Мария Стрельцова
Убить зверька по имени Эго
На кухне, он увидел, когда входил, что стол накрыт чистой тефлоновой скатертью. Почему его взгляд зацепил это, он и сам не понял, но ему понравилась эта скатерть. Алиса прошла вглубь комнаты и стала доставать картоны и расставлять их. Несколько работ удивили его, в них было нечто странное, создающее какой-то необыкновенный гало-эффект, он не видел раньше такой техники. Он, стоя, разглядывал рисунки и несколько холстов, а сам украдкой поглядывал на нее.
В свете окна волосы ее светились, они совсем расплелись и теперь почти рассыпались по спине до поясницы. Эти рыжие волосы гипнотизировали его. Она повернула голову и взглянула на него, солнечные блики освещали мелкие веснушки на ее милом лице,
„Что я делаю?“ — подумала Алиса, но уже совершенно ничего не соображала. Этот незнакомый человек целовал ее, и она не могла ему противиться почему-то. Они не сказали друг другу и десятка слов, что же произошло такого, почему она дрожит под его руками, почему ей тепло от его прикосновений и поцелуев, почему она ищет этого тепла всем своим существом, почему сердце так сильно бьется? „Разве можно целоваться с первым встречным? Это гадко, порочно, это распущенность“, — думала Алиса. Немного придя в себя, она попыталась его оттолкнуть, он удивился тому, что ее руки сделали отталкивающее движение, но уже через секунду сам смутился и отпустил ее:
— Прости, сам не знаю, как все вышло.
Алиса уловила его смущение, и это ей понравилось.
— Ты всегда сразу лезешь целоваться при знакомстве? — попыталась иронизировать она, но оба почувствовали, что все слова не имеют никакого значения, они фальшивы, а имеет значение только то, что хочется целоваться сейчас, это происходило помимо воли. Он не привык приставать к малознакомым девушкам с поцелуями, он даже к хорошо знакомым девушкам с поцелуями никогда не приставал, обычно все происходило как-то не так, девушки сами… провоцировали его, но Алиса… Он ничего не знал о ней, но чувствовал себя так, будто знает о ней все. Она ничего не понимала, почему они опять целуются? Почему она не отталкивает его? Почему она не может его оттолкнуть, словно ее руки не принадлежат ей?
Это продолжалось долго, почти целую вечность, все плыло перед глазами, сердце бешено колотилось, ее длинные волосы путались в его руках, когда он пытался стянуть ее одежду. Алиса удивленно подняла на него глаза, но не сопротивлялась, она видела его волнение, дрожь и какую-то прозрачную пелену глаз, которая начинала перетекать и в нее, делая ватным сознание. Оглядев себя, она отметила, что на ней почти ничего нет, но это не взволновало ее, его грудь тоже уже была обнажена, и он прижал Алису к себе.
— Скажи, если ты не хочешь… — прошептал он, целуя ее куда-то в шею, скользя ниже к плечу. Удивляясь его неуместному вопросу, Алиса тянула его к себе, и они даже не заметили, как оказались на ветхом старинном ковре, лежавшем на полу. Сливаясь в поцелуе, они оба словно уплывали куда-то вниз по течению, она чувствовала себя умалишенной, он и сам лихорадочно подумал: „Что я делаю?“ — но тут же забыл эту мысль. Он мог бы сказать, что делали его руки без его воли, но мысли витали совершенно в другой сфере, ему все казалось, что это не совсем он, потому что все правила нарушались, а он не привык к такому. Ему даже уже хотелось думать, что он сейчас — это и не он вовсе, а кто-то другой, похожий, но намного лучше, так как этот некто новый мог испытывать такое сильное притяжение к совершенно незнакомому существу с рыжими волосами и черными глазами, сам бы он никогда не смог ничего подобного, он всегда просчитывал каждый свой шаг, все вероятностные варианты последующих событий, выгодность или убыточность каждого из своих действий. А сейчас он делает нечто, что может делать только некто новый, не знающий никаких выгод и никаких вариантов, а делающий то, что должно и естественно в каждый последующий миг.
5
Народ потихоньку расходился домой, я видела через стеклянную перегородку, как спиной ко мне стоял Денис и с кем-то разговаривал. Вдруг он повернулся, взглянул на меня и замахал рукой. Я кивнула и пошла к нему. Для того, чтобы попасть к нему в секцию, нужно было обойти еще три, я шла, не очень торопясь, но почему-то сердце вдруг забилось, как от быстрого бега. Когда я приблизилась к Денису и его собеседнику, на щеках у меня уже играл предательский румянец.
— Лена! — обратился ко мне Денис, глядя на посетителя:
— Познакомься с Александром Васильевичем, прошу любить и жаловать!
Я взглянула на представленного мне Александра Васильевича и в душе усмехнулась. Это был мужчина мечты моего детства. Статный красавец примерно пятидесяти лет в ослепительно белой рубашке и идеально сидящем летнем костюме. Взгляд его медленно оторвался от бумаг, которые он читал до этого, и остановился на мне, выразив неподдельное изумление.
— Боже мой! — воскликнул Александр Васильевич, взяв меня галантно за кончики пальцев, — Какая изысканная, тропининская красота! Какие бирюзовые глаза, какая ослепительная персиковая кожа! Дорогая, как вы прекрасны! Я покорен.
Он смутил меня до слез, а Денис удивленно на меня уставился сквозь стекла очков, как будто увидел впервые. Наш посетитель продолжал:
— Позвольте выразить восхищение вашей несравненной красотой!
Денис пробормотал:
— Да-да. Леночка у нас очень красивая! Но давайте о деле, а то рабочий день кончился, и все спешат по домам.
Удивительно, но меня взволновал такой неожиданный комплимент, шевельнув в душе какие-то струны.
У тебя есть твой голубой мир, но иногда там холодно, как в открытом поле зимой, даже вьюжный ветер почти сбивает с ног. Ты не хочешь себе признаваться, что одинока в этом мире так же, как и в реальном, и Ягуар только иллюзия виртуального пространства, как бы ни были его слова проникновенны и точно нацелены тебе в душу. Это выдуманный образ, любое его слово ты додумываешь, как тебе хочется, рисуя в воображении каждый раз что-нибудь новое, ведь в голубом киберпространстве за ником Ягуар может находиться кто угодно. Монитор поблескивает ледяным стеклом экрана, а ведь ты теплая, мягкая, и под кожей у тебя пульсирует синенькая жилка, она ждет прикосновения живого и такого же теплого.
„Баттерфляй! Все тревожит меня в твоих письмах, что-то приносит тебе боль, но я ее испытываю также. Ты должна быть со мной более откровенной, я хочу и могу тебе помочь, вместе мы не дадим этой боли властвовать над тобой. Я научу тебя быть невосприимчивой к боли на любом уровне, а значит, свободной, только доверься мне, позволь мне заботиться о тебе.
Ты ищешь смыслов в своем поведении, в тех или иных поступках, некой нравственной управляющей природной силы. Она существует. Человеку дан интеллект, но это не только способность к накоплению знаний и абстрактному мышлению, это и эмоционально-эстетические свойства мозга. То есть ум и чувства в процессе мышления неотделимы друг от друга, находятся во взаимозависимости и в процессе синтеза рождают новое качество. При этом ум и чувства являются полноправными структурными образованиями, и, вступая во взаимосвязь, они не компенсируют друг друга, а находятся в тесной взаимосвязи. Рассматривая личность в процессе мышления и чувствования, можно говорить о качественной сущности человека, характеризующей понятие „совесть“. Побуждения человека к нравственным поступкам и их реализация зависят от уровня интеллекта каждой личности, показателя уровня мышления личности, специфического в человеческом организме процесса, детерминирующего действия человека в той чистой и необходимой для его существования форме нравственности, где главной ценностью является достоинство, жизнь и совесть, как призыв к заботе.