Александр Яковлев
Драйверы
„Мясо“ было… „Мяса“ было очень много.
Знаток человеческих душ Семенов выбрал среди штабных нескольких, кто реально мог „закрыть тему“, и взял их в долю. Приплачивал немного, но регулярно. Ему казалось, что таким образом он обезопасил свое предприятие и товарищей от власть предержащих.
Угадал. Обезопасил. Но… не от всех и не всех. Себя не уберег.
Бардак в стране, разумеется, присутствовал, однако за „добром“ приглядывали. Пусть и не те, кому этим следовало заниматься по должности, но не менее пристально.
Все шло хорошо: месяц, два… Но постепенно, через какое-то время, дело, или как сейчас модно говорить — бизнес, стало потихоньку глохнуть и увядать. И не из-за отсутствия товара — медного лома на списанных кораблях Северного флота было еще очень много — а из-за ограниченности рынка сбыта.
Прежние скупщики металла, перегонявшие лом меди в Прибалтику, вынуждены были в связи с ужесточением таможенно-пограничного режима сворачивать дела. Требовалось немедленно восстанавливать утраченные позиции и расширять сбыт — без этого любое дело загнивает и в конце концов умирает. Это аксиома экономики: велосипед или двигается, или падает.
Кап-три Семенов был человек энергичный и деятельный. Как в жизни, так и в бизнесе. Он не привык опускать руки при малейшей неудаче. Как только появились проблемы со сбытом, Семенов дернулся сюда, кинулся туда и нашел…
Нашел очень хорошую контору в Питере — ООО „Азот“. Эти платили наличкой и сразу. Семенов им же по случаю и куски какого-то кабеля толкнул — медь и свинец. Неплохо тогда на разнице заработали.
Груз до Питера отправляли автоконтейнерами. В Мурманске, ведь, в сущности, кроме флота и рыбы ничего своего нет — все необходимое для жизни завозится с юга: поездами, машинами или теплоходами… Но морской путь по понятным причинам — погранцы! таможня! — был для „семеновцев“ полностью исключен.
Ежедневно в город с юга, преимущественно из Питера, приходит до двухсот тяжелых грузовиков-контейнеровозов, и большинство из них охотно берет любой обратный груз — лишь бы не гнать порожняком. Вот такими контейнерами и отправляли лом меди.
Точнее, не контейнерами — а контейнером. Использовали только одну машину и один контейнер. Семенов договорился с хозяевами какой-то частной шараги, и раз в две недели приходила машина — „КамАЗ“ — из Питера. По предварительной договоренности где-нибудь на трассе, в укромном месте возле ближайшего „склада“, моряки встречали машину с большим синим контейнером-десятитонником, дружно загружали медным ломом, а примерно через неделю Семенов производил расчет со своими товарищами.
* * *
Из десяти человек, начинавших в апреле медный бизнес, к концу ноября осталось всего четверо. Шестеро ушли с флота на гражданку и уехали из Мурманска на юг. Остались кап-три Семенов, два старлея Василия — Смирнов и Тихомиров, и мичман Коля Швед.
„Нас мало, но мы в тельняшках“, — шутил по этому поводу Семенов.
К середине ноября из собранной нелегким и отчасти неправедным трудом груды металла отправили на Большую землю — в адрес ООО „Азот“ — еще около двадцати тонн.
Питерские контрагенты работали четко: раз в две недели, в строго оговоренное время, приходила машина — „КамАЗ“ — и забирала ровно десять тонн лома.
Заранее подготовленные и разбросанные по обширной территории Кольского семеновские свалочки меди моряки держали под контролем — время от времени навещали их, проверяли…
И вот, совершенно случайно, Коля Швед с Василием Смирновым собрались поохотиться, а заодно и свой склад проверить. Быстро собрались и на задрипанном смирновском „Москвиче“ отправились в сторону Мончегорска, в тундру, белых куропаток пострелять.
…Когда неизвестные подошли к замаскированной груде металла достаточно близко, Василий Смирнов и Коля Швед — с немалым удивлением и испугом разглядели в бинокль, что подошедшие вооружены автоматами. При таком раскладе пугать незванных гостей охотничьими ружьями, заряженными дробью, стрелять для острастки в воздух, и вообще стрелять — не стоило. Следовало затаиться, как леммингам в норке, притвориться тундровыми кочками и молить бога, чтобы неизвестные случайно не заметили их. Что они и сделали.
Глава восемнадцатая
Когда надо, я просыпаюсь точно в заказанное время. Накануне приказываю себе проснуться в шесть или в четыре — без разницы — и просыпаюсь минут за пять до того, как затрезвонит будильник. Это у меня осталось с той поры, когда я, давным-давно, в молодости, техником-радистом в геологической партии работал. Иначе было нельзя: проспишь — останешься без связи с базой и реально получишь от начальника партии по ушам. Да и в армии почти два года на боевом дежурстве — шесть через двенадцать. Тоже выработались определенные навыки.
Но это — когда надо. В последнее время такое случается все реже и реже…
Глаза сами собой открылись без пяти шесть. Пора, брат, пора… Я наощупь нашел будильник и нажал кнопку. Вылезать из-под одеяла от теплой Лидуськи не очень-то хотелось, но… надо, Федя…
Настроение у меня было почти боевое. Почти, потому что легкий мандраж в глубине души все же присутствовал. И не от логиновских малопонятных ЦУ и не от смутных сомнений, шевелившихся в подсознании накануне, просто „КамАЗ“ все-таки не совсем та машина, вернее — совсем не та, к которой я очень уж привык. „Уазик“, „Жигуль“, ну „Газон“ какой-нибудь — а „КамАЗ“, да еще с контейнером… Не очень-то часто мне такие „телеги“ водить приходилось. Вернее, почти совсем не приходилось. А на них ведь не только передом, но и задом надо уметь ездить, особенно, когда под погрузку-выгрузку заруливаешь. Габариты надо чувствовать. Но… где наша не пропадала. Прорвемся. Я хоть в водительском ремесле и не профессионал, но в некоторых случаях тоже кое-чего могу… Тут главное — в настрое. Обязательно надо настроиться на победу. Главное, внушить себе, приказать: „Я все могу!“ И рупь за сто — все получится в лучшем виде. Тогда и с грузовиком справишься, и с самолетом… Неоднократно проверено на личном опыте. Да и Боб будет рядом, а он на этих машинах и задом, и передом, и, пожалуй, боком ездить умеет. Он любую длинномерную фуру в какую угодно дырку задом загонит и не поцарапает, а уж с обычным „КамАЗом“ и совсем легко разберется.
Тихо, чтобы не разбудить жену, я выскользнул из постели, накинул Лидин махровый халат, прошел на кухню и поставил чайник на газ. Потом для приличия изобразил утреннюю зарядку: отжался от пола раз десять — или пять? — и залез под душ. Хор-р-рошо, черт побери: то обжигающе горячие, то ледяные струи вмиг прогнали остатки сна. После душа растерся жестким полотенцем и тщательно побрился.
Ну вот, почти готов. Теперь — плотнее заправиться калориями. Дорога есть дорога, и неизвестно, когда в следующий раз удастся нормально поесть. Чайник на кухне уже вовсю кипел. Я заварил себе большую кружку крепкого чая, изготовил штук шесть бутербродов с не очень тонкими кусками копченой свинины, которую поставляют для нас поляки, и все это вдумчиво, вприкуску с парой маринованных огурчиков, заглотил. В общем — плотно позавтракал. По количеству килокалорий, наверное, дня на три должно хватить…
Осталось одеться, взять приготовленную с вечера сумку с припасами и, поцеловав Лидусю и спящих малых деток своих,
Мои „командирские“ показывали ровно семь нуль-нуль.
Я уже был в прихожей и зашнуровал свои высокие „американские“ ботинки, когда задребезжал телефон на кухне.
Ну, достали… Кто?
Кто, кто — Гена или Боб. Кому же еще в голову придет названивать мне ни свет, ни заря? Точно — это был Логинов.
— Витя, из города выходите через Пушкин. Потом — на Колпино. Только так, и никак иначе. По Киевскому шоссе. В общем, постарайтесь пройти Пулковское КПП до девяти часов, и дальше на Кировск по левому берегу. Представляешь дорогу?
— Иес, камрад колонел, — сказал я. — Еще что-нибудь? Истребители прикрытия будут?
— Обойдешься, — сказал Логинов.
— А как ты себе это представляешь — направить чужую машину с чужим грузом и с малознакомым хозяином в кабине на Мурманск через Пулково? Хозяин, по-твоему, дурак, да? Сомневаюсь я. Дураки водкой не торгуют. Он же нас с Борькой сразу уволит к чертям собачьим. Выгонит из кабины — и гуляй, Вася.
— Надо Витя, надо. Придумай что-нибудь — не маленький. До связи…
— Гуд бай.
Да-а-а… Задачка не для слабоумных, но назад дороги уже вроде бы и нет. Или есть? Пожалуй, все же нет. Таджик ждет, груз — в кузове и Боб на стреме.
И как это у меня получится — через Пулково? Не знаю, не знаю… До выхода из города посажу Борьку за руль, а сам Ахмета — если он с нами поедет — страшилками пугать буду. Врать и нагнетать. По ходу дела придумаю какие-нибудь аргументы.