярно пополняют ее личный счет в банке.
Выйдя из воды, она накинула на плечи большое махровое полотенце и заметила, что на нее смотрит какой-то черноволосый парень. Это был, очевидно, один из дачников, таких же, как она. Парень выглядел интересным, даже симпатичным. И смотрел он на нее с нескрываемой оценкой. Она видела, что оценка, которую он ставит ей, была пятерка с плюсом.
— Вы с утра пораньше? — спросил он доброжелательно, — Думал, что первым буду. Как вода?
— Вода очень теплая, — ответила она и увидела высоко на тропинке Стаса, он шел к ней.
„Ну вот, что ему говорить? Ведь я хотела, чтобы все стало
Стас спустился к ней и поздоровался:
— Привет. Как спала?
Она кивнула и промолчала.
— Завтракала? — поинтересовался он.
— Да, спасибо. Стас, — начала она, — Я хотела тебе предложить. Ты и сам все понимаешь, но мне не хотелось бы уезжать сейчас в город. А здесь озеро, мне нравится. Давай, я просто погощу у тебя? И забудем про этот дурацкий эксперимент. У тебя тренировки, занятия, я бы тоже не скучала, у вас ведь много книг. В конце концов, есть телевизор и Интернет. Можно найти занятие от скуки. Будем изредка ездить на конноспортивную базу и в теннис, ты обещал.
Он облегченно вздохнул:
-Отлично, а то я сам не знал, как тебе все то же самое предложить. Так давай сегодня сходим на корт?
Пару дней прошли именно так, как она и запланировала. Они жили достаточно автономно и пересекались редко. Ходили на озеро, а после играли в теннис. Остальное время и даже вечером каждый занимался своими делами. О поцелуях они теперь старались не вспоминать, хотя Неле было всего этого немного жаль. Ей понравилось с ним целоваться, но теперь она решительно отгоняла от себя эти мысли.
В пятницу Стас поехал в город за продуктами. Его долго не было, но она теперь уже немного привыкла к автономному режиму без него. Сейчас ей попалась интересная книга, и было не скучно. Хотя мысли все равно часто возвращались к нему.
* * *
Стас раздумывал, как же ему быть дальше. В самом начале их „эксперимента“ он был уверен, что знает все, что нужно. Теперь такой уверенности не только не было, он понял, что все совершенно изменилось. Да, он добился того, что Неля сама захотела его поцелуев, но он вдруг понял также, что если между ними будет близость, то все может разрушиться. В душе это напугало его. Почему-то раньше это не приходило ему в голову. Он добивался ее терпеливо. Теперь, когда его цель так приблизилась и даже стала иметь свой запах и вкус, что-то остановило его на полушаге чуть ли не с поднятой ногой.
Нет, Неля была также желанна для него, он понял это, когда целовал ее. Ошибаться здесь не приходилось, было возбуждение, не оставляющее никаких сомнений и мешавшее ему тренироваться даже на следующий день, но ему вдруг пришла в голову мысль, что после их первой же близости может разрушиться его мечта о ней. Его напугала ее еле скрываемая ярость, когда он провоцировал ее. Он почувствовал, что их связь может превратиться во что-то серьезное для нее и еще больше для него самого, а он не был готов к этому. Он клял свою приземленность и рассудочность, но ему все время лезли в голову мысли о том, что эта связь может выбить его из той жизни, где он ввел для себя жесткие рамки спартанского режима, где была цель получить образование и высокооплачиваемую работу для будущей независимости от родителей. Он всегда был упрямым и спокойным, и всегда, в своей еще не очень длинной жизни, добивался того, чего хотел. Правда, порой использовал деньги и связи родителей, как это было с тем же Марком, но чаще гордость не позволяла ему этого, и приходилось делать кое-что и самому.
В Неле было что-то невыразимо женское. Словно какой-то пушистый зверек прятался у нее за пазухой. Но у него почти не осталось сомнений, что этот зверек — хищник и коготки и зубки у него очень цепкие, могут ухватить его так, что все его привычки, весь устой его жизни может рухнуть в одночасье. Кроме того, он никак не мог забыть свое странное, невозможное, нереальное увлечение, даже не увлечение, а наваждение, помутнение рассудка.