Руслан Вавренюк

Подноготная секса

На него во многом опирался известный голландский гинеколог Теодор Хендрик Ван де Велде (1873-1937) в своей книге „Идеальный брак“ (1926), которая была самой популярной книгой по практической сексологии на протяжении последующих 40 лет (в 1967 году вышло ее 77-е издание). В этом сексологическом бестселлере женщина едва ли не впервые выступает не как простой объект сексуальной активности мужчины, а как его равноправный партнер, интересы которого должны строго соблюдаться.

Нормы секса 

Какие бы споры ни развертывались между Зигмундом Фрейдом и К^о, для всех них сексология была преимущественно сексопатологией. „Нормальное“ сексуальное поведение еще не было осознано как проблематичное и требующее объяснения. К его изучению подходили постепенно, главным образом (если исключить этнографические данные) через исследование аномалий и вариаций, встречавшихся в клинической практике и в быту. Однако психиатрическая клиника при всем ее огромном значении не может быть главным и единственным источником сексологии. Ее богатая и сложная феноменология, где один случай разительно отличается от другого, с трудом поддается обобщению. Психиатрические классификации и типологии, основанные зачастую на внешних симптомах, сами нуждаются в теоретическом обосновании, исходящем из определенных биологических или психологических закономерностей.

Чтобы разорвать этот порочный круг, когда норма объясняется через патологию, а патология определяется по отношению к подразумеваемой норме, о которой ничего достоверно не известно, сексология должна была выйти за пределы клиники и обратиться к изучению поведения, физиологии и мотивации нормальных, обыкновенных людей в естественных условиях их жизни.

Однако кого и что считать нормальным? Ведь понятие нормы в биологии и медицине многозначно. Во-первых, норма понимается как норматив, то есть нечто должное, эталон, на который нужно равняться, оценивая по нему индивидуальное поведение (таковы, например, спортивные нормы или нормы питания). Такие нормы-нормативы всегда условны и имеют значение только в определенной системе отсчета. Во-вторых, норма понимается как статистически среднее, наиболее часто встречающееся, массовое в явлениях. Причем нормальное в статистическом смысле включает не только среднестатистическую величину, но и серию отклонений от нее в известном диапазоне. В третьих, норма понимается как функциональный оптимум, подразумевающий протекание всех процессов в системе с наиболее возможной слаженностью, надежностью, экономичностью и эффективностью. Функциональная норма всегда индивидуальна и ее нарушение определяется не величиной отклонения от статистического среднего, а функциональными последствиями.

Кроме этих формально-методологических измерений, понятие нормы имеет ряд содержательных параметров. Разговор о норме всегда подразумевает вопрос: „Норма чего?“ Нормы морали, физиологии и психологии могут совпадать или не совпадать друг с другом, но это разные нормы, имеющие разные системы отсчета. Интенсивность половой жизни измеряется иначе, чем степень получаемого от нее удовлетворения, и т. д. К сожалению, как раз в рассуждениях о „нормальной“ или „ненормальной“ сексуальности эти понятия часто не уточняются; моральные нормы смешиваются с психическими или физиологическими, среднестатистические — с функциональными, количественные показатели — с качественными и т. п.

Клиническая сексология начала ХХ века знала, в сущности, только понимание нормы как норматива, причем биологические показатели сплошь и рядом подгонялись под требования официальной морали. Каковы среднестатистические нормы сексуального поведения и как ведут себя люди за пределами клиники, ученые понятия не имели. Очевидно было: чтобы получить такую информацию, нужны массовые опросы населения.

Такой опрос 595 университетских студентов был проведен А. фон Ремером в Амстердаме (Нидерланды) в 1901 году. В России первое подобное исследование было проведено в 1903-1904 годах М. А. Членовым: было опрошено 2150 студентов-мужчин Московского университета. А после Первой мировой войны опросы проводились уже во многих странах. Особенно много их было в 20-х годах в СССР. Как ни странно, по своей массовости и методической тщательности эти работы существенно опережали зарубежные исследования. Некоторые из них переводились или подробно реферировались на Западе.

Движение за сексуальные реформы 

Первыми периодическими изданиями по сексопатологии были „Archivio delle psicopatie sessuali“ под редакцией Паскуале Пента (с 1896 года) и „Jahrbuch fur sexuelle Zwischenstufen“ под редакцией Магнуса Хиршфельда (с 1899-го). Спустя 9 лет Магнус Хиршфельд основал первый научный журнал по общей сексологии „Zeitshrift fur Sexualwissenschaft“, который через год слился с более популярным журналом „Sexual-Probleme“, издаваемым Максом Маркузе. Однако в 1914 году Иван Блох и Альберт Эйленбург возобновили „Zeitshrift fur Sexualwissenschaft“, но уже в качестве органа „Медицинского общества по сексологии и евгенике“, [евгеника (от греческого eugenes — породистый) — учение о наследственном здоровье человека, о возможных методах влияния на эволюцию человечества для совершенствования его природы, о законах наследования одаренности и ограничении передачи наследственных болезней будущим поколениям. С помощью евгеники, однако, не раз реакционеры и расисты пытались биологически обосновать социальное, расовое и национальное неравенство, прим. авт.] возникшего годом ранее. Кстати, в том же 1913-м году возникло и „Международное общество сексологических исследований“ во главе с Альбертом Молем. Ценные исследования по этнографии и истории пола и сексуальности печатались в журнале „Anthropophyteia“ под редакцией известного венского этнографа Фридриха Краусса при участии Франца Боаса и других выдающихся ученых того времени.

Какими бы специальными ни казались многие проблемы сексологии, ее развитие всегда было тесно связано с общими тенденциями общественного мнения и социальными движениями. В 1921 году Магнус Хиршфельд организовал в Берлине (Германия) первый Международный конгресс сексуальных реформ. А 7 лет спустя на съезде в Копенгагене (Дания) была основана Всемирная лига сексуальных реформ, первыми президентами которой были Генри Хэвлок, Огюст Форель и Магнус Хиршфельд. Движение это было весьма неоднородным по своему составу и программным установкам. Его участники выдвигали следующие требования:

• политическое, экономическое и социальное равенство мужчин и женщин;
• освобождение брака и развода из-под власти церкви;
• развитие полового просвещения;
• изменение законов, направленных против контрацепции и абортов;
• охрана прав незамужних матерей и „незаконных“ детей и т. п.

Вместе с тем многие авторы, апеллируя к евгенике, ставили сексуальные реформы впереди социальных.

В эти годы получают широкое распространение различные теории пола, например, фрейдо-марксизм Вильгельма Райха (1897-1957). Отождествляя всякое творчество с оргазмом, а всякое социальное регулирование сексуального поведения с репрессивной буржуазной моралью, он считал революцию в половой морали предпосылкой любых глубинных социально-экономических преобразований.

К середине 30-х годов движение за сексуальные реформы, отодвинутое более важными и драматическими социальными процессами (мировой экономический кризис, установление фашистских диктатур в ряде стран, приближение новой мировой войны), быстро пошло на убыль.

Сексологическая революция Альфреда Кинзи 

Однако научное исследование проблем пола не прекратилось. Наоборот, в конце 30-х годов американский ученый Альфред Кинзи (1894-1956) начал исследование, которое радикально изменило наши представления о человеческой сексуальности. История этой сексологической революции такова.

В 1938 году студентки Индианского университета попросили администрацию организовать лекционный курс для старшекурсников, готовящихся к вступлению в брак. Курс этот, включавший биологические, социально-экономические, юридические и психологические аспекты брачно-семейных отношений, был поручен семи профессорам во главе с Альфредом Кинзи.

Известный зоолог и автор популярного учебника биологии, доктор Кинзи давно уже был озабочен тем, как мало известно науке о сексуальном поведении человека и как различны его нормы в разных обществах. Желая восполнить этот пробел, теперь он имел возможность вести доверительные беседы на эти темы со своими студентами, обобщая их мнения и опыт. Постепенно круг опрашиваемых расширялся, а методика опроса совершенствовалась, отлившись в форму стандартизованного интервью, охватывающего полную историю сексуальной жизни респондента.

Деятельность ученого справедливого называют образцом беззаветного служения науке. Однако его научный подвиг был дорого оплачен. С самого начала его работа встречала сильнейшее противодействие реакционеров и невежд. Услышав, чем он занимается, многие коллеги перестали с ним здороваться. И уже в 1940 году, под давлением консервативной общественности, ректор университета предложил своему скандально известному подчиненному отказаться либо от своего исследования, либо от лекционного курса по подготовке к браку. Ученый-фанатик, каковых и по ныне днем с огнем не сыщешь в научной среде, предпочел отказаться от лекций.

Финансовая поддержка Междисциплинарного комитета по исследованию сексуальных проблем, созданного в США в 1921 году, и Фонда Рокфеллера позволили неистовому ученому в 1941-1946 годах, взяв нескольких помощников, расширить свою работу. Подбор кадров был нелегким делом. Как вспоминал один из его сотрудников, доктору Кинзи нужны были люди с благополучной семейной жизнью, и в то же время готовые проводить много времени в разъездах по стране; специалисты с университетскими дипломами и докторскими степенями, и вместе с тем умеющие разговаривать с представителями низших слоев общества; стопроцентные американцы, но начисто лишенные сексуальных предрассудков. Последний критерий оказался самым привередливым.