Андрей Птичкин
Иллюзия
— Воры, нас грабят! — из груди его вырывалось лишь хриплое бульканье, но в окружающей лесной тишине звуки, издаваемые его прожженной алкоголем глоткой, разлетались во все стороны на десятки километров.
— Приказываю вам приостановить всяческие расследования, которыми непосредственно руководил градоначальник. Его взять под стражу до приезда специальной комиссии, которая уже назначена и выезжает к вам в самое ближайшее время. Управление всеми городскими ведомствами переходит к вам лично до следующего назначения. — Голос в трубке звучал категорично и даже восторженно.
— Слава богу, — выдохнул генерал, когда в трубке пошли короткие гудки, — хорошо хоть, по шее не получил.
Он присел на край дивана, принял еще полстакана и заходил по комнате. Совершив несколько кругов, он вновь опустился на диван. Покрутив пальцем у виска, он взял трубку и попросил своего секретаря вызвать агента 007.
— Я не хочу сообщать вам о ненужных подробностях. Хочу только сказать, что к нам едет ревизор. — Генерал даже улыбнулся и как-то сразу обмяк. После коньяка голос его звучал добрее и мягче.
— Я понял, товарищ генерал. Я уже отдал все распоряжения для приведения в действие вашего приказа.
— Это само собой. Сейчас не об этом. Кроме того, надо подготовить все к приезду гостей. По полной программе.
— Понимаю, товарищ генерал. К нам каждый год приезжают комиссии. В последний раз даже охотились в ближайшем отсюда заповеднике.
— Почему в заповеднике? — генерал с трудом нахмурился.
— В обычных лесах зверя не найти, а им нужно, чтобы было больше, и крупнее.
— Думаю, до этого не дойдет, но нужно быть готовым и к этому, — генерал подумал, что бы еще добавить к сказанному, но не придумал.
— А все-таки, если они окажутся виновными? Я видел материалы дела. Лично у меня нет сомнений, — нарушив правила, высказал свою точку зрения агент 007.
— Нам сверху виднее, — по-отечески мягко заметил генерал, похлопав агента по плечу, — если комиссия вдруг решит, что они
— Ясно, товарищ генерал. Разрешите идти?
— Да, конечно.
Генерал опустился на диван и снова задумался.
Как всегда! Когда меньше всего этого ожидаешь, тогда и случаются всякие недоразумения. Хотя это даже хуже. По надрывному звуку, доносящемуся со стороны дома, куда мы возвращались, я понял, что случилось несчастье. Мы ускорили шаг. Моя спутница почти бежала, не успевая за мной.
Приблизившись к дому, мы не обнаружили рядом с ним никого. Собаки забежали через распахнутую дверь в дом и лаяли на разные голоса.
Когда я увидел фигуру лежащего на полу человека, то предположил самое худшее. Я взял руку лежащего за запястье и попытался перевернуть его на спину. Как ни странно, тело легко перевернулось, как будто весило всего несколько килограмм. Но пульс прощупывался. Маня побежала заводить машину, а я взвалил незнакомца к себе на плечи. Лица его разглядеть я не смог, настолько оно было грязным. Кроме того, со спутанных волос стекали густые капли крови и засыхали прямо на лице. Я отвез пострадавшего в ближайшую больницу. Дорогу мне показала Маня. Санитары в белых одеждах подхватили легкое тело и положили на носилки. Никаких документов при нем санитары не обнаружили, и мы ничего не могли добавить, кроме рассказа о случившемся.
Обратную дорогу нас сопровождала милицейская машина, и мы доехали еще быстрее. Криминалисты пощелкали фотоаппаратами и покрутились в той комнате, где все произошло. Сторож Сергей был найден в своем флигеле. Он был совершенно пьян, и допросить его не удалось. Но было совершенно очевидно, что это его рук дело. Вряд ли посторонний преступник мог оставить свежие газеты на месте преступления. Маня подтвердила эту его странную привычку — иногда приносить газеты из местного ларька. Тем более, это можно было легко проверить. Ружье забрали на экспертизу.
Мы сидели с Маняшей и не могли прийти в себя. То, что случилось дальше, вообще не входило ни в какие рамки. Помню, сначала я увидел на первой странице фотографию дома на городской улице. Мы выпроводили всех гостей, выпили немного вина и обсуждали события дня. Все шло замечательно, пока я не обратил внимания на эти газеты. Городской дом на фотографии был мне знаком. Рядом с фотографией, чуть ниже, была помещена вторая фотография, но дома на ней не было. По его местонахождению на фоне прочих уцелевших от пожара домов, что стояли на этой же улице, я сообразил, что его не стало. Когда я пригляделся чуть внимательнее, я понял, что черные останки обгоревших бревен — это все, что от него осталось.
Но самое ужасное ждало меня впереди. В кратком комментарии журналиста к указанной фотографии говорилось о каких-то мафиозных разборках, в результате которых погибло много людей. В самом конце было упомянуто, что жильцов дома среди погибших пока не обнаружено, хотя среди живых их тоже не объявилось, так что можно предположить, что они могли просто сгореть во время пожара.
Холодный пот выступил у меня на лбу. Легкая тошнота подступила к горлу, и стало трудно дышать. Проклятое чудовище. Оно появилось неожиданно, как будто находилось где-то под столом и только ждало, когда я дочитаю, чтобы убить меня наверняка. В руке у чудовища оказался странной формы металлический нож. Я только успел заметить, как блеснуло лезвие отблеском желтого пламени камина. Удар пришелся почти в сердце. Но лезвие вошло неглубоко, и я понял, что не убит.
Маня стояла рядом со мной с широко раскрытыми глазами. Мне казалось, что она не понимает, что происходит. Она пыталась мне
Первой мыслью, когда я пришел в себя, было все объяснить Мане. Я напугал ее своим припадком. Я сидел на диване и ощупывал то место, где должно было торчать лезвие. Но его я не обнаружил, хотя боль в этом месте казалась нестерпимой. Я пытался убедить девушку, что ничего не случилось. В последнее время у меня часто наблюдались такие случаи потери душевного равновесия. Что сейчас это пройдет.
— Ты мне скажешь, что произошло или нет?
— Этот дом, — сказал я, указывая пальцем на кусок страницы, — там жила одна моя знакомая, которую я хорошо знаю.
— Может, она осталась в живых, — тихо произнесла Маня, пытаясь успокоить меня и трогая холодной рукой мой разгоряченный лоб.
— Конечно, но я должен в этом убедиться.
Ольга! Я вспомнил, что в последнее время все реже думал о ней. Казалось, мучительные воспоминания оставили меня. Я надеялся, что после возвращения домой, если такое случится, боль, которая преследовала меня последнее время, не будет такой острой.
Я ошибся, и ошибся очень сильно. Я должен был ехать в город немедленно, потому что самоистязание не даст мне покоя. Я успокаивал себя тем, что мне достаточно будет увидеть ее живой, если, конечно, я себя этим не обманывал.
Девушка не знала, о чем ей говорил Гриша. Она не стала противоречить, потому что была так воспитана, а еще потому, что поведение Гриши не оставляло надежды удержать его. Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что он поступает опрометчиво, поддаваясь своему желанию. В то же время она подумала, что, может, эта девушка так дорога ему, что он не может поступить иначе. Она понимала, что его появление в городе уже не спасет ее. По обрывкам тех скупых сведений, которые она умудрилась получить от Гриши, она не могла ясно представить себе, что его может ожидать в городе.
— Если хочешь, я могу отвезти тебя, ты сам вряд ли сможешь ехать.
— Но ты ведь только начинающий автолюбитель? — возразил я. — Нет, я поеду электричкой, как приехал. Если ты меня проводишь до станции, я буду очень рад.
— Может, тогда поедешь утренней электричкой? — спросила Маня.
— Нет, до утра очень далеко, — сказал я устало, как будто бремя бесчисленных страданий легло сейчас на меня всем своим существом.
— Давай тогда выпьем вина на дорожку. Электричка будет на станции через 2 часа. — Девушка расстроилась больше меня и чуть не плакала.
Я подумал, что поступаю очень нехорошо. Я поступал, как последний эгоист. Я смотрел на темно-красную жидкость, доходящую почти до краев стакана, и думал, что сейчас может решиться очень многое в моей жизни. Я думал сейчас не об опасности, подстерегающей меня в тесном жилище людей — страшном городе. Может, я думал даже не об Ольге. Скорее, я думал о покое. Его опять не стало. Как будто не было этих пяти мимолетных, но счастливых дней душевного равновесия. Рука, держащая стакан, тихонько тряслась в такт дрожащему телу. Я не замечал отсутствия Мани. Я сделал несколько глотков, пытаясь найти ее глазами. И тут я чуть не поперхнулся. Я вспомнил о своем дневнике. Почему-то все это время я не вспоминал о нем, видимо считая, что он находится в надежном месте. Сейчас мне снова понадобилась помощь моего молчаливого собеседника.