Мария Стрельцова
Убить зверька по имени Эго
— Ты на наших местных театральных стерв не очень обращай внимание. Тут почти каждая мнит себя Гретой Гарбо, но в большинстве своем бездарны. Анна только и стоит из них кое-что, но больно распущена. Я, как и ты, не люблю это. Но она умеет наслаждаться жизнью, а играет действительно здорово.
Мы смотрели на костер, а вся компания устроила пьяное ночное купание, хотя вода была холодная.
— Ты девка, видно, непростая, да и слишком красива, — сказала Света, беря меня за руку, — А нашим дамам соперницы нужны разве? Тут каждая мечтала Серегу к рукам прибрать.
— А кому-то удавалось? — смущаясь, спросила я. Она внимательно посмотрела на меня и сказала:
— Не нужно тебе это знать. Не было ничего серьезного никогда, поверь ты мне. Да с тобой тут никто и рядом не стоял.
— Нет, вот ты, например, удивительная!
— Я — это я, и себе цену, конечно, знаю, но и других разглядеть умею. Ты вот совершенно неиспорченная, ребенок. А у нас тут иногда такое творится, тебе лучше не знать.
— Ну, я же не девочка малолетняя, мне двадцать три года и двое детей уже.
— Ни фига себе! — присвистнула Света, но, подумав, добавила:
— При чем здесь возраст и дети? Я тебе о состоянии души твержу. Неиспорченная ты и не пачкайся впредь. Поверь, душу измажешь, развратишь, хрен отмоешь!
— Света, а у тебя кто-нибудь есть? — робко спросила я, разглядывая, как она изящно раскуривает дамскую тонкую сигарету.
— Да, есть один, сильно мне нравится как мужик. Но сволочь редкостная. С бабами как с мусором обращается. Пользуется нашими слабостями. Спала я с ним пару раз по пьянке, вот и влюбилась, как дура последняя. Кончала без остановки. Трезвый бы он ни в жизнь не лег со мной. Сволочь, одно слово. А так, что же? Был пьян, ничего не помню. Да вон он во всей красе, — и она указала глазами на высокого светлого парня, который до сих пор казался мне очень симпатичным и открытым и вел себя, как душа компании. Актерская молодежь блистала и в пьяном угаре. Почти голые, все вперемешку, парни и девушки носились по травянистому берегу и разыгрывали только им знакомые эпизоды каких-то спектаклей. Слышались смех, крики. Это, может быть, в другое время занимало бы меня, но сейчас меня интересовал только Сергей.
— Ну что, не очень тебя шокирует наша театральная братия? — спросил он, подходя к нам, вытирая голову после ночного купания.
— Серый, отправляй-ка ее спать поскорее, — сказала, улыбаясь, Светик, — а то совсем девка свихнется, глядя на пьяную оргию.
— Да ладно вам, я уже взрослая девочка, — возмутилась я.
— Все равно! Сейчас такое начнется, через часок под каждым кустом будет слышен трах.
Сергей засмеялся:
— Наверное, ты права. Пойдем, я отведу тебя спать.
— Что я не видела такого? Мне со Светиком еще поболтать охота, — возмутилась я. Он улыбнулся и кивнул:
— Только платок накинь на плечи, прохладно.
Мы продолжали сидеть у костра. Света оказалась отличной рассказчицей, речь ее удивительным образом состояла из жаргона, легкого мата и „высокого штиля“. Иногда я хохотала над ее рассказами. Сергей, улыбаясь, лежал рядом и тоже слушал, иногда добавляя
— Ну что ты, в самом деле. Я же не в безвоздушном пространстве жила и училась. Думаешь, у нас ребятишки косячками не баловались? Несерьезно, правда, а у вас как, не знаю.
— Да по-всякому бывает. Работу только боятся потерять, одно это и останавливает. А так дай им волю… — сказала Света, задумчиво глядя на огонь. Но когда из кустов недвусмысленно послышались два мужских голоса и один женский, и было абсолютно ясно, чем они занимаются, Сергей не выдержал и погнал меня в палатку, которую предусмотрительно поставил подальше.
— Ну, совсем человеческий облик потеряли, наркоши хреновы, групповуху устроили почти открыто! — добавил он со злостью.
— А ты мне крутого знатока жизни не строй из себя, — отругал он меня, — нечего тебе к этой грязи прикасаться. Я рад, что ты со Светкой подружилась. Она мой друг. Не продаст никогда, всегда выручит. Мы с ней вместе на горных лыжах учились кататься. У нее тогда еще роман был, как всегда неудачный.
— Почему как всегда?
— Да вечно она выбирает каких-нибудь мерзавцев, как магнитом ее к ним тянет. А ведь девка красивая, все при ней и умница. Но Федька ей пока ни одной главной роли не дал.
— Федька — это кто?
— Наш главный режиссер, мы зовем его просто „реж“. Тоже глаз на нее положил, паскудник. Сказал, пока не переспит с ней, роли не даст. Ну я ему ультиматум после премьеры выложу! Он у меня, сволочь такая, как ужаленный будет крутиться.
Я округлила от удивления глаза:
— Так он, что же, так вот цинично и заявляет?
— Ладно, слишком я разболтался. Не нужно тебе ничего этого знать.
— Сережа!
— Сволочь он, но талантлив до чертиков. А она просто актриса. Пробиться бабе жутко трудно в театре. Мужик — другое дело. Но я так не оставлю, мы еще за Светку поборемся. Я ему нужен, никуда не денется!
32
Неля открыла глаза и сразу поняла, что еще только очень раннее утро. Легко поднявшись, она спустилась на второй этаж, но Стаса нигде не было видно. Внизу она тоже его не нашла, он прибежал через несколько минут.
— Я бегаю по утрам, — сказал он ей, как бы оправдываясь, — Не думал, что ты так рано проснешься. Сейчас приму душ и приготовлю тебе обещанный завтрак.
— Да ладно уж, — сказала она, — Сделаем бутерброды, чего там разводить проблему.
— Нет. У меня специальный план питания, — возразил он ей спокойно, — Так что завтрак я все равно буду готовить.
— Да? — немного разочарованно спросила она. Так, оказывается, он хотел приготовить для нее завтрак заодно, а она-то думала, что только для нее. „Странный у него метод завоевывать мое сердце“, — недовольно дернула она плечиком.
На завтрак он выдавил сок грейпфрутов, сделал яичницу из восьми яиц, отделив для нее два, нарезал салат и приготовил для себя какой-то коктейль из сухого порошка. Кроме того, выпил несколько капсул.
— Ты пьешь все эти добавки для бодибилдинга? — спросила Неля.
— Да, пока у меня строгий пищевой рацион. Я сейчас работаю над группой мышц, которая очень трудна для наращивания.
Она не стала уточнять, что это за группа мышц, съела свой завтрак и спросила:
— Чем будем заниматься?
— У меня две тренировки, в двенадцать и в шесть вечера. В остальное время я в твоем полном распоряжении. Хочешь, можем покататься на лошадях, здесь недалеко конная база. На соседней турбазе есть теннисный корт.
— Хорошо, давай сегодня — лошади.
— Отлично. Поедем к десяти, а пока я должен немного поработать за компьютером, у меня много почты. Ты можешь посмотреть телевизор или почитать что-нибудь.
Она кивнула и пристроилась с книжкой на диване, а он ушел к себе. Ей не читалось, и она все ерзала и думала: „Вот несносный мальчишка! Неужели он не видит, что мне скучно!“
Стас не хуже ее самой ездил на лошади, так что ей не удалось поразить его своим умением, как ей того хотелось, но, глядя на нее, он сказал:
— Ты прекрасно смотришься в седле.
Хотя сам он выглядел в седле великолепно и легко погнал лошадь рысью, так что Неле пришлось его догонять. Он, обернувшись, увидел, что у нее все нормально и поддал лошади под бока:
— Я люблю быструю езду, а ты? — крикнул он ей. Она догнала его и теперь не уступала ему. На узкой тропинке лошади притерлись боками, и даже ноги седоков зажали. Стас наклонился к ней близко, и она снова уже ожидала его поцелуя, но он только отогнул ветку, которая могла ее ударить по лицу, а сам уже пустил свою кобылу рысью вперед. „Тоже мне, Печорин!“ — подумала Неля, в ней закипала ярость на него. „Ну хорошо же! Я устрою тебе скачки!“ — подумала она и азартно поскакала, прижавшись к крупу лошади.