Александр Яковлев
Драйверы
Логиновские оперативники в течении пяти дней получили в подарок от группы „Е-1“ подпольную лабораторию по упаковке плутония в транспортные контейнеры и троих фигурантов — участников преступной группы из состава персонала АЭС.
Дальнейшее было делом техники: визуальная наружка, прослушивание фигурантов — от телефонных переговоров до ночного интимного шепота — негласная проверка имущества, банковских счетов…
Все сошлось одно к одному — виновны.
Результаты оперативной проработки по „пункту упаковки“ полковник доложил в штаб операции, а сам со своими бойцами продолжил работу по дальнейшему выявлению и пресечению путей транспортировки плутония. А вот с этим, с путями транспортировки контейнеров на юг, возникли проблемы…
Аналитики на основе имеющихся сведений предполагали, что весь плутоний, вероятнее всего, уходит в Петербург автотранспортом, но конкретики пока было маловато. Не было никакой возможности проверить весь транзитный транспорт, идущий к Мурманску и обратно непрерывным потоком, силами группы. Для такой проверки понадобились бы сотни, тысячи человек со спецоборудованием.
Вот тут Логинову и позвонил Витя.
Глава шестнадцатая
Хозяин — вернее, как он сам представился, доверенное лицо хозяина — Ахмет, не возражал против присутствия особы Бориса Евгеньевича в кабине „КамАЗа“. И даже, расщедрившись, пообещал увеличить аванс на сотню „зеленых“.
Наверное, солидные Борькины габариты: рост сто девяносто шесть при весе сто двенадцать, в совокупности с открытым честным взглядом и приветливым выражением морды лица — на некрупного чернявого Ахмета произвели впечатление если и не хорошее, то сильное. Да и попробовал бы он возразить… Я, точно, сразу бы отказался от работы. Потому как без Боба — если уж честно признаться — страшновато…
Посидели втроем в какой-то забегаловке неподалеку от Московского проспекта, выпили по стакану „пепси“, погутарили, обсудили подробности, почти ударили по рукам, но сначала решили посмотреть машину. Это Борька придумал и сразу же оговорил одну важную деталь предстоящего контракта: „Если „телега“ — хлам, мы с Витюхой за работу не беремся. Лады?“
— Зря так говоришь, — немного обиделся за свой „КамАЗ“ Ахмет. — Машина очень хорошая, мощная — спецзаказ… — но в принципе согласился.
А что обижаться — рулить-то нам с Борькой. И гайки на морозе, в случае чего, не таджику крутить. Боб — молодец. Я и сам хотел что-то такое в наших отношениях с Ахметом предусмотреть, но Борька четко поставил вопрос. Ребром.
Значит, ладненько, едем на место смотреть тягач.
У „Техноложки“ Ахмет взял „тачку“ — тормознул какого-то частника на стареньком зеленом „датсуне“, видно, западло ему общественным транспортом ездить — деловой! — и мы двинулись на смотрины его „КамАЗа“.
Машина стояла на территории какого-то большущего полубандитского АТП в районе Пискаревки. Я потому говорю „полубандитского“ — очень уж меня охрана насмешила. У КП на въезде автотранспортного предприятия была не одна будка с вахтером, а две: справа и слева, а между ними — шлагбаум. Причем, в одной, в той, что справа, сидели три мента в камуфляже и с оружием на виду. В левой же будочке — через широкие окна хорошо было видно — торчали трое парней по виду… ну, ничем не отличающиеся от бандитов. Все, что надо, то и было у них: рожи, кожи и ножи. Впрочем, насчет ножей — это я придумал для рифмы. Но думаю, что оружие у них все же было. У бандитов обязательно должно оружие быть. А как же!
И „тачка“ около будки торчала бандитская — „джип“ какой-то большой и черный со всеми „наворотами“. Мы с Борькой особо-то и не удивились, только посмотрели друг на друга. Кого сейчас этим удивишь?
У депутатов помощники — кто? Правильно — они, забубенные. Ну, и милиция понемногу начинает с ними тесное творческое сотрудничество налаживать. Среди некоторых ментов даже „новая“ такая идеология постепенно стала получать развитие, что оргпреступность, мол, это не так уж и страшно, не так уж и плохо. Они, „организованные“ то есть, уличного „беспредела“ не одобряют.
Вот, оказывается, как…
Ахмет помахал рукой ментовским охранникам, подошел к бандитской будке и „браткам“ в окошечко что-то приветливое сказал.
КП мы прошли беспрепятственно и двинулись через огромный заснеженный и загаженный двор АТП. Слева, наподобие ангаров, возвышались корпуса гаражей, справа — грузовики в ряд. Сотни две грузовиков. С открытыми кузовами, фургоны, самосвалы, тягачи с контейнерами и без…
Наш оказался почти в самом конце этого ряда. Впрочем, мы еще не знали, что он „наш“.
Нормальный „КамАЗ-5410“, седельный тягач с зеленой кабиной. Зачуханный немножко, но кабина со спальником, печка работает, что в зимних, а тем более в заполярных, условиях немаловажно — декабрь уж на дворе. Еще был хороший дополнительный трехсотлитровый бак, относительно свежая резина. Очень мне понравился усиленный бампер — мощный такой таран из швеллера-двухсотки, облагороженный целой гирляндой дополнительных противотуманных фар. В кабине на торпеде — магнитола, чтобы нескучно ехать было. А чисто эстетически мне понравилось то, что в кабине этих дурацких примочек-самоклеек — с голыми девками, с фирменными лейблами и прочей мататой — не ощущалось. Недолюбливаю я всего этого в машинах почти так же, как рекламу „прокладок с крылышками“. Точнее — ненавижу!
На „плече“ у машины — железный ящик, контейнер. Не очень большой, но красивый, ярко-синего цвета, на котором огромными белыми буквами что-то нерусское было написано.
— Пока пустой, — значительно сказал Ахмет.
Все документы на машину — техпаспорт и техталон — у таджика были в ажуре. И даже техосмотр пройден. Бумаги оформлены на
Завели движок, проверили давление масла, компрессор, тормоза. Борька поднял кабину, подергал за разные провода и шланги, потрогал какие-то железные штуки. Я тоже, изображая крутого знатока, для приличия попинал ногами колеса и умно покивал головой. Потом Боб залез в кабину, воткнул скорость и сделал круг по широкому двору АТП. Лихо проехал туда-сюда, затем аккуратно поставил машину на место. Задом сдал и — тютелька в тютельку. Напоследок газанул на полную мощность и выключил дизель.
Судя по выражению его фэйса — с машиной все было нормально.
— Ну, что, Борька, — спросил я своего друга, — а дойдет ли эта бричка до Мурманска?
— А что с ней будет? О’кэй, Витюха! И туда, и обратно долетит, ласточка. Машина относительно свежая, не ухайдаканная. Главное в дизеле что? — поскольку я не знал, он сам же и ответил, — Правильно, Витек, главное в дизеле — давление в цилиндрах и топливный насос. Здесь все это имеется. И вообще — дизелек на уровне. Не дымит, не гремит и, по-моему, даже слегка форсированный. Не врет парнишка, — это он об Ахмете так, не очень уважительно.
— Значит, едем?
— Едем, Витя. Хоть сейчас.
— Э-э-э… — сказал Ахмет. — Зачем сейчас? Завтра утром надо ехать.
— Утром, так утром, — согласился Боб. — А кто экспедитором в кабине будет, ты?
— Может, я, может, не я, — ушел от вопроса Ахмет.
Понятно… Вернее — ничего не понятно, кроме того, что неплохо бы с этого парня денег сразу снять. А то завтра проявится какой-нибудь неизвестный хмырь, который о нашем „финансовом соглашении“ с Ахметом и не знает ничего. В конце маршрута выдаст по „стошке“ — и чао-какао. Убивать его потом, что ли?
Я предельно тактично намекнул маленькому Ахмету насчет аванса — мол, неплохо бы, на что эта жадина-говядина совершенно
Ну и ладно — завтра, так завтра. Потерпим. Если не обманет, конечно.
На том с тщедушным усатеньким Ахметом и расстались.
Мы с Бобом доехали на метро до „Техноложки“, обговорили по пути то, да се и разбежались по домам, делиться радостью с женами и детьми и ждать наступления светлого завтра.
И не сказал я Борьке о том, что всучил вчера маленькому Ахмету не совсем ту краснокожую книжицу, и еще кое о чем не сказал — о Гене Логинове, например. Зачем человеку раньше времени психику травмировать? Потом, при случае, обязательно расскажу, поделюсь сокровенным, а сейчас…
Да все равно ведь решили ехать!
* * *
В материальном мире, точнее — в мире вещей, созданных умом и руками людей, существует очень много довольно странных предметов. Таких, например, как глюковина. Что за штука такая, никто точно не знает, но говорят — есть. И в определенных кругах пользуется устойчивым спросом.
А еще существуют стреляющие авторучки, чемоданы с двойным дном, фотоаппараты в пуговицах. И тоже пользуются спросом в определенных кругах…
Однако, можно утверждать с большой долей уверенности, что чем необычнее и страннее предмет, тем ближе его предназначение для целей секретных, часто незаконных, а иногда и преступных. Правда, к глюковинам это не относится — поскольку никто не знает, на что они похожи и для чего они вообще…