Александр Яковлев
Охота на зайца
* * *
Машинка моя была на месте и почти в том же состоянии, в каком мы с Бобом оставили ее три дня тому назад. Почти — потому что за время лесной стоянки изгадили ее птички божьи. Астрономически изгадили! Не знаю уж, чем она им так глянулась в качестве объекта отправления естественных потребностей, но дерьма на нее наложили… Точнее, не дерьма — гуано. Сволочи пернатые!
Плохо было то, что на пластиково-дюралевый верх своего „уазика“, для придания рабоче-крестьянского вида, я натянул его родной брезентовый тент. А с брезента соскабливать гуано — упражнение не для слабонервных. Даже отрицательные эмоции, связанные с недавней стрельбой по людям, слегка улеглись в наших душах, когда мы принялись чистить и отскабливать мой несчастный драндулет от въедливого птичьего помета.
Отскоблили, как смогли, замыли водой из ближайшей воронки… Цвет машина приобрела невообразимый: этакий „дерьмовый“ камуфляж, то, что в народе называется „серо-буро-малиновый с продрисью“. Класс, в общем. До первого мента. На трассе-то, может, и ничего, сойдет, а в Питере доблестные гаишники обязательно прицепятся. Впрочем, и на трассе могут прихватить.
Но другой машины у нас не было, и мы двинули в сторону северной столицы на том, что было. Авось, пронесет. Да и дождиком по пути немного еще отмоет.
„Стволы“ в количестве трех — „акаэмэса“, „узи“ и „люгера“, прихваченные на всякий случай, с разрешения Николая Ивановича, спрятали в подполье. Я упоминал уже о том, что имеется у меня в машине такой подпольный тайник — плоский железный ящик, присобаченный к днищу снизу. А лючок открывается сверху, из салона. Дернешь за веревочку, он и откроется. Тоже Борькино изобретение. Очень удобное и надежное местечко получилось, если не знать — ни за что не догадаешься. Любую контрабанду через границу в этом тайнике можно возить. Правда, в Европу мой драндулет, скорее всего, по причине дряхлости и кошмарного внешнего вида, не пустят, но вот в ближнее зарубежье — вполне можно.
Туда же, в самый дальний уголок тайника, для надежности обмотав еще несколькими слоями полиэтилена и ветошью, засунули проклятую кассету. Пусть лежит, гадина…
Борька решительно, несмотря на раненое ухо, попытался влезть за руль, но я не менее решительно не пустил его — не хватало нам еще здесь на машине заблудиться.
— Выедем на хорошую дорогу — тогда и сядешь за руль.
Он поворчал, но уступил. Едем, дела наши обсуждаем… Совместными интеллектуальными усилиями решили, по возвращении в город, спрятаться пока у Коли — он сам предложил. В качестве центральной базы, так сказать. И затем от него начинать разнюхивание — где, что и как…
Я подумал, что для начала неплохо бы проверить — где Лидуся с Олькой? На даче у подруги, или нет? Потом надо бы связаться с Юрой Зальцманом и каким-нибудь образом организовать встречу.
Юра — журналист, человек хорошо информированный, может быть, что-нибудь и знает-ведает. Или хотя бы слышал о чем-нибудь необычном… Впрочем, о чем таком необычном мог знать Зальцман, я толком себе и не представлял. Я же вообще не знаю, что там, во властном гадючнике этом, может происходить, и каким боком все это ко мне относится. Но Юра хотя бы приблизительно может себе представлять, что там, в нашем гребанном истеблишменте, творится. Поближе он к тем, которые там, „наверху“…
Власть народная, подколодная… Козлы вонючие! Все козлы: и законодатели — мать их, и исполнители! Всех ненавижу! Да ладно, эмоции это, которые к делу не присобачишь.
А ведь через Юру можно попытаться и с Геной Логиновым связь наладить. Хотя — что нам Гена? Но все же через Гену появлялся хоть какой-то шанс прояснить ситуацию с автоматчиками. Полковник — человек военный, может, и прознает среди своих корешей-полковников о неких маневрах непонятных автоматчиков в непроходимых болотах? А пока…
Пока путь наш лежал во мраке. Небо вновь нахмурилось, дождик заморосил. До города Питера было чуть больше ста пятидесяти кэмэ. По хорошей дороге — не более двух часов.
Ехали мы, ехали, доехали до деревни Кисельня, и я зачем-то решительно свернул налево, на юг, в сторону Киришей. „Нормальные герои всегда идут в обход!“
Двинулись вдоль Волхова. Я рулю, мужики кемарят. Устали, да и надоело все до чертиков.
— Борька, хватит дрыхнуть. Сядь, порули вместо меня. Здесь уже не заблудимся.
Остановились, пописали, и Боб сменил меня за баранкой. Двинулись дальше.
Я никак не могу объяснить, почему Борис на Кириши, к мосту через Волхов, повернул, а я промолчал. Может, затмение в голове у Борьки случилось? Сам он потом сказал — за сигаретами решил заехать. Логично, ведь мы почти все курево, помимо Колиной махорки, сдуру вокруг схорона рассыпали.
Ну, в Кириши, так в Кириши.
В славном спирто-бензиновом городе подъехали мы к железнодорожному вокзалу и аккуратно припарковались в сторонке, за рядами ларьков. Которые, собственно, и были целью нашего визита. В общем, Боб остался за рулем, Коля пошел за сигаретами, а я…
Увидел я людей, цивилизацию, машины, автобусы, и возникла у меня странная мысль — позвонить. Воспользоваться изобретением господина Эдисона… или Белла? Ну, не важно.
Отправился я на поиски автомата. Телефонного, разумеется. Недолго искал, нашел его в зале ожидания вокзала, наменял жетонов и набрал код Питера и номер своей тещи.
Я тогда подумал, что если Лидуся еще там, не уехала к подруге на дачу — то, может, у нее какая-нибудь информация появилась.
„Пи-и-и, пи-и-и, пи-и-и…“ Потом — „щелк“ — и тональность гудков слегка изменилась… Вот новости — АОН сработал! Я эти АОНы четко просекаю. Даже очень хорошие — и то дают небольшое изменение тона. Так, так, так… Что-то нечисто. Кто это моей любимой теще АОН всобачил?
И вдруг голос Гены Логинова: „Витя, немедленно позвони по номеру…“ — и далее номер. Необычный, с шестерки начинается. Очень интересно! Я сразу и набрал указанный номер: „Тир-ли-ли,
— Витя, ответь — это ты? — хороший вопрос. Говорить правду легко и приятно.
— Я, Гена, я…
— Говорить свободно можешь?
— Запросто. Даже петь могу.
— Где ты находишься? В Киришах? — Ого, лихо… Уже определили.
— Вроде бы так городишко называется. Я здесь проездом. А как ты догадался?
— Я не догадался, я знаю. Слушай меня внимательно. Первое. Твоя жена и дочь в безопасности. Только не падай, если еще не в курсе — у тебя сгорела квартира…
— Не упаду — я знаю об этом.
— Ну и отлично… Не в смысле квартиры — а то, что знаешь. Это несколько меняет ситуацию. Мы тут тебя обыскались, ноги по колено стерли. Юра Зальцман ищет тебя уже вторые сутки, но пока не нашел. Слава Богу, ты сам объявился. Тут какие-то непонятности вокруг твоей особы закрутились, и я, со слов Лиды, примерно знаю причину. Коротко ответь — ты свободен?
— В каком смысле?
— В прямом.
— Как ветер.
— Твои планы?
— Двигаюсь своим ходом в сторону Питера. Со мной еще двое — ты их не знаешь, но люди не чужие.
— Белых и Крючков?
Вот ни фига себе! Да он уже все знает.
— Да, они со мной, и машина моя. Ты номер знаешь?
— Знаю, знаю… и не только номер. Каким маршрутом пойдете?
— Хотели по Мурманскому шоссе. Сейчас, в принципе, все равно. Мы в серединке — между Мурманкой и Московским. Завернули сюда за сигаретами.
— Ясно. Тогда пойдешь по Московскому шоссе. Доедешь до деревни Зуево, за железнодорожным переездом сворачивай на Питер, на Московское, и — к дому. Я буквально сейчас выезжаю навстречу. Микроавтобус, черный „шевроле“ с дополнительными фарами на крыше. На морде — кенгурятник, приспособление такое трубчатое. Номер… Впрочем, без номера обойдешься, — Логинов не помнил, какой сегодня установили номер на „шевроле“, поэтому и не стал сообщать его Виктору.
— Думаю, что успею перехватить вас на трассе. Постараюсь, во всяком случае, шанс есть. Ты особо не гони, не нарывайся, в общем. С милицией не связывайся. Есть такое мнение, что кто-то, пока не знаю еще кто, хочет с тобой серьезно поговорить. Догадываешься — кто?
— В том-то и дело, что нет. Ни черта я не понимаю, Гена.
— Ну ладно, позже разберемся. В общем, имей в виду: скорей всего, втемную привлекут милицию, ГАИ. Постарайся избегать контакта с ними. Нет, не то…
— А что — то? Я что, чокнутый — с милицией разборки устраивать?
— Вот-вот… Очень сильно постарайся, мышкой прикинься, бездомной собакой. Короче — милиции не давайся ни под каким видом. Разборок, конечно, следует избегать, но… Им, милиции, ты не нужен, но если будут брать, то жестко. Понимаешь меня?
Я понимал, даже очень.
— Поэтому, — продолжил Гена, — голову не теряй, но будь предельно осторожен. И пока сможешь, двигайся на машине, как я сказал. На крайний случай — бросайте свой вездеход и топайте пешком. Номер телефона знаешь.
— Повтори еще раз, я запишу… — Гена продиктовал мне свой хитрый номер, и я огрызком карандаша нацарапал его на пустой пачке из-под „Беломора“ — записал.