Руслан Вавренюк
Подноготная секса
Дело в том, что в большинстве обществ сексуальность считается делом интимным и не поддается непосредственному наблюдению. Это вынуждает ученых прибегать к услугам информаторов и к анализу косвенных данных (мифология, искусство, обряды и т. п.). Поведение, осуждаемое культурой, зачастую скрывается или преуменьшается его распространенность; а о некоторых аспектах сексуальности вообще говорить не принято. Если информатор рассказывает, что дети рождаются не в результате полового акта, а вследствие контакта женщины с каким-то священным предметом (такие представления существовали у многих народов), этнографу ясно: он имеет дело с мифологическим представлением. Однако как быть, если информаторы отрицают наличие в их обществе гомосексуализма или мастурбации? Действительно ли такие факты им неизвестны или о них просто умалчивают в силу каких-то религиозных или моральных запретов? Да и сам исследователь также не беспристрастен. Задаваемые им вопросы и то, как он их формулирует, тесно связаны с представлениями и нормами его собственной культуры. А преодолеть невольный этноцентризм (склонность воспринимать и оценивать чужие нравы и обычаи по своим собственным привычным стандартам) весьма непросто.
Нельзя не учитывать и многообразие объектов исследования. Далеко не одно и то же изучать: 1) реальное поведение членов данного общества и характерные для них формы сексуальной активности или 2) их установки и ценностные ориентации, то, как они относятся к данным явлениям, или 3) социальные институты, в рамках которых протекает и которыми регулируется половая жизнь (например, формы брака и семьи), или 4) культурный символизм, в котором осмысливается значение сексуальности и ее проявлений (например, религиозные представления о природе половых различий, сущности полового акта), или, наконец, 5) обряды и обычаи, посредством которых оформляются соответствующие действия (брачные обряды, инициации, оргиастические праздники) и от которых во многом зависит их значение для участников. Все эти явления одинаково важны и взаимосвязаны, но их изучение предполагает разный круг источников и разные способы интерпретации.
Несмотря на сильные интегративные тенденции, междисциплинарная разобщенность в общественных и гуманитарных науках так же велика, как и в естественных. Один и тот же факт социолог интерпретирует с точки зрения его значения для функционирования данного социального организма, психолог — с точки зрения его влияния на развитие личности, культуролог — с точки зрения его символического содержания и т. д. Однако чем глубже уходят монодисциплинарные исследования, тем сильнее потребность в междисциплинарном сотрудничестве и кооперации наук, причем не только близких, но и принадлежащих к разным отраслям знания.
Наиболее остро встал этот вопрос в медицине: кто и как должен лечить больных с сексуальными нарушениями, например, с расстройством эрекции или эякуляции? Поскольку раньше этим занимались и урологи, и эндокринологи, и невропатологи, и психиатры, долгое время считалось, что сексопатология, как особая медицинская специальность, вообще не нужна. После того, как опыт показал ложность такой установки, на смену ей пришла другая крайность, которую Г. С. Васильченко называет концепцией „комплексного обслуживания“: сексопатолог выполняет функции диспетчера, координирующего связи между урологией, эндокринологией, невропатологией и психиатрией. Этот подход предполагает, помимо организационных неудобств, что все сексуальные расстройства — нечто вторичное, следствие каких-то других заболеваний, что явно противоречит клиническому опыту. Отсюда следует предложенный доктором Васильченко системный подход, предполагающий выделение сексопатологии в особую клиническую дисциплину, которая тесно связана с „материнскими“ науками, но не сводится к ним и имеет свой собственный категориальный аппарат, методы и т. п.
Та же тенденция наблюдается и в сексологии. Однако, поскольку число дисциплин, подлежащих согласованию, здесь неизмеримо больше, возрастают и методологические трудности. Почти все сексологические исследовательские центры и научные общества Европы и США (самое авторитетное из них — основанная в 1975 году Международная академия сексологических исследований) давно уже строятся на междисциплинарной основе, объединяя врачей, биологов, психологов и социологов. Наряду с традиционными монодисциплинарными, преимущественно биолого-медицинскими, сексологическими журналами, появились мультидисциплинарные издания — „Journal of Sex Research“ (с 1965-го), „Archives of Sexual Behavior“ (с 1971-го) и др. Комплексный характер имеют и важнейшие руководства по сексологии. Однако выводы разных наук, отмечает Игорь Кон, представлены в них большей частью просто рядом, зачастую даже не сопоставляясь друг с другом. Это порождает у ученых острую неудовлетворенность состоянием теоретической сексологии и высказывания в пользу интегративной тенденции.
Гомосексуализм
При изучении социокультурного контекста гомосексуальности возникают резонные вопросы:
1) насколько распространено такое поведение?
2) каково отношение (установки) к нему в различных обществах?
3) какое значение ему приписывается?
Но, оказывается, ответить на эти вопросы не так-то и просто. Если статистические обобщения о добрачных и внебрачных связях оперируют выборками в более чем 100 обществах, то существующие шкалы отношения к гомосексуальности учитывают максимум 52 общества, а шкалы ее распространенности — 70 культур. Эти данные сопоставляются с сексуальной терпимостью, структурой семьи, степенью разделения полов в воспитании и другими факторами. Все же статистически достоверных результатов мало.
Выяснено лишь (данные по 45 обществам), что отношение к гомосексуальности значимо зависит от характерного для данной культуры общего уровня сексуальной тревожности. То есть, чем больше страха и тревоги вызывает у людей сексуальность как таковая, тем враждебнее они относятся к гомосексуальности.
В отличие от греко-римской цивилизации, христианство, как и иудаизм, всегда осуждало гомосексуальность. Библия называет мужеложство „мерзостью“, которая должна караться смертью. Так, Господь наставляет Моисея: „Не ложись с мужчиною, как с женщиною, это мерзость“, „Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость; да будут преданы смерти: мерзость сделали они; кровь на них“. [Третья книга Моисеева. Левит: 18:22; 20:13 | Библия: Книги Ветхого Завета. Прим. авт.] Однако в христианском Священном писании, как и в раннем христианстве, этой теме уделяется мало внимания. Зато это не помешало гомосексуализм зачислить в перечень возможных причин божественной кары, низвергнувшейся на „проклятые“ города Содом и Гоморру. Редко, но метко! Исследователи считают, что эта библейская легенда допускает разные интерпретации причин божественной кары: 1) общая испорченность горожан, для расследования которой Бог послал туда Ангелов; 2) содомляне пытались изнасиловать Ангелов, — попытка гомосексуальной связи; 3) нерадушный прием посланцев Бога.
Хорошо, что Библия моя всегда у меня под рукой. Нет, моему потертому и видавшему виды экземпляру Библии, младшему меня на 5 лет, не грозит запылиться. Итак, Ангелы остановились заночевать у Лота. Узнав об этом, горожане окружили дом, и вызвали хозяина: [начало цитаты, прим. ред.]
— Где люди, пришедшие к тебе на ночь? Выведи их к нам. Мы познaем их.
Лот вышел к ним ко входу, и запер за собою дверь. И сказал:
— Братья мои, не делайте зла. Вот, у меня две дочери, которые не познали мужа. Лучше я выведу их к вам, делайте с ними, чтo вам угодно. Только людям сим не делайте ничего, так как они пришли под кров дома моего. [Первая книга Моисеева. Бытие: 19, 5-8 | Библия: Книги Ветхого Завета. Прим. авт.]
Когда содомляне стали выламывать дверь, Ангелы, запустив хозяина обратно, и заперев дверь, бунтовщиков „поразили слепотою“. Дальнейшее трагическое продолжение общеизвестно. У моего читателя теперь есть перед глазами материал из первоисточника, по которому он сам может судить, замешан ли гомосексуализм в содомо-гоморрской истории.
Хотя первые законодательные акты против гомосексуализма восходят к кодексу Юстиниана и визиготскому закону VII века, в раннем Средневековье они не имели значительного практического значения. Так же обстояло дело и в каноническом праве. В пенитенциарии [пенитенциарий (от средневекового латинского poenitentiarius — покаянный, исправительный) — в ряде стран — тюрьма, исправительное учреждение тюремного типа, прим. авт.] папы Григория III (VIII век) наказание за лесбиянство [лесбиянство, лесбийская (лесбосская) любовь (по названию острова Лесбос в Древней Греции) — половое влечение женщины к женщине, прим. авт.] устанавливалось в 160 дней, за мужеложство (гомосексуализм) — в 1 год, а за участие священника в охоте — в 3 года.
Тревоги и репрессии по этому поводу резко усиливаются со второй половины XII века и особенно в XIII-XIV веках, параллельно росту общей религиозной и прочей терпимости, связанной с развитием городской культуры и ослаблением идеологической монополии церкви. Гомосексуализм отождествляется с ересью, приписывается иноверцам и другим народам, а обвинение в мужеложстве часто используется для дискредитации политических противников (вспомним процесс тамплиеров).
Помимо количественной стороны (степень принятия или неприятия гомосексуальности), весьма существенна и качественная сторона дела — как гомосексуальность символизируется. „Неприятие“ гомосексуальности означает, что она считается отклонением от нормального порядка вещей. Однако далеко не одно и то же, считать ли это отклонение пороком, грехом, ересью, преступлением, болезнью или безвредным индивидуальным искажением нормы. Каждому из этих определений соответствуют особые формы общественной тактики и стратегии.