Александр Яковлев
Охота на зайца
Отрываться от них следовало в последний момент, максимально используя преимущество нашего „козелка“. А если наедут капитально… ну что же, дадим бой.
Вот так колесили, колесили по городу… Выжидали. И выждали.
Получилось просто замечательно — я раньше только в кино такие трюки видел! А каскадер Боб, похоже, и сам ничего не понял, поскольку в зеркало заднего вида ему детали и подробности разглядеть было трудно. А жаль — ведь это он подготовил и провел красивый киношный трюк. Значит, не трепался, что по автокроссу в свое время мастера спорта получил. Класс!
Я-то прекрасно видел, как эти козлы на белой „копейке“ влетели в котлован. „Без крыльев, но не птица, летит, матерится…“ В хороший такой, довольно глубокий строительный котлован с кучей разных железяк на дне. Влетели, да там и остались. И кажется мне, надолго, если не навсегда.
В деталях получилось так: Боб понемногу стал прибавлять скорость, эти — тоже. Неожиданно, где-то в районе улиц красных героев Дыбенко-Крыленко-Штеменко-Бурденко, Боб свернул с магистрали и дворами, проездами пошел в отрыв. Естественно, „копейка“ — за нами.
Газоны, повороты, визг шин, рев движка на предельных оборотах, прыжки-скачки по поребрикам… Я, намертво вцепившись руками и ногами в свое пассажирское кресло, тактично помалкивал, предоставив Бобу полную свободу действий. Да и страшновато было пасть открывать — ненароком язык прикусишь. Мчимся, скачем в неизвестность. Но, видимо, Борька знал, куда рулил.
Душа моя обливалась кровью за насилуемую машину, за рессоры, фирменные амортизаторы, но деваться нам было некуда. Не век же под конвоем этих паскуд ездить! В конце концов на скорости около девяносто кэмэ в час мы влетели в ворота какой-то непонятной стройки… Замелькали трубы-доски, бочки-ящики, краны-бульдозеры…
Тут я понял — нам хана… Вляпаемся во что-нибудь железное! Но — нет, все получилось как раз наоборот! Оказывается, плоховато я Бориса Евгеньевича знаю…
В общем, стройка как стройка: обычный деревянный забор, обычные распахнутые настежь ворота, какие-то членистоногие краны, голубенькие бытовки-вагончики, и слева у ворот — четыре больших желтых бульдозера. В ряд. Огромные гусеничные машины с ножами высотой по два метра. Монстры…
Боб вперся на эту площадку, сразу за воротами резко дал по тормозам и заложил такой вираж! Я думал — ляжем. Ляжем и покатимся: голова-ноги, голова-ноги… Или мордой сходу влепимся в эти громадные желтые „катерпиллеры“.
Не легли, устояли и не влепились! Проскочили по самому краешку между бульдозерами и котлованом. Там, почти сразу за воротами, метрах в десяти, дядьки-строители зачем-то вырыли глубокий котлован. Метров шесть глубиной.
Эти придурки на „копейке“, „висевшие“ позади нас всего метрах в сорока, тоже рванули вслед за нами в ворота стройки, но… реакция у них оказалась похуже Борькиной. А тут еще пыль из-под моих великолепных джиповских колес… Это я долго все рассказываю, а на самом деле все произошло в ноль секунд. Мгновенно.
Летели они классно, но, на мой взгляд, низ-ко-вато. Наверное, к дождю… И быстро. Очень быстро. В кино такие кадры всегда с замедлением показывают, чтобы зрители в полной мере насладились красотой полета.
Боб резко крутанулся на пятачке, потом — по газам, и назад, в ворота. Вот оно, расейское чудо техники — „уазик“ четыреста шестьдесят девятый, неизвестного года выпуска! С девяноста до нуля, разворот на месте и опять — девяносто. А „жигуль“ с этими болванами так не смог — куда ему, шустрику! И еще Борька-ас за рулем… Каскадер! Раллист! Мастер!
У них не только машина, но и водила похуже оказался.
Пока Боб, выезжая со стройки, сосредоточенно крутил штурвал, я обернулся и увидел, что из котлована тянется шлейф дыма — загорелась „копейка“. Вот так мы от них и „оторвались“. Или они от нас…
Может, это и не по-христиански, но этим ребятам мы помощи оказывать не стали. Мы просто продолжили свой путь. И никаких сожалений по этому поводу, по крайней мере в тот момент, у нас не было. Доигрались псы на скрипке — оборвались провода. Аминь.
После удачного отрыва Борис Евгеньевич еще чуток прибавил скорость, и двинули мы к цели самым кружным путем — через Янино, Колтуши. Затем выскочили на Мурманскую трассу, а там — давай Бог ноги. Уже часа через полтора галопом доскакали до Сясьстроя. Позади ничего похожего на погоню или слежку не просматривалось.
Поначалу Боб приуныл, притих. Переживал, наверное, всю эту свистопляску. Даже не спрашивал меня — куда едем? Ну, да ладно. Пройдет. Через какое-то время он завздыхал по-коровьи, начал ворочаться в кресле и доставать меня:
— Вить, как ты думаешь, они там не убились? Нехорошо как-то получилось, не по-человечески. Может, им помощь нужна была?
Ну, так я и знал! Вот! Вот она, загадочная русская душа!
— Ты, Боб, прямо как тот парень из анекдота: „…а веревку с собой приносить?“ Час назад супермена крутого из себя корчил, чудеса на виражах показывал, а чуть отпустило, и в жалость. Мы что — туда, за забор, их звали? Или они сами за нами поехали? А с какой целью, Боря? В чем причина их безудержного любопытства? Не знаешь? — он молча покачал головой. Но большое лицо его сохраняло печать вины.
Заметно было, что борьба внутренняя шла в душе у Бориса Евгеньевича. Совесть с чем-то там боролась, а на морде все, как на экране, отражалось. Забавный он бывает, Борька. Пришлось применить комплекс психотерапии.
Без ложной скромности скажу: у меня иногда, особенно, когда я „в ударе“, не хуже чем у Кашпировского получается. А Алан Чумак мне и в подметки не годится. Воду, правда, заряжать не умею, но убеждать могу. Начал я говорить и говорил, говорил, говорил… Заболтал, задурил и всерьез запугал Бориса Евгеньевича так, что даже по его настоянию остановиться пришлось.
Выбрали местечко, тормознули. Пописали, перекусили, водички из термоса попили, а потом Боб, отклячив задницу, деловито полез под машину в надежде отыскать хитрый микропередатчик, радиомаяк, присобаченный к днищу нашими врагами. Так и сказал мне:
— Не думаешь, что за нами могут по радио следить? Прицепят какую-нибудь фигулину и…
— Ну да, и по телевизору тоже, по программе „Время“. Негде и некогда им было маячок к нашей машине цеплять. И потом, даже если и присобачили — ну, пусть умудрились, при самом плохом раскладе — на двести процентов уверен, что ни один такой передатчик больше десяти, максимум, двадцати километров не работает. Мощи не хватит на большее расстояние. А мы уже дальше сотни по прямой от Питера.
— Ну, ты радист, тебе виднее… Может, поделишься замыслами: какие планы, куда путь держим? — выбравшись из-под машины, спросил Боб.
Он был серьезен, как два пожилых носорога. Что-то раньше я за ним такой строговатости не замечал. Раньше все больше: хи-хи-хи, да ля-ля-ля… А теперь вот — засуровел. Видно, всерьез навалились на человека переживания. Мол, не помог людям в трудную минуту. А может, он и прав — не худо было бы хоть „скорую“ этим парням вызвать.
Ага… и у тебя совесть пробуждается! Уже сам жалеть их начал. Нет, брат Витюша, так нельзя. Эти подонки гоняют меня, как вшивого по бане… вернее, теперь уже нас с Борькой гоняют. Жилище мое жгут! Пожалей, пожалей их бедненьких. Раны их перевяжи. Тебя — по левой, а ты им и правую щечку подставь.
Нет… Не выйдет. Давить и душить этих ребят надо! Конкретно. Напалмом и керосином выжигать, и гениталии под корешок выдергивать, чтобы и потомства змеиного не осталось. И плевать мне, ребята, что вы когда-то там детьми были, что матери есть у вас… Не важно — что было, важно — что получилось. А получились бандиты, выродки. Не-лю-ди!
А Борька… Ну, сам изъявил желание. Напросился, любопытный. Но все-таки вдвоем-то действительно полегче. Повеселей. Вон, как мы эту „копейку“ мордой в котлован урыли. Лихо уделали козлов. Между прочим, Борька уделал! Молоток!
О-хо-хо… Человек мне машину починил, а я втянул его во все это дерьмо распроклятое. В свои грязные прокатно-мафиозные делишки. Получается, что я по отношению к Бобу — сука поганая, гад, козел и редиска. Вот он и переживает. И понять его можно: жил-поживал, и — на тебе, нежданчик.
Однако насчет грязных мафиозных делишек — это я хватил… Тоже мне — нашелся мафиозник! Ни разу в жизни в милицию-то не попадал. Даже в армии за два года всего один раз на „губе“ переночевал, да и то утром отпустили.
И как это меня угораздило с кассетой этой?! И вообще, на кой черт мне тогда, еще четыре года назад, в самом начале перестройки, понадобилось прокат открывать? Лучше бы какие-нибудь табуретки делал или гвозди, или пивом торговал. Бы… бы, бы, бы…
А ведь мне еще и квартирку сожгли… Господи, ну а квартиру-то зачем было жечь?! Чтобы меня напугать, что ли? Дураки какие-то, честное слово. Наверное, следуя их логике, нам, простым смертным недоступной, неплохо бы еще и районную библиотеку вместе с видеопрокатом запалить. И взорвать что-нибудь, типа Литейного моста. Хотя — с них станется. Насекомые. Для крутизны, что ли?