Александр Яковлев
Драйверы
„Ни фига бы ты не обиделся, Боб, — подумал я. — Никогда в жизни у нас с тобой никто ничего не конфискует по одной простой причине — нечего. Мы — простые питерские идиоты, выросшие и состарившиеся на другой планете“.
Но в чем-то Борис был прав: обидеться реально могут. И еще как… Вот эту искру и раздуем.
— Насколько я знаю, у нас в Питере водочную тему в основном кавказцы держат: азербайджанцы, чечены… — сказал я.
А подумал, но не сказал, чтобы Ахмета не обидеть, что странным образом спиртными напитками почему-то больше всего мусульмане торгуют. Пить им Коран не велит, а торговать — пожалуйста, сколько угодно. И Ахмет этот — тоже, наверное, мусульманин. Своему Аллаху молится, свинину не ест, а нашим придуркам огненную воду — фурами толкает… А мы с Бориской, выходит, нанялись им паленую водку до Мурманска подкинуть…
Глава двадцать вторая
В девять часов Маге передали, что на Киевском шоссе — дыра. Там на КПП, за поворотом на аэропорт „Пулково-2“, с четырех часов ночи СОБР по своим ментовским делам дежурил — операция у них какая-то — и пацанов Маги самих чуть не прихватили. С трудом отмазались.
Плохо, но СОБР — это СОБР, с этими договориться трудно. Можно, но трудно… Да и не было острой необходимости Пулковское шоссе перекрывать — на Киев белорусскую „Зубровку“ вряд ли повезут.
Мага дал команду своим бойцам временно свалить в сторону, переждать. Уехали пацаны. А теперь вот „собровцы“ с Пулковского КП ушли и надо было опять срочно посылать туда людей, закрывать дырку. Хоть и не очень важную, но порядок есть порядок. Вот так дергаешься, дергаешься… То одно, то другое. Невозможно нормально работать. И все жадные какие. Жадные и продажные. Тьфу… Все денег хотят. Только — дай, дай, дай…
А деньги у Исы, ведь, тоже не растут — их заработать надо. Мага это знал очень хорошо. Заработать! Потом и кровью.
Но попробуй заработай хорошие деньги в таких плохих условиях. Конкуренты из других команд только и смотрят, чтобы в горло вцепиться, кусок себе отхапать. И менты постепенно борзеют, эфэсбэшники тоже наглеть начали. Да мало ли еще всякой шушеры, кому чужое добро спать не дает? Много таких…
Недавно вот — в центре города одну из бригад Маги кто-то полностью вывел из строя. Какая-то неизвестная сволочь искалечила четверых бойцов — всем раздробили коленные чашечки на правой ноге. Теперь молодые ребята на всю жизнь хромыми инвалидами будут. Иса тогда очень расстроился.
Пришлось снимать пост с Ладожского КПП и перебрасывать на Пулковское. В девять двадцать пять старший группы — бригадир, сообщил Маге, что Киевское шоссе тоже перекрыли.
* * *
Хотя, по большому счету, какое нам с Борькой дело — паленая, не паленая? Да завернись они узлом со своей водкой!
Но повод, повод… Нужен повод, причина, чтобы хоть какой-нибудь рычаг-зацепку на этого Ахмета именно сейчас найти и с суровым выражением и нагнетанием изменить начало маршрута.
— Да-а… Определенная опасность есть. Все же лучше бы нам из города с этим грузом побыстрее выскочить, — раздумчиво сказал я. — И, по возможности, с заметанием следов.
Вот — запустил. Посмотрим реакцию. Главное, чтобы Боб меня в этой маленькой комедии поддержал. А если не врубится, не поддержит? Сейчас вдвоем упрутся рогом — и ни в какую. Ну, на худой конец, и через Ладожский мост можно попробовать. Но Гена почему-то настоятельно рекомендовал выходить обязательно через Пулковское КПП. И именно в девять, плюс-минус десять минут… Что-то знает служивый, что-то вынюхал. Время пока еще есть — минут десять, восемь в резерве. Значит, надо Ахмету еще всяких страшилок наговорить и действовать в соответствии с логиновскими рекомендациями. Гена зря трендеть не станет.
Эх, бросить бы все это к чертовой матери! Но, пожалуй, поздно… Не отдавать же таджикам назад деньги в самом-то деле, раз у них там обычная водка, а не наркотики… Да и перед Геной неудобно —
— Слишком большой риск, — сурово, но как бы про себя сказал я.
Мерно и тихо на холостых оборотах гудел под кабиной дизель. Печка нагоняла тепло… Тускло светились лампочки подсветки на приборном щитке. Пауза затягивалась.
— Боб, — сказал я задумчиво и пощелкал пальцами… Ненавязчиво так, словно в раздумье, три раза, что в нашей доисторической пионерской азбуке означало: „Следуй за мной“. — Как считаешь, есть доля риска?
Борька почему-то промолчал… Уже хорошо, молчание — знак согласия. Хотя мог бы и подыграть. А, нефиг тут с ними миндальничать…
— Ты какой-нибудь другой маршрут выхода из города на Мурманск знаешь?
— Маршруты всякие есть. И прямые, и кривые. Можно хоть через Караганду… Но стоит ли? Рванем прямо, а там — как получится. Знаешь, Витя, если бы хозяин этой водки, ну тот, у которого ее умыкнули, очень крутым был — никто бы у него ничего не конфисковал. Согласен? Если средней крутизны — в худшем случае, машину на выходе из города попытаются отследить и прижать нас на трассе.
— Нам это надо?
— Нет, — сказал Борька. — Нам этого не надо. Ну, а если у случайного лоха менты водку отобрали?
— Ты знаешь — случайный он, или нет? Вот, не знаешь… Я знаю одно, друг мой Боб — случайных, а тем более лохов, в этом бизнесе, — я кивнул головой назад, на кузов, — не бывает по определению. Случайные — это мы с тобой, — не прерывая своей тирады, я снова пощелкал пальцами. Что он, лопух, забыл что ли? Диспут тут развернул, собака. — Лично нам с тобой особо страшного, конечно, здесь ничего не предвидится — хозяин-то — он, с него и шкуру сдерут, — я ласково похлопал Ахмета по плечу, — но уж ты сделай, как я прошу: давай через Пулковское КПП.
— Да не боись ты, Витек. Они, наверное, уже не в первый раз туда свой конфискат возят. Я правильно думаю, Ахмет?
— Правильно, Боря. Ничего не бойтесь, — опять стал успокаивать нас Ахмет. — Восемь рейсов уже сделали — ничего не случилось. Бояться не надо… Как у вас говорят — все схвачено. Да?
— Ага… Все схвачено, за все заплачено, — мне вдруг надоела эта бодяга до чертиков, ври им тут, убеждай, и я прибавил жесткости в голосе, — Я тебе верю, Ахмет, но лучше, на всякий случай, из города зигзагом уйдем. Давай, Борька, выходи на Киевское и двигай на Пушкин, оттуда — через Колпино или через Саблино — буераками проскочим и по левому берегу Невы за Кировском выйдем на Мурманскую трассу.
— Ты — босс, Витька, тебе решать, но…
— Все, Боря — заткнись, дискуссии оставим на потом. Действуй, — я слегка разозлился, но голосом постарался этого не показывать. Хотя — чего злиться-то? Боб же не в курсе. Я ему еще ничего не успел рассказать о своих контактах с Геной.
— Э-э-э… — сказал Ахмет. — В Мурманск только одна дорога идет. Почему через Пушкин? Не надо так ехать. Я этой дороги не знаю…
— Узнаешь, — флегматично сказал Боб и со скрежетом воткнул первую скорость.
А я — что? Я — ничего… Действую в соответствии с рекомендациями внутреннего голоса. Что он нашептал, то и выполняю. В общем, поехали.
Часы на приборном щитке показывали: 09:05. Удивительно.
* * *
Да, замудрил я что-то с кривыми дорожками. И Борьке с Ахметом головы закружил капитально. Нет, чтобы — через Володарский мост, как все правильные люди на Мурманск ходят. На Народную улицу вышли бы, а дальше — все прямо, прямо и прямо. Через Ладожский мост — на Синявино, Сясьстрой, на Лодейку.
Ну водка, ну паленая… Так нам-то — по-барабану. В конце-то концов, мы — кто? Мы — водилы, драйверы, перегонщики. Шоферюги! У нас руки в масле, и ругаемся мы исключительно нецензурным матом. А весь этот бизнес типа „купи-продай“ нас не касается. Подписались мы исключительно на перегон машины — вернее, я подписался — и взять с нас, кроме анализов, нечего. Ну, на самый крайний случай — по шее могут настучать.
А могут и не настучать…
Водка, хоть ее вокруг и зело много по нынешним временам, все равно остается товаром почти стратегическим. Оружие, наркотики, проституция и… водка. Мафия, блин.
Как говорится — такова селяви. Могут просто, без лишних разговоров, и пристрелить, как собак. В расход пустить.
Пожалуй, стоит прислушаться ко внутреннему голосу. Он у меня — такой, он не обманет. Нет, бывает, конечно — как в тот раз с кассетой, но это редко.
На сей раз, похоже, не обманывал. Лучше час лишний потерять…
Как это на плакатах железнодорожных раньше писали: „Сэкономишь минуту — потеряешь жизнь“. Что-то не хотелось экономить минуту.
Но кроме внутреннего голоса были еще кое-какие иные соображения. Тоже весьма существенные.
Ну нельзя нам было нормальным маршрутом через Ладожский мост идти, и точка. Было бы можно, так бы и поехали. Гена ведь четко сказал — по Киевскому, через Пулковское КПП. Да еще и по времени довольно жестко привязал нас, полковничек.