Руслан Вавренюк

Подноготная секса

Его дедукция нам не поможет. Нас спасет только пример. Даже непризнанный алхимик, но общепризнанный гений, сэр Исаак Ньютон как-то резонно изрек: „При изучении наук примеры полезнее правил“.

„Элементарно, Ватсон!“ — воскликнул бы наш герой.

Кстати, Агри, исторический анекдот по случаю.

О фразе „Элементарно, Ватсон!“

Фразы „Элементарно, Ватсон!“ нет ни в одном рассказе Артура Конан Дойла. А запустили ее в обиход создатели фильма „Возвращение Шерлока Холмса“, снятого в 1929 году в Великобритании. И она начала свое триумфальное шествие по фильмам и анекдотам.

— Элементарно, Агри!

А теперь для пущей чистоты эксперимента позвольте напрямую обратиться к нашему читателю.

Возьмите лист бумаги и ручку. И напишите заглавие: „Стимулы (мотиваторы, потребности)“, а ниже:

• Репутация (уважение);
• Карьера (статус);
• Признание (слава);
• Власть;
• Счастье;
• Радость;
• Покой;
• Деньги;
• Здоровье (долголетие);
• Секс (любовь).

Та или иная из этих потребностей является мотивом наших поступков, которые мы совершаем каждый день, каждую минуту.

Оставьте 3 позиции, которые для вас более всего важны (остальное вычеркните), и пронумеруйте оставленное по степени важности: 1 — самое важное, 2 — средней важности и 3 — менее важное.

— Агри, подключайтесь к нам. Однако вам писать ничего не нужно. У меня имеются заготовленные опросные листы. — Ученый достал из ящика стола 2 листа, один положил передо мной, а второй — перед собой. — Агри, в свое время, разработав эту формочку, эксперимент, как порядочный исследователь, я начал с себя. Мой опросный лист хранится у меня под № 1. Сейчас же я попытаюсь предугадать ход ваших мыслей. И для этого не нужно быть телепатом. — Собеседник, крутанувшись в кресле ко мне спиной, молниеносно проделал требуемые манипуляции, сложил лист вчетверо, и положил его на стол. — Теперь ваша участь поработать подопытным кроликом. А потом наши версии сравним.

Не скажу, что задача из легких. Попробуйте. Не знаю, как вам, но мне поднапрячься пришлось, и еще как. Я зачеркнула все, кроме последних трех позиций. Теперь предстояло самое сложное — определить в них прерогативы. Нужны ли мне деньги без здоровья и секса? Нет. Но на кой черт мне здоровье без секса?! Я нормальная. Ведь не случайно же импотенция и фригидность — притчи во языцех! И в результате у меня осталась следующая комбинация:

3 — деньги;

2 — здоровье (долголетие);

1 — секс (любовь).

Я с нетерпением развернула лист ученого. Тютелька в тютельку! Как в воду глядел.

Мои глаза на выкате, наверное, говорили сами за себя. Сам же исследователь нисколько не удивился:

— В яблочко?

— Ага.

— В этом нет ничего удивительного и сверхъестественного, Агри. Нисколечко не сомневаюсь и в том, что большинство наших читателей ответило точно так же.

— Откуда такая уверенность?

— „Опыт — сын ошибок трудных“. Как и каждый из нас, Александр Сергеевич во многом ошибался, только не в этом. Этот опрос я начал проводить лет десять назад в высшем учебном заведении, где работал. Результаты — те же. Знакомым моим никакого труда не составляет на досуге протестировать себя и знакомых своих знакомых. Ни возраст, ни пол, ни образование, ни социальное положение, ни имущественное, ничто не влияет на результат. Он был предрешен еще в самом зародыше. Однако я стараюсь держать руку на пульсе — авось, поползновения какие-то в обществе начались. А потому эксперимент этот был обречен превратиться в перманентный. Кстати, будет желание, опросите своих коллег. Я буду благодарен вам чрезвычайно за эту лепту. Бланки я вам дам, у меня их предостаточно.

— А почему они под грифом… — И я стала коряво, спотыкаясь раз за разом, читать по-украински, — Елисаветградський вильний университет. Правильно?

— Вы полиглот прирожденный!

— Не скрою: способности к языкам у меня еще те! По крайней мере, на английском и французском я более бегло читаю. Но я их начала впитывать чуть ли не с молоком матери. Думаю, осилю и украинский, если вы дадите мне пару уроков.

— Готов, если появится в этом надобность. А пока нас выручает язык межнационального общения. А транскрипция тут такова: Елысавэтградськый вильный унивэрситэт.

— Вольный университет? Пожалуй, нет. Вильна Украина — независимая Украина. Тогда — независимый университет?

— Более точный перевод — свободный университет. По аналогии — Украинськый вильный унивэрситэт — что в Мюнхене. Елисаветградский свободный университет.

— Вы преподаете в нем до сих пор?

— Не преподаю, и не преподавал там никогда.

— Как это? Моей слуховой памяти завидовал весь поток. Но вы же только что сказали, что 10 лет назад, работая в нем, начали проводить опрос.

— Да, работал в нем, и на память не грешите, но на административной должности, руководящей, первым проректором. Я там дневал и ночевал, на аудиторную работу просто времени катастрофически не хватало. Впрочем, длинная эта история и никак не связанная с моей нынешней научной деятельностью. Скажу лишь, что то было время, когда только что распалась советская империя, и на образовательной ниве стали появляться частные учебные заведения. Мне тогда было 30. Я только защитил кандидатскую. Как говорится, полон сил и энергии, но и амбиций и прочего такого тогда мне занимать не приходилось. И мною овладевает шальная, бесшабашная и дерзкая мысль — создать в своем родном городе первый частный вуз. Так появился Елисаветградский свободный университет. В пику застойным, запревшим и забдевшим государственным вузам, погрязшим в формализме и взяточничестве. Оставив свое теплое преподавательское местечко в одном из таких монстров, я подался на вольные хлеба — в образовательный бизнес.

Со временем, правда, Министерство образования „настойчиво предложило“ сменить название на менее свободное, но более управляемое. Короче, приручили, укоротив поводок. Но такова постсоветская реальность. Советская империя рухнула, но ее обломки все еще не разобраны. Видимость только одна надрывных восстановительных работ. Дух советский витает в воздухе, он страшнее, губительнее любой чернобыльской радиации. Его период полураспада куда продолжительнее уранового. „Король умер, да здравствует король!“ — одной фразой.

Ныне мое детище процветает, но уже без меня. Роковое стечение обстоятельств вынудило меня оставить его, а заодно — и образовательный бизнес.

А что касается опросных листов, так тираж я сберег. Ваш покорный слуга — бережливый, экономный — Матроскин прям-таки человечий. И они до сих пор добросовестно выполняют свою небесполезную миссию. Вскоре, хочется надеяться, и редакцию вашу не обойдут вниманием. Если будет на то ваша добрая воля.

— Не воспользоваться подобным случаем было бы непростительно. Я и знакомых своих подключу. Несомненно, это украсит наш материал… А что это за рок, который так круто повернул вашу судьбу?

— Табу, Агри, без обиняков.

— Больная тема?

— Не то, чтобы… Да и кому это интересно? Просто я отвел ей место в предпоследнем куплете моей песни жизни. А мы, как вы понимаете, в самом ее начале. Давайте оставим пищу для мемуаров, если мне когда-нибудь суждено будет заболеть этой хворью.

— Надо полагать, в последнюю строфу вашей жизненной поэмы вы забили личную жизнь? И она тоже табуирована?

— Агри, опуститесь на землю! Я же не Филипп Киркоров. Светскую хронику интересует грязное белье тех, кто на слуху. Кому нужна моя личная жизнь? Агри, мы определенно должны с вами возвратиться к „Введению в интервью“. На заре своей журналистской деятельности я составил для себя „Заповеди интервьюера“. Ладно, не будем отвлекаться. Будет более удобный случай, возвратимся. Да, читателя интересуют тайны, но в данном случае, не мои личные, а те, над раскрытием которых я работаю. Короче, американцы что говорят в данных ситуациях? No comments!

— Без комментариев, так без комментариев. Слава Богу, бараны наши не табуированы.

— Ну да, они табунированы и давно просятся к нам на свет божий. Впрочем, о чем это я? Заговариваться стал, автопилот подводит. Табун — у лошадей. А у нас скорее — отара.

— Тогда — к нашим баранам?

— Да, мы их сейчас будем…

Я прыснула со смеху невольно: ассоциации, будь они неладны! Да, перехвалила себя, зазналась, воспитанность-то хромает. Девчонка дрянная, ученый мэн перед тобой, сама интеллигентность, а ты… пошлячка подпольная.

— Нет, Агри, не то, что вы подумали. Кастрировать мы их не будем. И смущаться так не стоит. Оставьте красноту стыда на потом, она там к месту будет. А сейчас мы их, барашков наших, индуктировать будем, то есть поддадим их индуктивному методу научного познания. Впрочем, и от дедукции нам никуда не деться.

Психоанализ Зигмунда Фрейда 

Два великих открытия начала ХХ века должны были изменить мир: теория психоанализа австрийца Зигмунда Фрейда и теория относительности немца Альберта Эйнштейна (в физике). Но, к сожалению, этого не сталось. Такое впечатление, что гордость австрийской нации свои 83 года жизни отдал коту под хвост, равно как и свои 76 лет по ветру пустила гордость немецкой нации.