Андрей Птичкин
Иллюзия
Я выкурил две сигареты, совсем не спеша. Ольга все не появлялась. Вскоре я стал приходить в себя и испугался. „Что я делаю здесь темной ночью на улице совсем один? — думал я. — Бежать, бежать от этого дома с одиноко горящим окном, и как можно дальше. Надо как можно быстрее бежать домой, запереться на все замки и никому не открывать больше“.
Но только я подумал об этом, неожиданно передо мной появилась Ольга. Она схватила меня за руку, поцарапав длинными ногтями, и увлекла за собой. Мы шли по незнакомым мне улицам, потом побежали все быстрее и быстрее. Я заметил, что одинокие машины, обычно несущиеся на большой скорости по пустынным ночным улицам, больше уже не обгоняют нас. Напротив, они остаются позади, как будто едут назад.
Дальше я помнил смутно. Я почувствовал, как стало холодно, и пронизывающий ледяной ветер продувал мое тело до костей. Как я ни старался, я не мог повернуть голову, чтобы посмотреть на спутницу, и смотрел только вперед на черное небо. Только ее рука, ставшая неожиданно такой сильной, тянет меня в черную пустоту.
Сон, необычный сон сковал мое сознание. Я пытаюсь оторваться ото сна, но это мне не удается. Как будто второпях я собираюсь в необычное путешествие. У меня приподнятое настроение, я укладываю свои вещи в огромную спортивную сумку. Неожиданно я вспоминаю об одном очень важном деле. Я должен сходить на работу к шефу, чтобы отпроситься и договориться об отпуске.
— Это странно, в такое время года, ни зима, ни лето — слегка поеживается молодой человек в очках с позолоченной оправой, выслушав спокойно мою просьбу, — и весьма скороспешно. Это женщина? — неожиданно для самого себя заключает он, вопросительно глядя на меня.
— Да, — просто соглашаюсь я, чувствуя какое-то понимание. — Я ни в коем случае не хотел… но бывают моменты в жизни… — не продолжая, я замолкаю, дабы не сказать лишнего.
Последний мой довод или то, как это было сказано, успокаивает моего начальника.
— Только недолго, максимум неделю, — говорит он, смилостивившись.
— Согласен, сегодня — понедельник, в следующий понедельник я — здесь, — говорю я, подмигивая шефу, и незаметно удаляюсь.
По дороге в аэропорт, где я должен встретиться с девушкой, созваниваюсь со своими друзьями, чтобы те не ломились в мое отсутствие в дверь. И вот я сижу в великолепном кресле аэробуса, который несет меня в Севастополь со скоростью девятьсот километров в час. На плече у меня спит красивая девушка. Длинноногая стюардесса предлагает мне минеральную воду, и даже коньяк в красивой маленькой рюмке. Расслабленный, примерно после часа лета я начинаю засыпать. Вспоминаю, что ключи от машины я оставил Витьку, и о ней не стоит беспокоиться.
Я лежал на роскошной кровати и чувствовал, что тело мое разбито, и ни один мускул не желает напрягаться для движения. Сколько времени я мог так пролежать — неизвестно. Усилием воли я все-таки сбросил с себя обломки сна и приоткрыл глаза.
Первое, что я увидел — полуобнаженная девушка, в которой я признал мою недавнюю спутницу. Она стояла напротив зеркала в шелковом халате, который держался у нее только на поясе. Она натиралась каким-то душистым кремом, от которого у меня щекотало в ноздрях. Я тут же закрыл глаза, дабы не обнаружить свое пробуждение и с испугом стал вспоминать и соображать, где бы это я мог находиться. Все вокруг было очень реальным. Нереальным было лишь мое присутствие здесь.
Эта процедура с кремом казалось вечностью, хотя длилась, наверное, всего около получаса, в течение которого у меня затекли рука и мышцы шеи. Мне хотелось повернуться, но я боялся обнаружить себя.
Комната, в которой мы находились, была очень скромной и небольшой, но весьма милой. „Но что же я лежу здесь, когда мне нужно собираться на работу?“ — пытался сообразить я.
— Вставай, соня! — прервал мои размышления звонкий голос. — Я знаю, сколько ты спишь, уже десять часов.
— Как десять? Неужели я проспал? — с ужасом подумал я.
— Нет, тебе совсем не нужно сегодня идти на работу. Тебе не нужно будет ходить туда целую неделю.
Я не мог больше притворяться. Я поднялся в кровати и спросил: „Каким же образом?“
— Ты же мне сам вчера все рассказал о том, как удачно ты договорился с шефом на неделю твоего отсутствия на рабочем месте. Кстати, насчет машины тоже! — Ольга с неохотой оторвалась от своего занятия и в первый раз посмотрела на меня.
Мне показалось, что это она сделала лишь для большей убедительности, потому что и так видела меня насквозь.
— В самом деле? — обескураженно произнес я, силясь припомнить упомянутые события. Может, это только сон, а может, сон и есть отображение настоящей реальности.
Я слегка приоткрыл веки и не без удовольствия стал наблюдать за происходящим. Чтобы убедиться, что я не сплю, я слез с кровати и обнял Ольгу за талию.
— Так значит, мы в отпуске? — все еще не веря, воскликнул я, на всякий случай ощупывая знакомое тело.
— Конечно же, и сейчас мы идем в бар завтракать, а потом загорать на камнях. Там не так много людей, и место очень красивое.
Мы лежали на больших пологих камнях и с удовольствием смотрели на огромные волны. Место нашего расположения было действительно великолепным. Отсюда был виден весь пляж и несколько трехэтажных гостиниц, составляющих местный курорт под чудным названием „Изюминка“. С одной стороны к нему примыкал лес, со всех других сторон окружало море. Там, где кончался пляж, начинались невысокие горы, у подножия которых мы и расположились.
— Может, искупаемся? — предложила Ольга, и первая бросилась в воду.
Я не мог себе представить, что с такой высоты можно вообще прыгнуть вниз головой туда, где под водой могли скрываться острые камни, ударившись о которые уже никогда не выплыть на поверхность.
Через десять секунд Ольга появилась над поверхностью моря в белом купальнике. Она была похожа на акулу, которой через несколько секунд предстоит сражаться с огромной волной. Еще не оправившись от пережитого, я не рискнул проделать то же самое и только наблюдал со стороны, как, справившись с волной, Ольга возвращалась обратно. Она, не спеша, поднялась по тропинке, ведущей наверх, и остановилась возле меня, довольная собой и блестящая на солнце. Я смотрел на нее и чувствовал, как бьется мое сердце не от страха, а от непонимания происходящего. Наверное, как рыба, выброшенная на берег бесстрастным рыбаком.
„Может, ко мне вернется мое самообладание, как только пройдет какое-то время“, — успокаивал я себя. Правда, однажды я спросил Ольгу: „А куда же мы неслись с тобой по ночным улицам, и почему же было так холодно?“ Эти воспоминания были очень зыбкими и, пожалуй, единственными с того времени, когда со мной произошло
Но постепенно солнце, воздух и вода сделали свое дело. Обычно так случается с каждым существом, которое попадает под власть благоприятной среды. Я успокоился и не задавал множество вопросов, раньше беспокоящих меня. Ольга выглядела безоблачной и веселой. Она постоянно забавляла меня своей бесконечной болтовней. На третий день мне уже не хотелось никуда уезжать, а на четвертый хотелось, чтобы это длилось как можно дольше. Хотя мы в течение дня не делали ничего особенного, на следующий день хотелось проделать именно это еще раз.
После неожиданной встречи в парке, в том злополучном городе Благодатном, он уже больше не сомневался, что не ошибся в выбранном пути. Он знал, что пройдет еще совсем немного времени, и он сумеет добиться своего. Может, это будет не сейчас, но очень скоро.
Когда он уже начал думать, что осталась треть пути, а может, и того меньше, случилось несчастье.
Теперь по утрам, даже когда светило солнце, было весьма прохладно, а иногда на траве и кустах образовывался иней, а на земле появлялись первые замерзшие лужи. Иногда в воздухе кружились первые снежинки. Они падали, не достигая земли, но в воздухе пахло сыростью.
Когда он переправлялся через овраг, он не заметил, что на самом дне его текла речка. Но первые заморозки скрыли ее нетолстым слоем запорошенного снежком льда. Одна его нога благополучно перенеслась через опасный участок, а другая почему-то сделала шаг поменьше и как раз остановилась на тонком льду. Лед проломился, он потерял равновесие и оказался по пояс в ледяной воде. Последствия такого купания были для него плачевными. Выбравшись из воды, он, было, побежал быстрее в поисках жилья, но его поблизости не оказалось. Тем временем одежда, особенно штаны и рукава, замерзли, стали жесткими, и лежали на теле, как куски льда. Если бы не промокли спички, все было бы проще. Он развел бы костер, как-нибудь обсох и согрелся б. Но в его положении об этом даже не стоило думать, потому что спички, которые лежали в кармане, промокли, а теперь замерзли. Сначала он бежал, потом стал быстро идти, а потом остановился, обессилев и замерзая. Как ему казалось, он должен был бежать в сторону дороги, но почему-то даже не было слышно шума проезжающих машин, и он стал сомневаться в правильности выбранного направления.