Михаил Белоусов
Сатисфактор
Только я успел подумать о чашке кофе и протянул палец к селектору, чтобы оную заказать, как дверь открылась, и в лабораторию вошла сама Йоко с вожделенным напитком в руках.
— Вот, похоже, ты застрял тут надолго, — она поставила чашку передо мной, — Конечно, можно было бы и пригласить меня отпраздновать день рождения где-нибудь в Гиндзе, но ты же псих. Поэтому, держи кофе, а я просто посижу рядом. Устала зверски.
Мисс Маэда плюхнулась в кресло и вытянула ноги.
— Почему это я псих? — работа требовала передыха, и я был не прочь попикироваться самую малость.
— Потому что, если бы ты действительно пригласил меня в забегаловку, то сидел бы напротив и тупо смотрел куда-то в себя.
— Ага, а ты что ожидала?
— Андрей, ты поросенок. Когда идешь куда-нибудь с дамой, то надо смотреть ей в глаза, нежно перебирать ее тонкие чувственные пальцы, томно вдыхать фимиам духов и мгновенно выполнять самые неожиданные капризы. Поэтому мы никуда не идем, а ты давай, колись, в чем загвоздка.
Последнюю фразу Йоко произнесла по-русски. Она старательно изучает язык Достоевского и Пушкина, но при этом особое внимание уделяет именно ненормативной лексике. На фоне подчеркнуто правильного, как у всех иностранцев, произношения сленг в ее устах звучит просто очаровательно. Недавно она угостила меня такой фразой, что я покраснел, чего не случалось уже более десятка лет. Сначала мы долго смеялись, а потом я имел крупный разговор с Кириллом, известным матершинником. Пользуясь тем, что здесь его мало кто понимает, он пылко воплощает давнюю свою мечту безнаказанно сквернословить. Надо отдать должное, Кирилл демонстрирует при этом отменную выучку, бывает разнообразен, красочен, точен и почти никогда не повторяется. Он него, собственно, мисс Маэда и почерпнула легковыговариваемое, но совершенно неудобопубликуемое выражение.
Пока я хлебал свой ночной кофе, Маэда-сан просматривала сюжет на мониторе. Внезапно она ткнула пальцем в клавиатуру и заморозила изображение.
— А ну-ка, открути назад, Андрей, и просмотри еще раз. По-моему, тут действительно что-то не так.
Я с сожалением оторвался от лицезрения Йокиной попки, которой та загородила экран, допил кофе и пустил запись. На мониторе в проеме двери стоял нагишом один из наших объектов и демонстрировал татуировку на плече.
— Полночь! — заорал я так, что в пустой чашке зазвенела ложка, поднял Йоко под локти и крепко поцеловал.
— Я ничего не понимаю, говори по-английски! — запротестовала руководитель Проекта, — Сейчас только половина одиннадцатого…
Я поставил девушку обратно на пол, решительно вырубил „мозги“ и заявил:
— Завтра. Все — завтра.
Йоко посерьезнела и повторила понравившееся ей слово:
— Колись, Андрей, что ты там увидел?
— Мадемуазель, будь Вы простым оператором, я прямо сейчас выписал бы Вам гигантские премиальные, но поскольку для этого требуется Ваша же подпись, то это неприлично. Посему я вознаграждаю Вас роскошным ужином. Выбирайте заведение!
В глазах Маэды-сан набухал и покачивался такой крупный вопросительный знак, что я не решился ее мучить.
— Кирилловы барбосы смастырили великолепную татуировку, сплели шикарные легенды и провели блестящее внедрение. Но! На повторной реинкарнации они или схалтурили или пожадничали. Понимаешь, объекты помнят предыдущие ареалы!
— Тебе не кажется, что это прокол? — Йоко ткнула пальцем в экран погасшего монитора, — И серьезный прокол!
Глава 10.
Спящий Молох, амулет и младший братик
Я проснулся от ощущения, что нахожусь в комнате не один. Первой мыслью было негодование на Розу, посмевшую пойти на приступ в столь поздний час. Однако я быстро убедился, что это не так, иначе служанка уже давно была бы в моей постели и осуществляла кавалерийский натиск. Я сел на кровати. Луна светила прямо в окно, но все равно не было видно ни шиша. И явственно несло паленым пером. Пришлось вздуть свечку. На спинке кресла неподвижно, как изваяние, восседал Флегенд и в упор смотрел на меня. Молох, мерзавец, дрых без задних ног на своем любимом месте подле каминной решетки.
— Не кори пса, Сильва, — произнес пернатый, — Собаки меня не чуют.
Вот ведь напасть, не дом, а проходной двор!
— Ты как тут оказался? — я еще не до конца проснулся и более сложные вопросы, связанные с появлением в моем жилище этого прохвоста, в голову не приходили.
Тот пожал плечами, кивнул на открытое настежь окно и ухмыльнулся.
— Заведи себе вдобавок нетопыря, вот они меня чуют сразу.
— А если в ухо? Говори скорее, зачем пришел, и проваливай, тебе еще до утра в книгах копаться, — я зевнул.
Флегенд в ответ уселся в кресло по-нормальному, принял горделиво-развязную позу и даже положил ногу на ногу. Пятка его была по-прежнему грязна.
— Я все нашел про твоего нового друга. Есть, оказывается, в библиотеке такая полезная книга, там про все расписано. Вот она, — оказалось, что полубес приволок фолиант с собой, и теперь сидел прямо на нем.
— Ну-ка, ну-ка, — я протянул руку к толстому тому, однако Флегенд проворно сунул его снова себе под задницу.
— Не-е-е, — протянул он, — Тут дело денежное…
Я оторопел.
— Лигерия находится так далеко, что тебе и не снилось, — заявил он и со значением поднял вверх палец, — А добраться туда со всяческими удобствами можно только на мне. Ведь тебе туда надо? А потом обратно? И другу твоему, Тальту этому, тоже?
— Ну, предположим…
— А чего предполагать, — пройдоха явно считал, что поймал за хвост птицу удачи, — Раз вам обоим туда надоть, значитца, в деле и мой братик. Теперь же, если не возражаешь, поговорим о деньгах.
Вот ведь, гад!
— А ну, пойдем старика будить.
При упоминании о Вире рогатый ангел малость поскучнел лицом и в задумчивости почесал между пупырышками на лбу.
— Знаешь, Сильва, ты хоть убей, но туда мне возвращаться не след. Сам посуди, книгу из библиотеки я вынес — только за это Хозяин перья повыщипывает — это раз. Пирог евойный съел давеча… Нечаянно… Опять же, накажет — это два. Потом дылду эту стоеросовую побаиваюсь — он же за свою рыжую стерву голову оторвать готов. А чего там в ней — ни кожи, ни рожи.
В этом пункте паршивец, несомненно, лукавил.
— Не, мне теперя одна дорога, с вами. Тут и полезен буду и подзаработаю. Что, скажешь, я не прав? Я, вон, и вещички уж собрал.
Флегенд кивнул на камин. Действительно, прямо возле морды спящего Молоха на полу валялась скромная котомка. Да, имуществом малый не обременен. Надо признать, что маячащие перспективы действительно не сулили Флегенду ничего хорошего, однако шутить с инкантатором было еще опаснее. Одно дело быть выдранным, как сидорова коза, за непотребства, к которым Вир, похоже, уже привык, а другое — кинуть ведьмака со всеми вытекающими последствиями.
— Короче, так, — я, наконец, нашарил тапочки, — Несешь книгу назад, ставишь на полку, утром докладываешь хозяину, что кое-чего нашел. А мы с Тальтом спозаранку объявимся.
— Дык, перехватит же дело! — полубес аж взвился, — Перехватит, и буду я сидеть на месте и выдранный, и не солоно хлебавши. А денежки-то мои тю-тю!
— Пока, балбес, ни о каких деньгах мы с тобой речи не вели, — я жестом прервал его истошные вопли, — Не будет Магистр ничего перехватывать, сам посуди, куда ему в такую даль переться? У него одних девок на руках с десяток. На кого старик их бросит? А тебя мы с Тальтом наймем. Якобы… И порки избежишь, и с прибылью останешься… Если живы будем.
Черт бы побрал мое мягкое сердце! Пожалел тварь этакую, а, считай, согласился на все его условия…
— Ну, ты, Сильва, хитрющий! — это трепло применило, конечно, другое слово, поясняющее, что хитрость моя исходит вовсе не из головы, а из совсем противоположного места, — Ладно, будь по-твоему, только не подведи, а я уж расстараюсь…
С этими словами ночной гость подхватил узелок с пожитками, распростер крылья и выпорхнул прямо в окно. Предусмотрительный негодяй книгу мне, конечно, так и не показал.
Поутру я был весьма не в духе. Во-первых, не выспался, привык, знаете ли, отдыхать без перерыва. Пусть сон будет недолгим, но извольте не будить попусту. Во-вторых, завтрак, поданный Розой, был из рук вон безобразным. Экономка была разобижена: присутствие новичка в доме подвигло ее отправить Зико вчера вечером восвояси, однако пробраться в комнату, где ночевал Тальт Лигериец, не вышло. Принц заперся изнутри. В-третьих, мне крайне не нравилось, что в дело слишком уж успешно встрял рогатый проходимец, и поэтому первые осложнения я ожидал уже вот-вот.
Тальт же, напротив, выспался превосходно и предвкушал очередную встречу с ведьмаком, мол, вдруг чего прояснится. Был он полон надежд и радужных перспектив, настроение излучал лучезарное и с большим аппетитом умял все, что Роза подала под видом завтрака. Потом в придачу выхлебал бурду, поименованную ею „кофеем“, и в благодарность даже ласково наподдал экономке по заднице. Отчего та не только воспряла духом, но и расщедрилась на вторую порцию для нас обоих. Качество при повторном заходе, само собой, оказалось несравнимым с тем, что поднесено было в первых чашках. Тальт покрутил носом и даже поинтересовался, как называется божественный напиток, что Роза поднесла на этот раз. Бедняга некоторое время провел в обществе бродяг, что совсем отбило у него вкус. Я из-под скатерти показал Розе кулак, на что она совершенно не прореагировала, ожидая, очевидно, к вечеру развития событий. Забегая вперед, скажем, что она не ошиблась.