Андрей Птичкин
Иллюзия
Действительно, природа резко изменила свою внешность. Изменилось буквально все. Из черного все превратилось в белое. Один только серый поезд с синей продольной полосой на боках выделялся на общем фоне. Красивые ели особенно красочно смотрелись на фоне обнаженных лиственных деревьев. На платформе снега было по щиколотку. Я стал понимать, что ботинки мои не по сезону, да и весь прикид тоже. Несмотря на это, я ощутил в своем настроении перемену к лучшему. Конечно это могло быть и от водки. Нет, я думаю, от всего сразу: от перемены обстановки, места, даже времени года. Я радовался снегу, как ребенок. Как будто я был деревом, для которого снег зимой означает спасенные от мороза корни жизни.
Я понял, что нахожусь в Серебряных Полянах. Еще я понял, что какое-то время поезд уже стоит здесь.
Первой мыслью было пойти на местную станцию, чтобы спросить, когда первый поезд до города. Грязное и неприглядное помещение железнодорожной станции Серебряных Полян не внушало оптимизма и вызывало дисгармонию по сравнению с названием и природой вокруг. Естественно, спросить было не у кого. Я пытался разобраться с закодированным расписанием движения электропоездов, но цифры в самом нужном месте были потерты или размыты, так что не понятно было: то ли в 6 часов 15 минут, то ли в 9 часов 45 минут. Еще было непонятно, как долго я ехал. Может быть, два часа, а может — все шесть. Решая эти непосильные задачи, я направился вдоль платформы ближе к поселку или деревне. Дорога, петляя между кривых заборов, уводила дальше от стации. Не представляя, что же еще можно выяснить, я брел наугад в неизвестном направлении.
Затем заборы резко кончились, и дорога повела через лес. Я чувствовал, что сейчас будут еще дома. Не прошел и полукилометра, как вновь появились строения, но уже повыше и посолиднее. Это были, в основном, кирпичные, капитальные коттеджи с верандами и прочими прибамбасами. Некоторые из них были полностью или частично освещены специальными лампами, так что выглядели они очень эффектно, вырисовываясь неожиданной картиной из темноты ночи. Постепенно я стал замерзать, особенно — ноги в летних ботинках. К тому же, они промокли, и чувствовал я себя крайне дискомфортно. Я решил почему-то свернуть в какую-нибудь сторону. Только я подумал сделать это на очередной развилке, как услышал лай собак.
Если бы я заблудился, то этот признак человеческого жилья порадовал бы меня, но в данный момент я не на шутку обеспокоился. Романтическое настроение стало куда-то пропадать. Я пошел быстрее, иногда оглядываясь, не понимая, откуда ждать опасности. Ходьба перешла уже на бег, когда я разглядел, наконец, штук 5 собак, которые гнались за мной. Я подумал бы, что, может, я забрел на какую-нибудь чужую территорию. Это был не лай голодных собак, но сытых и ухоженных, засидевшихся без дела псов, которые дождались сейчас своего часа. Не оглядываясь, я бежал по какой-то дорожке, постоянно сбиваясь и проваливаясь в снег. Погоня продолжалась бы недолго. Вскоре они настигли бы меня и задрали, если бы не то, что случилось на самом деле. На очередном повороте я свалился и с ужасом ожидал нападения, потому что бежать было бесполезно. Один из псов вскочил мне на спину и давил всеми четырьмя лапами на мое тело. Как потом оказалось, это была кавказская овчарка. От ее мокрых лап спина моя стала сразу мокрой и холодной. Остальные не набросились на меня, а только сели по сторонам и перестали лаять, как будто выполнили свою задачу и могли расслабиться. Я попытался приподнять голову, но не сделал этого из чувства самосохранения. Сердце мое разрывалось от бешеного ритма, вперемежку с испугом. Я пролежал так довольно долго, радуясь хотя бы тому, что жив.
— Ко мне! — я услышал звонкий женский голос.
„Наконец-то“, — подумал я, расправляя плечи.
Собака спрыгнула с меня и побежала к хозяйке. Я приподнялся. Чуть поодаль стояла невысокая девушка, лет тридцати, в осенней куртке с капюшоном. Взгляд ее был полон удивления и снисхождения. Слава богу, в нем не было никакой брезгливости при виде моих жалких одежек. В ее глазах отражались снежинки и было видно, что она смеялась, когда поняла, что я не вор и не грабитель. Но кто же? Она переминалась с ноги на ногу в своих лосинах и ждала, когда же я поднимусь. Мне стало неудобно, что такая симпатичная девушка мерзнет из-за меня, но когда я встал на ноги, то понял, что сейчас окоченею. Холодный порыв ветра еще больше убедил меня в моей правоте.
— Я не хотел, — только и смог сказать я, замечая вокруг себя
Они росли настолько тесно, что за ними ничего не было видно.
— Я прошу прощения, — девушка сделала шаг навстречу, — но что вы делаете в моем саду?
Значит, я перемахнул где-то через забор или проник между неплотно стоящими столбами и очутился в охраняемых владениях. Собаки вроде забыли о моем присутствии, но только я попытался приблизиться, чтобы объяснить хозяйке свое появление, как одна из овчарок рычанием показала мне, что сейчас бросится на меня, если я сделаю еще один шаг. Вторая сидела у ног девушки и подставляла свою морду ей под руку.
— Если можно, проводите меня до ворот, я сбился с дороги, я ехал на последней электричке.
— Сейчас вы ее не дождетесь при всем желании. А, кроме того, прежде чем она прибудет на станцию, вы околеете.
— Что же мне делать?
Девушка ничего не ответила, оттолкнула своей маленькой ручкой тяжелую псиную морду, повернулась на 180 градусов, очевидно направляясь в сторону дома, и одновременно приглашая меня следовать за ней. Я, было, пошел по ее следам, но сначала заколебался, вспомнив про собак. Без хозяйки собаки по-прежнему представляли для меня большую угрозу. С другой стороны, если она удалится достаточно далеко, то меня уже никто не спасет. И как мне ни не хотелось сдаваться на чье-то попечение, пришлось собраться с силами и последовать за ней. Я прошел по следам через какой-то сад, и мне открылось вдруг необыкновенное зрелище. Все дело было в освещении. В саду было настолько темно, что разглядеть что-либо не было никакой возможности. Девушка, очевидно, предполагала, что вид ее дома произведет на нежданного ночного гостя немалое впечатление, и специально задержалась в небольшом флигельке, ведущем в другие помещения огромного дома.
Дело было не только в размерах. Здесь обитала гармония. Казалось, от дома веет теплом. На какое-то время мне даже стало жарко. Примерно на уровне второго этажа висела необычная конусообразная лампа, излучавшая пучок света, который, доходя до земли, охватывал весь двор. До сада, окружающего дом, свет не доходил, и для наблюдателя со стороны дома создавалось впечатление, что какие-то необычайно высокие и крепкие стены окружают дом со всех сторон и превращают его в неприступную крепость. Мне стало интересно, как выглядит дом с этой точки наблюдения днем, но девушке надоело стоять, и она позвала меня откуда-то из темноты, чтобы я проходил за ней дальше.
Винтообразная лестница вела наверх. Стены тоже были освещены скрытыми в них лампами и как будто раздвигали замкнутое пространство. Подъем длился достаточно долго, и я всю дорогу старался идти быстрее, чтобы не отстать от своего проводника. Комната на втором этаже, куда мы пришли, не была гостиной или холлом, скорее — что-то вроде зимней веранды. Мне так показалось, потому что большая часть стен представляла собой окна настолько больших размеров, что зимой такое помещение согреть невозможно.
Мы прошли еще через какую-то дверь и оказались в милой и уютной комнате. „Это совсем другое дело“, — успел подумать я, на миг потеряв девушку и обнаружив ее тотчас со стаканом изящной формы в руке. „Наверное, хрусталь“, — сообразил я.
— Не бойтесь, — сказала девушка, протягивая стакан.
— Это очень кстати, — заметил я, замечая, что весь дрожу, — а что это?
— Водка, конечно, — удивилась она. На ее лице было написано определенное недоумение по этому поводу, как будто она лечила всех желающих избавиться от простуды и никто не задавал подобного вопроса. Конечно, вопрос был глупый, но еще меня поразило, что стакан был наполнен ровно наполовину. Но я замерз настолько, что сейчас, наверное, выпил бы и целый.
Затем девушка протянула дольку лимона, после чего я поблагодарил ее.
— Благодарить меня будете позже, а сейчас — в баню.
— Как в баню? — я ожидал, что мне предложат помыться, например, в душе, но чтобы вдруг в баню?
— Просто сегодня вечером мы топили баню, и она еще не остыла. Я дам вам полотенце и простынь. — Она показала рукой в противоположном направлении от места в прямоугольной комнате, где мы находились. Я понял, что нужно идти через ту дверь.
— Спасибо, — с некоторой робостью тронулся я в предстоящий путь, на ходу нескромно соображая, кто же это „мы“.
— А я, пока вы будете согреваться в парной, принесу что-нибудь попить и приготовлю что-нибудь съестное на ужин. Я сама еще ничего не ела. Вообще я не люблю ужинать одна.