Руслан Вавренюк
Подноготная секса
Происхождение и смысл подобных представлений вызывают научные споры. Наивно-натуралистическое мышление склонно усматривать в двуполых божествах и ритуальном трансвестизме простое отражение индивидуальной патологии (гермафродитизм, транссексуализм и т. п.).
Отдельно взятый поведенческий акт значит в культуре еще меньше, чем в биологии. Об этом, наверное, забывают те, которым приходит в голову зачислять в одну и ту же категорию:
- шуточное карнавальное переодевание в одежду другого пола;
- театральное амплуа травести (сейчас актрисы играют мальчиков, а в античном и средневековом театре мужчины играли женские роли);
- временный ритуальный трансвестизм, связанный с участием в определенных обрядах, например, инициациях;
- постоянную смену половой роли/идентичности ради выполнения определенной сакральной функции, требующей такого перевоплощения;
- трансвестизм как индивидуальное сексуальное отклонение от нормы.
Разумеется, все эти явления имеют нечто общее. С точки зрения культурологии, трансвестизм, как и другие карнавальные обряды, является „одним из случаев нейтрализации оппозиции мужской-женский“. В ритуале и мифе это равновесие достигается благодаря особым посредникам или путем объединения обоих полюсов в едином целом. Недаром двуполые существа, андрогины, всюду считались богами или „сверхлюдьми“. Тем не менее, рассматривать перечисленные выше феномены как разные формы или степени „одного и того же“, по меньшей мере, — бесперспективно. Ни для культурологии, ни для сексологии не безразлично, является ли данный случай перемены половой роли/идентичности следствием выполнения индивидом определенных культурных предписаний общества или выражением его собственных непреодолимых склонностей — даже вопреки культурным запретам.
Бердачизм — это мужская проституция?
Бердач [бердач (английские: berdach (bardash) предположительно от испанских: bardajo (bardaja) — мальчик на содержании) — проститутка мужского пола, а короче — проститут, прим. авт.] — это человек, изменяющий свою половую принадлежность принятием одежды, занятия и поведения противоположного пола. Институт бердачей широко распространен среди американских индейцев (в Северной Америке зафиксирован у 113 племен), а также у народов Севера (чукчи, алеуты и др.), Дальнего Востока (индонезийские даяки) и Африки (баконго). Бердачей (чаще ими бывают мужчины) считают двуполыми или смешанными в половом отношении („мужчина-женщина“ или „полумужчина-полуженщина“) и нередко приписывают им особую магическую силу, благодаря которой они часто (но не обязательно) бывают шаманами.
Чем объясняют этот феномен? Некоторые этнографы склонны выводить „бердачизм“ из индивидуально-психологических особенностей, считая его особой формой институционализированной гомосексуальности. Однако многие бердачи ведут гетеросексуальный образ жизни, да и вообще в описании их роли акценты делаются, главным образом, на социальных характеристиках (род занятий, одежда, выполнение ритуальных функций). Не находит подтверждения и гипотеза о врожденной интерсексуальности бердачей. Другие исследователи считают бердачизм формой санкционированного культурой убежища для мальчиков, чувствующих себя неспособными выполнять трудные мужские роли (например, воинские). Но как быть тогда с женщинами-бердачами — не ясно.
Исследование 47 различных обществ показывает, что подобный мужской трансвестизм встречается, главным образом, там, где противоположность мужских и женских социальных функций мало выражена. Кроме того, он связан с религиозными верованиями, в которых андрогинное начало выступает воплощением изначальной целостности и духовной силы. Так, древнекитайское название
Игорь Кон так поясняет появление феномена бердачизма. В основе античного канона человека лежит идея универсальной бисексуальности индивидов, поведение которых варьирует в зависимости, как от ритуальных предписаний, так и от личных эротических наклонностей. Бердачи сексологически являются транссексуалами или трансвеститами. Культура оформляет индивидуальные различия, создавая специальные социальные роли, в которых такие индивиды могут чувствовать себя на месте, уютно, комфортабельно. Однако коль скоро такая роль уже создана, идут целенаправленный поиск и воспитание тех, кто может ее выполнять, — ищут феминизированных мальчиков, культивируют шаманские способности и т. п. Иными словами, тут проявляются сразу два подхода, каждый из которых по-своему правомерен, и которые мы не можем не учитывать: от индивида к культуре (биолого-психологический) и от культуры к индивиду (социокультурный).
Гермафродитизм
В генетическом отношении все организмы, в том числе раздельнополые, бисексуальны, двуполы, так как их зиготы получают генетическую информацию, потенциально дающую возможность развивать признаки как мужского, так и женского пола.
(Необходимо иметь в виду, что термин „бисексуальность“ имеет два совершенно разных значения. С одной стороны, двуполость, обладание соматическими, психическими или поведенческими свойствами обоих полов (андрогиния), а с другой — особый тип сексуальной ориентации, эротическое влечение к лицам как противоположного, так и своего пола. Чтобы избегать недоразумений, я употребляю в первом значении слово „двуполость“ или, если речь идет о потенциальных возможностях развития организма, „бипотенциальность“.)
Некоторые рыбы (из семейств Labridae, Scaridae и Serranidae) способны даже менять свой морфологический пол, причем многократно и в обоих направлениях, в зависимости от пола партнера. Тропические тихоокеанские рыбы Labrides dimidiatus живут группами, состоящими из одного самца и гарема самок, занимающими общую территорию. Самец не позволяет самкам изменять пол, но как только он умирает, доминантная самка меняет пол и становится новым хозяином гарема.
Однако, мы — не рыбки, и то, что для них — благо, удобство и целесообразность, людям приносит страдания. Хотя проблема „промежуточных“ состояний, людей „среднего рода“, сочетающих мужские и женские признаки, стара, как мир, серьезное исследование ее стало возможно лишь относительно недавно.
Гермафродитизм — это врожденное состояние неопределенности, двойственности репродуктивной системы организма, прежде всего наружных гениталий, когда однозначное определение пола невозможно или весьма затруднительно. Пока половая принадлежность определялась только по наружным гениталиям, смысл этого термина, хотя бы на описательном уровне, казался ясным. Когда же выяснилось, что существуют глубинные компоненты пола, положение усложнилось. Сам собой возник вопрос: каков же „истинный“ пол таких несчастных индивидов и по каким признакам они сами его определяют — на основании ли своей генитальной внешности или в соответствии с полом воспитания, или по каким-то другим, до поры до времени скрытым, органическим свойствам?
Исследования 1950-60-х годов отдавали предпочтение социально-психологическим детерминантам. Из 110 гермафродитов 100 определяли свою половую принадлежность в соответствии с полученным ими воспитанием, заставляя думать, что половая идентичность — результат главным образом научения. Однако вскоре стали известны противоположные случаи. Дети, названные и воспитанные в соответствии с полом их наружных гениталий, которые казались вполне нормальными, вели себя по типу противоположного пола, а в период полового созревания у них появились вторичные признаки этого пола, „оправдывающие“ их прежнее атипичное поведение. Иначе говоря, природа „пересилила“ воспитание.
По мере усовершенствования генетических и эндокринологических методов диагностики эмпирические данные стали еще более противоречивыми. Дж. Мани и Дж. Далери описали, например, 7 индивидов с женским хромосомным и гонадным полом, которые, однако, вследствие очень сильной фетальной андрогенизации появились на свет с половым членом. Как девочек воспитали 4-х, и у них сформировалась женская половая идентичность, но с некоторыми мужскими чертами поведения. Остальные, воспитанные как мальчики, осознавали себя мужчинами, — они и сексуально функционировали как представители сильной половины. Казалось бы, все в порядке, но, по критериям хромосомного и гонадного пола, поведение этих мужчин является гомосексуальным.
В другом случае 18 генетических мужчин с явлениями вторичного псевдогермафродитизма, из-за дефицита во внутриутробной фазе развития дигидротестостерона, появились на свет с гениталиями, больше похожими на женские, и были, соответственно, воспитаны как девочки. Однако после полового созревания они, кроме 2-х, осознали себя мужчинами и приняли мужскую половую идентичность. Это позволило исследователям сделать вывод, что половая дифференцировка мозга и внутренней репродуктивной системы зависит от одного гормона — тестостерона, а наружных гениталий от другого — дигидротестостерона, причем влияние первого на формирование половой идентичности сильнее, чем пол воспитания. Следовательно, не только гормональные влияния могут расходиться с социальными, но и внутри каждого из этих факторов возможна рассогласованность.