Андрей Птичкин
Иллюзия
Я встал и направился в сторону дороги. Наверное, я сделал что-то не так и привлек его внимание, потому что тот вдруг вскочил и замахал мне руками. Вернее, он показывал мне своими тощими кистями рук, что мне нужно убираться, причем в противоположную от моего начального движения сторону. Ольга медленно поднялась, не понимая, куда я внезапно двинулся.
— Ты даже не скажешь мне „до свидания“? — Ольга, как всегда, была прекрасна, и я понял, что такой я запомню ее навсегда. Еще я понял, что мне не понять того, о чем она всегда мне говорила. Причем формально в ее поступках было все правильно, я бы даже сказал — гармонично, но я бы так не сделал. Какое-то сверхсущество всегда следило за мной. Не знаю только — хорошее или плохое. Оно, как будто, всегда решало, как мне поступить, и приходилось подчиняться ему.
— Я вернусь, — почему-то сказал я, — сейчас мне надо спешить. — Я никогда не любил прощаться. Я не знал, что сказать на прощание.
Мой двойник отчаянно махал мне, отходя от меня все дальше и дальше. Ольга сначала последовала за мной, но потом нерешительно остановилась. Издалека я видел, как мой двойник схватил большую доску, отломанную от лавки, подбежал к машине и изо всех сил ударил по переднему стеклу. Машина громко завизжала, как ужаленная огромным шмелем. Почему-то никто не поднимал тревогу, и мой двойник разбил в ней все стекла, я же шел в другую сторону все быстрее и быстрее, можно сказать, бежал туда, где мы должны были встретиться с Витьком.
— Встать! Суд идет! — Писклявым голосом прокричал маленький судья в четырехугольном чепчике. — Сейчас будет зачитан приговор суда. Но позвольте мне обратиться с кратким вступлением прежде, чем он будет оглашен. В первую очередь поприветствуем его высокопревосходительство генерал-майора Выжималовского.
Выжималовский неторопливо встал и поклонился аудитории.
— Его превосходительство прибыли в наш город недавно с миссией, целью которой является установление порядка и законности в нашем некогда уездном городе, — судья с шумом причмокнул и продолжил:
— Приговор. Учитывая значительный срок выслуги лет подсудимого и важность государственного поста, который он занимал, а также его личные боевые заслуги в деле воспитания состава, а также в канун праздника по поводу приезда высокопоставленных особ, суд постановил: уволить генерала Дядьковского с занимаемой государственной должности и отправить в отставку, сохранив за ним все чины и регалии, с назначением пенсии по 3 разряду для чиновников высшего ранга. Генерала Дядьковского выпустить из-под стражи сразу после окончания заседания суда.
В зале поднялся шум. Генерал из Москвы был просто удивлен снисходительностью высоких судей. „Неужели я так отстал от юриспруденции?“ — думал он, вращая головой и наблюдая за реакцией народа. Народ что-то кричал, но невозможно было понять, одобряли это решение или протестовали против него.
— Тишина в зале! Я еще не закончил! — взвизгнул судья и продырявил подсудимого параллельным пучком неподвижного точечного взгляда. — По поводу его подопечной Ольги Александровны Ненашевой могу сообщить следующее. Учитывая всю важность принятых судом решений на дальнейшую судьбу поколений и в связи с новейшим изложением научных мыслителей по упомянутому на суде вопросу о „чистоте рядов“, суд счел возможным не выносить обвинительного приговора проходившей по делу Ольге Александровне Ненашевой за недостаточностью улик и отсутствием состава преступления.
Дядька не полностью понимал происходящее и отказывался верить своим ушам. Оказывается, он так отстал от жизни! В его молодости подобные судебные разбирательства оканчивались тюрьмой. Значит, Ольга свободна! На его глазах даже появились скупые слезинки, и впервые за долгие месяцы он заулыбался. Он смотрел на город через решетки окон в зале суда. За окном сыпал пушистый снег, и мир уже не казался таким злым и жестоким.
Я двигался все быстрее и постепенно до моего сознания стал доходить смысл идиотских на первый взгляд поступков незнакомца. „Что, если он пытался меня предупредить?“ Эта неожиданная мысль казалась невероятной. Но если это так, то кто же он? На повороте на главную аллею я увидел, в самом ее конце, колоритную фигуру милиционера с лысой головой. На его лысину падал снег. „Как ему только не холодно? — подумал я, — и почему же он без фуражки?“
На главную аллею я не повернул, а пошел дальше по узкой снежной тропинке, ведущей к беседке в глубине парка. А дальше? Я шел наугад. За беседкой тропинок уже не было, если не считать собачьих следов. Мне пришлось перелезть через забор, и я почувствовал некоторую безопасность, оказавшись на многолюдной городской улице. Было довольно тепло, и тающий на тротуарах снег не позволял идти быстро. Я поправил левой рукой свой дневник, который был у меня за пазухой. Он сдвинулся, когда я перелезал через забор. „Только бы Витек был на месте“, — подумал я, переходя шумную городскую улицу.
Я уступил дорогу нескольким машинам, проезжающим на зеленый сигнал светофора, и в это время заметил Витька, который стоял на другой стороне и отчаянно махал мне руками. „Что бы это значило?“ — подумал я, прибавляя шагу. Машины, ожидающие своего разрешающего сигнала, уже начали двигаться. В этот момент случилось то, о чем я очень сожалел в дальнейшем.
Огромная машина с выбитыми стеклами на большой скорости вылетела на перекресток, потеряв управление на скользкой дороге. Она была далеко от меня, когда я увидел ее, но оказалась рядом в считанные секунды. По дороге в мою сторону она задела несколько машин, которые не остановили ее движение. Последнее, что мне отчетливо запомнилось — спазм в горле и где-то в легких. Я не понимал, почему я не иду дальше и не дышу, а судорожно пытаюсь ухватить ускользающую нить. Боли не было. За один миг я проделал путь во времени в несколько лет. Я снова был маленьким мальчиком. Я бежал по зеленому полю туда, где мне подставляли надежные заботливые руки. Всего несколько шагов, и меня подхватят и поднимут высоко над землей, туда, где солнце и пушистый белый снег, падающий на зеленую траву.
Дядька отчаянно трезвонил по нескольким телефонам, где предположительно могла оказаться Ольга. Ольга нигде не оказывалась. Как же так! В такой счастливый в ее жизни день она где-то пропадает… Дядька пил на радостях свой любимый коньяк и курил сигары, одну за другой, которые хранил в комоде в деревянной коробке и употреблял только в особо торжественные моменты.
На самом деле страшный дядька вовсе не был таким уж страшным. Судебный процесс изрядно потрепал его нервы и здоровье, но придал в свое завершение надежду на новую жизнь. Он смотрел на себя в зеркало, пуская клубы дыма, и думал, как обрадуется Ольга такому известию. Свобода! В какой-то мере и он теперь свободен. Свободный пенсионер. Но это другое. Впервые за двести с лишним лет он испытал совершенно новое чувство — радость за ближнего и возможность сопереживать с ним. Несомненно, этому его научили люди, над которыми он смеялся, но которых все же уважал. И любовь. С тех самых пор, как его отстранили от дела, он не имел сведений о местонахождении Григория. Возможно, его уже нет в живых. Это обстоятельство несколько омрачало его радостное и приподнятое настроение. Что толку от свободы, если нет любви? Он переживал за Ольгу, возможно, потому что чувствовал до сих пор вину перед ней. Он звонил снова и снова. Изрядно опьяневший дядька ходил из угла в угол по своему рабочему кабинету. „Где их черти носят?“ — спрашивал он то и дело своего невидимого собеседника, но тот ничего не отвечал.
— Да, это я, — Арнольд схватил трубку, напряженно вслушиваясь. Из трубки донеслось: „Ваше задание выполнено. Правда, с некоторыми осложнениями: машина теперь никуда не годится…“
— Вы уверены? — спросил Арнольд.
— Машина сбила его на полной скорости. Водитель выскочил сразу на перекрестке!
— Вы уверены, что он мертв? — Арнольд скептически поморщился.
— Его увезли в больницу, но он долго не протянет.
— Что еще?
— Какой-то придурок перед этим разбил нам все стекла в машине. Мы думали сначала, что это он, а оказалось — кто-то другой, но очень похожий на него.
— В смысле?
— Кто-то ему помогал, вернее, пытался предупредить. Может, это был его сообщник, но он исчез.
— Вы ничего не перепутали? — „Только сообщников мне не хватало“, — думал Арнольд.
— Нет, этого мы выследили сразу, как только тот сел в машину к Виктору.
— А что Виктор?
— Виктор отдыхает пока в своей машине! Его нескоро хватятся. Где стоял, там и продолжает стоять.
— Ладно, если все подтвердится, сообщу тебе код ячейки. Там лежат обещанные 20 тысяч. Сюда больше не звони и не показывайся поблизости.
…Арнольд удовлетворенно растянулся в кресле и задумался. „Наконец-то. Столько времени я не мог найти себе покоя из-за этого придурка. Но все было бы хорошо, если бы не одно „но“. Что это за сообщник появился на горизонте? Может, его двойник? Может, мои головорезы убрали совсем не того, кого было нужно?“ И опять чувство неудовлетворенного беспокойства вернулось к Арнольду.