Руслан Вавренюк

Подноготная секса

Влияние Зигмунда Фрейда на развитие сексологии во всех ее аспектах было исключительно велико. Прежде всего ученый, как никто другой, подчеркнул роль и значение сексуальности в человеческой жизни. Если викторианская эпоха считала секс скорее удовольствием, развлечением, без которого можно и обойтись, то теперь осознается его необходимость не только с точки зрения продолжения рода, но и для нормального функционирования личности. Весьма ценными были утверждения об органической связи сексуальных и несексуальных переживаний и возможность перехода одного в другое. Это значит, что сексуальность не может быть понята вне целостной личности, а личность — без учета ее сексуальных переживаний. Взаимодействие природного и социального в развитии сексуальности понимается теперь не механически, а на основе преломления того и другого в индивидуальной биографии, побуждая психотерапевта искать истоки психосексуальных аномалий и трудностей в прошлом личности. Весьма плодотворной оказалась мысль Зигмунда Фрейда о значении ранних детских переживаний и, в частности, отношений с родителями как эмоционального фона и даже непосредственной причины формирования определенного типа сексуального поведения.

Анализ неосознаваемых переживаний — сексуальных символов, защитных механизмов, эротических фантазий и сновидений — был не только важен в клиническом отношении, но и стимулировал сравнительно-историческое изучение этих явлений на материалах истории религии и культуры. Половые извращения, казавшиеся преступлением или следствием физической дегенерации, предстали теперь как гипертрофия или фиксация отдельных сторон и компонентов нормального психосексуального развития, элементы которых каждый может при желании обнаружить в своей собственной психике.

Это открытие вызвало настоящий культурный шок. Даже великий фантаст Герберт Уэллс из своих заоблачных высот вынужден был опуститься на грешную землю. В своей книге „Необходима осторожность“ он писал: „В течение столетий Homo Тьюлеру [сатирический образ буржуа — прим. авт.] удавалось делать вид, будто его тайные влечения и наиболее непривлекательные действия фактически не имеют места, будто дурные поступки его ближних представляют собой „отклонения от нормы“ и срывы, к которым сам он не имеет отношения — „Ах, какой ужас!“ — или же которые вызваны совершенно исключительными обстоятельствами, вроде дьявольского наваждения.

Только после появления психоанализа на дневной и, пожалуй, даже слишком резкий свет был позорно извлечен в качестве его „подсознательного“ тот сложный клубок влечений и грез, существование которого он до сих пор отрицал и таил. „Что это такое? Вы меня просто удивляете“, — произнес психоаналитик, словно фокусник, вытаскивающий кролика из шевелюры почтенного зрителя. „У каждого из нас есть подсознательное“, — объявил он. „Решительно у каждого. Да! Но…“

Мы стали вспоминать такие вещи, о которых привыкли не думать. Это было очень неприятно“.

Но не все коту масленица: концепция Зигмунда Фрейда вызвала сначала несусветный скандал, ее называли — ни больше, ни меньше — клеветой на человечество. Когда в 1910 году на международном конгрессе психиатров в Гамбурге (Германия) кто-то предложил обсудить теорию Фрейда, председатель заявил: „Это предмет не для научного конгресса, а для полиции“. Вот так! Ну что ж, всем нам остается стройными шеренгами, взявшись за руки, отправиться с повинной в ближайший полицейский участок. Но спешить не будем, мы сами с усами, научены: знаем, когда спешка нужна, погодим, сделаем паузу, скушаем „Твикс“… А тем временем…

Постепенно картина менялась. Фрейдизм, хотя и с существенными модификациями, нашел поддержку у многих влиятельных представителей научной и особенно у художественной интеллигенции. Психоанализ оказался неплохим методом лечения или, во всяком случае, объяснения и облегчения некоторых психосексуальных расстройств. Даже враждебные Зигмунду Фрейду клиницисты стали находить у него множество ценных частных наблюдений. И с середины 20-х годов фрейдизм стал практически господствующей ориентацией в западноевропейской и американской сексологии.

Однако влияние родоначальника психоанализа на развитие сексологии было противоречиво. Оценивая его труды в свете современных научных данных, патриарх российской сексологии Игорь Кон поражается тому, как точно он сумел почувствовать и локализовать основные проблемы сексологии, и вместе с тем тому, как ошибочны оказались многие предложенные им решения. В чем современная сексология расходится с Зигмундом Фрейдом? Детали спорных вопросов выходят за рамки данного повествования, а потому остановлюсь лишь на существенном — на мой взгляд.

Так, фрейдовскую концепцию женской сексуальности критикуют за то, что в ней прослеживается викторианская ограниченность. Как истый сын своего времени, Зигмунд Фрейд не сомневался в том, что все эмпирически наблюдаемые половые различия, включая мужскую гегемонию, — следствие универсального биологического закона. Современная наука считает спор о том, какой пол является высшим, таким же бессмысленным, как спор о высших и низших расах.

Коренным образом пересмотрена ныне и фрейдовская теория детской сексуальности. Содержание выделенных Зигмундом Фрейдом фаз сегодня трактуется иначе. Идея универсальности эдипова комплекса была уже в 20-х годах поставлена под сомнение, а затем и вовсе отброшена этнографами. Вообще зависимость психосексуальной идентификации ребенка от его взаимоотношений с родителями гораздо сложнее и многозначнее, чем предполагает модель эдипова комплекса. Опровергнуто и мнение о том, что психологические различия между мальчиками и девочками появляются лишь в 5-6 лет, не подтверждается, якобы, и существование „латентного периода“ и т. д.

Осознание этих и многих других слабостей теории Зигмунда Фрейда привело к тому, что психоанализ постепенно, начиная с 60-х годов, утратил ведущее место в сексологии (кстати, в СССР он таковое никогда не занимал). Современная сексология придает значительно большее значение социально-культурным факторам психосексуального развития. Это характерно даже для ученых, которые сами были воспитаны на психоанализе. Отдавая должное своему учителю, они далеко отходят от его общих установок. Характерно и то, что теперь наиболее серьезные авторитетные труды по сексологии написаны с нефрейдистских или даже антифрейдистских позиций, хотя никто не отрицает большого вклада в науку и интуиции Зигмунда Фрейда.

Как бы там ни было, величайший психоаналитик был первым, кто доказал, что сексуальные отношения имеют первостепенное значение, и влияют на все стороны жизни человека, и в первую очередь на его психику.

Да и кто из нас будет спорить, что особая, чисто человеческая сексуальность является одной из важнейших отличительных особенностей homo sapiens? Тем не менее, в отличие от Теории относительности, эта гениальная теория официально так до сих пор и не принята обществом. Хотя многие ученые доказывают ее состоятельность. Так, выдающийся современный психолог В. Франкл пишет: „Человеческая сексуальность — это больше, чем просто сексуальность, и большим, чем просто сексуальность, она является в той степени, в какой она — на человеческом уровне — выступает носителем внесексуальных, личностных отношений“.

И, несмотря на то, что сексуальность является неотъемлемой частью личности человека, она все еще покрыта мраком предрассудков, который мы и должны с вами рассеять.

Секс — главнейший стимул 

Сознание человека обязательно нуждается в стимуле! Стимул сознания — это временное или постоянное влияние на него, повышающее интенсивность мысли. Сознание откликается на стимулы, которые „возбуждают“ его, доводят до состояния высокого напряжения мысли, знакомого нам по словам „энтузиазм“, „творческое воображение“, „страстное желание“.

В истории имеется множество примеров, когда гениальность проявляется в результате искусственных стимулов, влияющих на сознание. К ним относятся наркотические средства, в том числе алкоголь и табак. Из-за них многие из плеяды гениев кончили, к сожалению, плачевно.

К счастью, у природы в запасе имеются и другие средства, с помощью которых одаренные личности могут так стимулировать сознание, что оно обращается к тончайшим и редкостным мыслям. Мыслям, о которых большинство из нас не может с уверенностью сказать, откуда они возникли. И вряд ли здесь найдутся какие-нибудь заменители.

Лучше, охотнее всего наше сознание откликается на следующие стимулы:

• сексуальное желание (страсть);
• любовь;
• здоровье (долголетие);
• власть;
• признание (слава);
• репутация (уважение);
• карьера (статус);
• деньги;
• счастье;
• радость;
• покой;
• дружба;
• музыка;
• самовнушение;
• страх;
• наркотики (в т. ч. алкоголь и табак).

Припадая к этим источникам, можно дойти и до Высшего Разума или, если будет желание и воля, войти в кладовые подсознания, как собственного, так и чужого. Так, впрочем, и действуют все гениально одаренные люди.