Андрей Птичкин

Иллюзия

А любовь? Это слово часто встречалось в дневниковых записях, и вообще им был пронизан каждый описываемый сюжет. Теперь он лучше других понимал, что значит любовь для всего живого. Он не считал, что это надо понимать, как логическую формулу. Любовью был пронизан каждый его день и час, и все его мысли и желания, хотя он и не был человеком в буквальном смысле, а был скорее его душой.

Для себя, как ему казалось, он разрешил все вопросы, и он сомневался, что еще могут возникнуть такие ситуации, в которых он оказался бы в затруднительном положении. В сотый раз он перечитывал этот дневник от корки до корки, потому что в этом заключалось единственное связующее звено с тем миром и тем человеком, частью которого он являлся. И, казалось бы, он бесконечно понимал этого человека. Единственное, что, пожалуй, ставило его в тупиковую ситуацию, это мысль, которую вопросительно выразил на бумаге этот его тайный друг и святой человек. Это высказывание, которое ему никогда не давало покоя, из-за чего он просыпался иногда среди ночи и долго не мог потом уснуть. На этом вопросе и заканчивался дневник. Он предполагал, он мог предположить, что могло быть дальше. А дальше? Что дальше?

Он снова и снова в сумраке вчитывался в странные заключительные строки, которые, возможно, и не были заключительными фразами дневника, но на которых рукопись заканчивалась, и никак не мог осознать:

„Неужели любовь — всего лишь иллюзия?“

1997-2004 годы.