Руслан Вавренюк
Подноготная секса
Что за правило без исключения? Имеется оно и здесь. У некоторых народов (например, у евреев) обрезание не связано с инициацией и делается задолго до полового созревания.
Ученые зубры, зубы съевшие на этой теме, предлагают нам подобные генитальные операции рассматривать не изолировано, а в контексте целостного обряда, а последний — на фоне общественной структуры и символики изучаемого общества. Оказывается, помимо разнообразных региональных вариаций, наличие подобных ритуалов тесно связано с уровнем социально-экономического развития. Чем примитивнее общество, тем вероятнее наличие в нем подростковых инициаций. По мнению Алисы Шлегель и Герберта Барри, их главная функция состоит в том, чтобы подчеркнуть социокультурное значение половых различий. И что интересно: бесчеловечные генитальные операции сами по себе играют при этом подчиненную роль и не так уж часты.
Важно другое. Критерии общественной зрелости, четко выраженные в инициациях, неодинаковы для юношей и девушек. Мужские инициации подчеркивают, прежде всего, социальную ответственность, дальше идут фертильность (способность воспроизводить потомство) и сексуальность, а также мужество и мудрость. У девочек же на первом месте стоит фертильность (способность рожать), затем ответственность и, наконец, сексуальность. Кроме того, мужские обряды подчеркивают и стремятся укрепить чувство мужской солидарности, тесной связи посвящаемого с другими мужчинами вне семьи. Этот мотив проявляется в групповом характере обряда, недопущении участия в нем лиц другого пола и подготовке подростков к ритуалу вне семьи. Причем это характерно в 37 % мужских церемоний и только в 7 % женских.
В более развитых обществах, где половые роли уже не исчерпывают социальной идентичности индивида, половое разделение, естественно, ослабевает, но различия в содержании и способах воспитания детей разного пола сохраняются везде и всюду.
Сексуальный сленг
Еще разнообразнее вербальные (словесные) [вербальный (от латинского verbalis) — устный, словесный — прим. авт.] обозначения и символы. П. Гиро насчитал во французском языке более 1500 слов и словосочетаний, обозначающих половой акт, около 600 — обозначающих фаллос и почти столько же — влагалище.
Их семиотический анализ показывает, что — наряду с
Однако соответствующие символы имеют более емкий, не только физиологический, смысл. Половой акт — синоним и прообраз всякой деятельности, значение которой передается глаголом „делать“, и который предполагает наличие таких элементов, как активность, воля, могущество, власть, склонность, желание, удовольствие и инстинкт.
Греческое слово „эрос“ обозначало не только любовь, но и универсальную космогоническую силу, соединяющую первоначальные элементы мира. [Эрос (от греческого eros — любовь) — 1) универсальная космогоническая сила, соединяющая первоначальные элементы мира. 2) В философии Платона и неоплатоников — мистическое влечение к фантастическому, сверхъестественному миру „идей“. 3) Одна из малых планет, по временам приближающаяся к Земле на расстояние в
Семиотика мужских и женских гениталий строго соотносится с разделением функций в половом акте. Слова и метафоры, обозначающие фаллос, подразумевают активное, субъективное начало, а также инструмент, средство деятельности (орудия труда, музыкальные инструменты, оружие). И наоборот, влагалище чаще описывается как пассивное начало, пустота, впадина: сосуд, вместилище, естественное отверстие (дыра, яма) или какая-то ограниченная часть пространства (комната, крепость). С этими образами связаны и древние архетипы мужского и женского начал вообще.
Большой интерес представляет инвективная лексика — язык ругательств. Встречающиеся в нем многочисленные сексуальные намеки исследователи распределили в такие блоки.
1. Упоминание женских гениталий и отправление ругаемого в зону рождающих, производительных органов, в телесную могилу (или в телесную преисподнюю). Как показал М. М. Бахтин, это не что иное, как пожелание смерти, так как женское лоно — символ смерти.
2. Намек на то, что имярек [имярек — слово, заменяющее
В русском же языке первое лицо единственного числа в этом контексте употребляется крайне редко; кроме того, „матерные“ обороты используются не только для описания прошлого события, но и в повелительном наклонении и в инфинитиве — неопределенной форме глагола. [Инфинитив (от латинского infinitives) — неопределенная форма глагола. Прим. авт.] В связи с этим, вместо значения „я обладал твоей матерью“, А. В. Исаченко приводит объяснение, данное в XVII веке бароном С. Герберштейном, согласно которому субъектом „срамного“ действия является пес. Таким образом, ругательство связывается с распространенными во многих языках выражениями типа „сукин сын“ (польский аналог — „пся крев“). Поскольку собака тогда считалась нечистым животным, оскорбление было очень сильным.
3. Обвинение в кровосмешении, широко представленное в английских ругательствах.
4. Обороты речи с упоминанием мужских гениталий (типа „пошел на хуй“) означают помещение ругаемого в женскую сексуальную позицию, обвинение его в том, что он „argr“. (Это одно из самых бранных слов в древнем норвежском языке, часто употребляемое в сагах. Так называли бывшего представителя сильной половины, который допустил, чтобы его „использовали“ как женщину.)
Точный смысл таких выражений, как правило, не осознается говорящими и, подавно, не имеет никакой эротической окраски. Сексуальные символы обозначают в этих случаях, главным образом, статусно-иерархические отношения или притязания. Отголоски этого можно встретить и в обычной повседневной речи. Выражения типа „начальство сделало ему втык“ не вызывают никаких сексуальных ассоциаций. Однако если проследить их происхождение, то восстановится целая цепочка:
a) ситуация, в которой мужчина является более или менее пассивным объектом каких-то неприятных и унизительных для его достоинства действий;
b) интерпретация такой ситуации в сексуальных терминах, — что нередко делается в арго (жаргоне, сленге); [Арго (французское argot) — то же, что и жаргон (французское jargon), то же, что и сленг (английское slang) — речь какой-либо социальной, профессиональной или возрастной группы, отличающаяся от общеразговорного языка особым составом слов и выражений; условный язык, понятный только в определенной среде (например, воровское арго или воровской жаргон). Прим. авт.]
c) древняя система полового символизма, где женская роль представляется подчиненной;
d) филогенетические истоки этой системы, прослеживаемые в поведении животных.
Вообще, вопрос „почему мы так говорим“ применительно к ругательствам, в связи с их древностью, важнее, чем может показаться на первый взгляд большинству из нас. Существует, например, гипотеза, что матерная брань в современном русском языке — пережиток некогда существовавшей языческой магической формулы обращения к богине-матери с просьбой оплодотворить землю. Так же истолковываются и некоторые буддийские формулы.
Разумеется, ругательная лексика неодинакова у разных народов, но подчинена некоторым общим транскультурным закономерностям. Поскольку сила ругательства определяется не его буквальным содержанием, а, прежде всего, его эмоциональностью; тяжесть оскорбления находится в прямой пропорциональной зависимости от силы табу, [табу (полинезийское) — 1) у первобытных народов — религиозный запрет, налагаемый на какой-то предмет, действие, слово и т. п., нарушение которого будто бы неминуемо влечет жестокую кару (болезнь или смерть) со стороны сверхъестественных сил. 2) Переносное значение: вообще — строгий запрет, прим. авт.] нарушаемого с помощью ругательного словоупотребления.
В национальных культурах, где особенно высок статус родственных отношений по материнской линии, большую роль играют сексуальные оскорбления матери (отсюда слово „мат“). В культурах же, особенное внимание обращающих на сексуальную жизнь общества, место наиболее грубых ругательств принадлежит сочетаниям с коитальным смыслом, не обязательно обращенных на мать или других родственников оскорбляемого. Таковы, например, англоязычные культуры. Испанская, итальянская и многие другие католические культуры, для достижения сходного эффекта прибегают к оскорблению наиболее почитаемой святыни — Мадонны. Многое зависит и от того, какие именно объекты и отношения считаются священными. Например, в Северной Австралии (полуостров Арнемленд), на островах Новая Ирландия и Тробриан (Папуа — Новая Гвинея) намек на инцест с матерью не является серьезным оскорблением, поскольку такое обвинение не принимается всерьез. А вот упоминание в этом контексте сестры может повлечь за собой серьезные последствия. У народов же, не имевших особых запретов на сексуальность, не табуировались и названия соответствующих частей тела. Зато всеобщее презрение вызывает человек, пасующий перед обыденными трудностями. Так, у чукчей и эскимосов одно из самых сильных оскорблений в буквальном переводе значит: „Ты — неумеха“. Не менее грубо звучат и бранные слова, включающие нарушение табу, связанных с чистоплотностью, если именно это качество особенно ценится в данной стране, например, в Германии и Японии.
Характерно, что запретные слова чаще всего произносятся в экстремальных ситуациях и их трудно искоренить, не заменив какими-то эвфемизмами (вроде „елки-палки!“). „Можно не сомневаться, — пишет В. И. Желвис, — что если бы из современного языка исчезли все табуированные слова, не оставив адекватной замены, произошло бы немедленное „очернение“, „загрязнение“ слов, которыми в настоящее время пользуются врачи и ученые для обозначения табуированных понятий“.