Руслан Вавренюк

Подноготная секса

Однако Игорь Кон считает, что свести социальные взаимоотношения полов к одной-единственной системе детерминант, будь то биосоциальные константы, как полагали Толкотт Парсонс и Роберт Бейлс, или угнетение женщин мужчинами, как утверждают феминистки, явно невозможно. Недаром Фридрих Энгельс, рассматривавший половое разделение труда как социально-экономическое (а не природное!) явление, и особо подчеркивавший исторический факт „порабощения женского пола мужским“, вместе с тем отмечал, что „разделение труда между обоими полами обусловливается не положением женщины в обществе, а совсем другими причинами“.

В отличие от остальных приматов, у нас половое разделение труда распространяется не только на уход за детьми и защиту от врагов (первая функция у всех приматов является главным образом женской, а вторая — преимущественно мужской), но и на добывание и приготовление пищи и других средств существования. Этнографы объясняют эти различия, с одной стороны, большой физической силой и энергией мужчины, а с другой — несовместимостью некоторых видов трудовой деятельности с уходом за детьми. Кроме того, указывают на внутреннюю взаимосвязь некоторых видов деятельности (например, мужчины занимаются рыболовством, поэтому они же делают веревки и сети).

Культ мужской сексуальности 

Практически во всех человеческих обществах существует культ мужской сексуальности. Мужские божества и герои наделяются не только внушительными гениталиями, но и исключительными детородными способностями. Индийский бог Кришна имел 16 108 жен, каждая из которых родила ему по 10 сыновей и по 1 дочери. Один из персонажей „Тысячи и одной ночи“ овладел 40 женщинами, каждою по 30 раз.

В обществах, прославляющих сексуальную сдержанность, подобных „подвигов“, разумеется, нет, зато ярко описываются трудности умерщвления плоти и связанные с этим соблазны. Женская сексуальность описывается в целом гораздо сдержаннее. В антисексуальных и антифеминистских культурах, например, в средневековом христианстве, существуют два главных женских образа. Положительный наделяется чистотой, понимаемой как асексуальность, равнодушие и даже отвращение к половой жизни, а отрицательный отождествляется с гипертрофированным, агрессивным сексом, „похотью“ и соблазном.

Мифологическое сознание не могло не задаваться и вопросом о специфике мужской и женской сексуальности. В древнеиндийской и древнегреческой мифологии есть схожий миф о мужчине, который, по воле богов, дважды менял пол. В индийском варианте — это могущественный царь Бхангасвана, в греческом — это предсказатель Тирезий. Оценивая свои сексуальные переживания в обеих ипостасях, оба „превращенца“ отдают предпочтение женской. По словам Тирезия, прекрасная половина наслаждается любовью в 9 раз больше, чем сильная. Это, естественно, отражает мужскую точку зрения.

Обыденные половые стереотипы 

Религиозно-философский половой символизм оперирует глобальными, космическими образами, претендующими на вневременное и внепространственное бытие. Половые стереотипы же обыденного сознания гораздо конкретнее, в них яснее прослеживается связь с общественными реалиями. Однако и здесь существует явная ассиметрия в принципах описания и критериях оценки мужчин и женщин: мужчина трактуется обычно как активное, культурное начало, а женщина — как пассивная, природная сила. Мужчины воспринимаются и оцениваются, главным образом, по своему общественному положению, роду занятий, социальным достижениям, а женщины — в системе семейно-родственных отношений как матери, жены и сестры. В описаниях слабой половины человечества подчеркиваются такие черты, как плодовитость, сексуальность, материнство, свойства темперамента, характера и внешности. Кроме того, как персонификация природного начала, женщина часто изображается нарушительницей общественного порядка, воплощением беспорядочности и хаоса.

Свойства, приписываемые женщинам или мужчинам, зависят от их конкретной общественной роли. Но теснее всего такие стереотипы связаны с семейно-родственными отношениями: относится ли данное лицо к категории матерей (отцов), жен (мужей) или дочерей (сыновей). Запрет инцеста (кровосмешения) делает совмещение этих ролей невозможным.

В обществах, где происхождение определяется по отцовской линии (так называемая патрилинейность), а в известной степени и в остальных обществах, разные категории мужчин и женщин воспринимают и оценивают друг друга по-разному, в зависимости от отношений родства. С одной стороны, мужчина видит в женщине сексуальный объект, жену. Поскольку жена происходит из чужого рода или общины, ей приписывается, в лучшем случае, сомнительная верность, а то и прямая враждебность. Женщины описываются как чуждые, опасные существа, нередко даже как колдуньи. Например, папуасы энга на Новой Гвинее прямо говорят, что они „женятся на своих врагах“, — жена из чужого рода всегда остается чужим человеком, носителем угрозы. Мальчиков энга с детства учат избегать общества женщин, бояться половых контактов и т. п. Вместе с тем, мужчина видит в женщине мать, сестру или дочь. Не будучи сексуальными объектами, они представляются дружественными, своими, близкими. Сводный, усредненный стереотип женщины будет производным от обеих этих ролевых систем и поэтому неизбежно противоречивым.

Еще сложнее обстоит дело у женщин. Они также категоризируют мужчин по принципу возможности сексуальных отношений с ними. Мужчины, с которыми она может иметь половую связь, — ее реальные или потенциальные мужья — выступают в ее глазах как опасная, чуждая сила, которой нужно хитро управлять, используя свои права в приготовлении и распределении пищи, а иногда — и свои сексуальные возможности. Напротив, мужчины, с которыми совокупление невозможно, — сыновья, отец, братья — мыслятся как дружественное начало, возможные источники поддержки и помощи.

Как видим, „сексуальный“ принцип классификации мужчин женщинами не совпадает с категоризацией по принципу семейно-групповой принадлежности. Эта двойственность категоризации затрудняет женщинам формирование таких устойчивых и поляризованных стереотипов мужа и отца, как мужские стереотипы жены и матери.

Половой символизм 

С точки зрения социологии, сексуальное поведение — лишь определенный аспект общественного поведения. Однако сексуальность обладает известным отличием от прочих полоролевых свойств. В ней резче всего проявляются черты половой двойственности, не зависящие от изменений культуры. Кроме того, сексуальные свойства, соматические или поведенческие, — важнейшие и универсальные знаки половой принадлежности, как на уровне культуры, так и на уровне обыденного сознания.

Пол и сексуальность составляют неотъемлемую часть символической культуры человечества. В сексуальных свойствах и символах половые различия выступают наиболее отчетливо. Не говоря уже о непосредственных изображениях гениталий, которые представлены в самых разнообразных религиозных и иных мифопоэтических символах. Так, в шумерских текстах для обозначения мужчины и женщины использовали упрощенные изображения соответствующих гениталий, а женатый человек описывался знаком, в котором гениталии совмещались. Крест во многих культурно-исторических традициях воплощает плодородие, активное мужское начало и непосредственно соотносится с фаллосом. Такова и древнеегипетская эмблема рождения и жизни — „анх“. Сочетание креста с кругом обозначает соединение мужского и женского начал. Свастика, в которой концы креста развернуты влево, обозначает женское начало, а вправо — мужское. Треугольник вершиной вниз обозначает женское, а вершиной вверх — мужское начало, и т. п.

Фаллос как символ 

Мужские гениталии, особенно половой член, чаще всего, символизируют силу, могущество, власть, общее одухотворяющее, но не обязательно детородное, начало.

Лобсанг Рампа: „Когда-то, давным-давно, люди решили заселить Землю как можно скорее. Это произошло потому, что священники считали, что чем больше у них будет подданных, тем могущественнее их власть. Поэтому они издали Божественный Указ, который предписывал людям усиленно размножаться. В каждой семье появилось много детей, и это усилило отдельные племена, потому что чем больше численность племени, тем оно становится могущественнее. Итак, руководствуясь „Божественным Повелением“ жрецов, воины больших племен начали захватывать в плен представителей малых, убивать мужчин, а женщин использовать для увеличения численности своего племени“.

Вскоре мужской половой орган и его изображения стали объектами поклонения. Подобно своим животным предкам, древний человек наделял эрегированный фаллос особой охранительной и отпугивающей силой. Почти у всех народов был широко распространен фаллический культ. Фалл (древнеиндийское „линга“) — это эрегированный половой член, рассматриваемый как религиозный символ.

Линга („знак пола“) в древнеиндийской традиции — воплощение божественной производящей силы. Этот знак одновременно обозначает Шиву и является фаллическим символом. Наибольшего значения почитание линга, как символа Шивы, приобрело в шиваизме, где он сочетается с культом йони — женского символа супруги Шивы — Парвати. Древнеиндийское слово „йони“, которое буквально переводится как „источник“, в литературе иногда используется в качестве обобщенного названия женских гениталий (наряду со словом „cunnus“). Объектом поклонения, чаще всего, является изображение линга в виде каменного столба, поднимающегося из своего основания — йони.