Глава 8. Послушники монастыря Святого Ласки.

Издавна послушники монастыря Святого Ласки верой и правдой служили Братии в качестве виртуозных исполнителей всего, что официально церковью осуждалось. "...Не убий...", там, или "...Не возжелай жену ближнего своего..." и тому прочее. Эти монахи не стеснялись носить под просторными рясами оружие, в том числе, небольшие арбалеты, хорошо владели искусством фехтования и прочими навыками умерщвления рабов Господних. При этом они строго блюли себя самое. Отсюда появление сразу шестерки ласканцев в окружении пропойц, да еще с кружками пива в руках, сильно настораживало. Выходит, любители поджаривать публику на костре оказались более прозорливыми, нежели ожидалось, и постарались исключить возможность дальнего побега хозмийца из Геры. Судя по мрачному выражению лица старика, тот тоже понял, что нас пытаются обложить, и что соваться в корчму нынче неразумно.

- Так, - разрядил паузу Гвивир, - По вашим унылым рожам и по присутствию самого Кроля всем окружающим становится очевидным, что божьи слуги там по ваши души собрались. Берите-ка своих крокодилов за поводки и мотаем через лес. Может, пока то да се, в моей хибаре отсидитесь.

Однако смыться втихую не удалось. Как только я отпутал хоров от дерева, из-за поворота дороги, ведущей к корчме, послышался ритмичный шлепающий звук. Его издавали нескольких человек в деревянных сандалиях, бегущих в ногу. Сомнений больше не оставалось - это обычный способ перемещения ласканцев в боевом строю. Они всегда бегают легкой выносливой рысцой и способны за день покрывать огромные по обычным понятиям расстояния.

Мы со стариком одновременно выхватили клинки. Уйти от погони было невозможно. Я уж в который раз пожалел, что не заменил хозмийцу меч. На узкой тропе пользы от тяжеленной железяки было меньше, нежели шансов самому под нее попасть. Ну да не до рассуждений тут. Вставая в привычную для драки с несколькими противниками позицию, я краем глаза уловил бесшумное движение справа - Гвивир скользнул в чащу. При этом ни одна веточка не шелохнулась. Повернулся к старику - того тоже не оказалось на месте. Хозмиец устроился за толстым стволом кари с поднятым мечом, невидимый со стороны тропы. Он был готов перерубить пополам любого, кто пробежит мимо. Тут-то они и показались, голубчики.

Увидев меня одного, монах, бежавший первым, резко остановился и вскинул руку вверх. Остальные дисциплинированно замерли на месте. Их было, действительно, шестеро. Все, включая вожака, были вооружены короткими, но хорошими ножами. Окажись я с ними с глазу на глаз, монахов можно было уже считать покойниками. Четверо вообще встали так, что отчаянно мешали друг другу. Распотрошить их можно было буквально двумя взмахами крест-накрест. Но, к сожалению, двое держали в руках взведенные арбалеты. Видимо, более опытные, они дружно сместились в сторону и постарались спрятаться за телами хоров. При этом стрелы арбалетов продолжали неотступно смотреть в мою сторону. Ясно было, что под прицелом меня захотят разоружить, связать и представить пред светлейшие очи Иерарха.

Не успел я сам себе поклясться в том, что собственную шкуру продам очень дорогой ценой, как старик коротко крикнул что-то непонятное, наверное, по-хозмийски. Хоры неторопливо повернулись и мгновенно отъели у арбалетчиков головы. Тренькнули освобожденные тетивы. Одна стрела вонзилась в ствол кари. Вторая, черт бы ее драл, рассекла мне кожу на правом плече и усвистала куда-то в лес. Не теряя ни секунды, хозмиец (и откуда прыть-то взялась!) выскочил из-за дерева и с маху развалил надвое ближайшего монаха. От оставшейся тройки меня отделяли буквально три шага. Однако сделать их я не успел. Справа в кустах трижды прогудела сочным басом тетива, и все трое молодчиков попадали в пыль. Только рясы задрались! Толстые длинные стрелы торчали у них между глаз.

- Ну, как я их, детей барсука и проститутки? - из кустов выскользнул Гвивир, обмахиваясь листом папоротника.

Трупы на дороге его уже ничуть не волновали. Охотник хозяйственно извлек свои стрелы, затем встал на цыпочки и без видимых усилий выдернул арбалетную стрелу, ушедшую в плотную древесину почти на треть.

- Послушай, если ты так лихо стреляешь, то мог бы хоть одного сразу не кантрапупить, - начал я недовольным тоном, - Может быть, пригодилось. Вынули б чего интересного...

- Пустое, - ответил Гвивир, внимательно рассматривая короткую толстую стрелу с деревянным оперением, - Сам знаешь, ласканцу хоть кишки на шею наматывай, молчать будет. Так что, все равно добивать пришлось бы. Или ты кручинишься, что не пришлось железкой помахать?

Я проглотил обиду. Действительно, справились без меня и довольно шустро. Пора было сматывать удочки. Охотник снова предложил пока укрыться у него на заимке, о которой, по его словам, никто не знал. К тому же, если напрямки, то она была не намного дальше корчмы. Я хотел взять за поводки хоров, но Гвивир предложил пока двигаться прямо через лес пехом. Хозмиец одобрил это, заявив, что скакуны позже нас сами догонят, тем более, как он выразился, им надо попастись. Как хоры попасутся на поле брани, я хорошо себе представил, передернул от отвращения плечами, но спорить не стал. Старик был абсолютно прав. Мне наскоро перевязали кровоточащее плечо. Рана была пустяковой и после перевязки почти не чувствовалась.

Глава 9. Петлять и сдваивать следы.

Закинув меч за спину, я углубился в чащу за охотником. Сзади потрескивал валежник. Хозмиец не был привычен к тихому хождению по лесу. Впрочем, я тоже. Наши со стариком шаги больше походили на поступь неуклюжих слонов. А Гвивир бесшумно, как рысь, перемещался меж стволов. Нас пока никто не преследовал, и, думалось, Святая Братия нападет на след не скоро. Я сильно подозревал, что после хоров на дороге вообще следов не останется никаких. Но Гвивир не разделял моего благодушия. Скоро я заметил, что мы уже во второй раз проходим мимо кряжистого дуба с огромным дуплом, и остановился.

- Шевели копытами, - прикрикнул охотник, - Сейчас мы ведем себя как олень, запутывая след. Лишние глаза не нужны ни вам, ни мне на заимке.

И мы двинулись дальше, продолжая петлять и сдваивать следы. Я немного засомневался, отыщут ли нас теперь не только монахи, но и наши собственные хоры. Хозмиец, уже слегка запыхавшийся, меня успокоил, мол, эти хищники обладают удивительным слухом и придут на зов.

Прошло немного времени, а мы успели отмахать приличное расстояние под сенью кущ. Лесовик продолжал легко и бесшумно следовать сквозь чащобу в одному ему известном направлении. В густом лесу за извивами пути следить было почти невозможно, так часто и необъяснимо менял он направление. Но в тех местах, где сквозь кроны проглядывало небо, я быстро ориентировался по солнышку и понял, что в целом мы движемся на полудень. Гвивир чувствовал себя в этих местах, естественно, как рыба в воде. Он старался идти по наиболее затемненным участкам, а прогалины или обходил по краю или пересекал как можно быстрее, нетерпеливо подгоняя нас взмахами руки.

Старик начинал уставать, что проявлялось, однако, отнюдь не в тяжком дыхании у меня за спиной. Просто он все чаще начинал ворчать, проклинать лес и поминать добрым словом свою лабораторию. В конце концов послышались дифирамбы его родимой хозмийской бескрайней степи, где, мол, с коня видно далеко, и никакие дурацкие ветки не застят горизонт. Стало ясно, что наш бодрый дедуля выдохся окончательно. Я тихо свистнул охотнику, тот остановился и понятливо присел на корточки отдохнуть. Хозмиец лег на спину, взгромоздил ступни повыше на ствол медного дерева и устало закрыл глаза.

- Я вижу, ты опытный ходок, - заметил Гвивир, - Так отдыхают наши калики перехожие. Скажи пожалуйста, а на что вы там у себя в степи ноги задираете?

Хозмиец, не открывая глаз, хмыкнул.

- А мы там у себя в степи вообще ноги ни на что не задираем. Верхом они так не устают.

В этот момент к обычному лесному шуму примешался какой-то далекий посторонний звук. Я навострил уши.

- Слышу, слышу, - покивал головой Гвивир, - Кони. Подкованы. Два. Идут легко, похоже, без седоков. Скорее всего, ваши хоры. Знаешь, а ухи то у тебя и вправду ничего, чуткие!

- Молодой он еще просто, - проговорил старик. Он прижал к губам ладонь и издал протяжный звук довольно гнусного свойства, - Так кричит наша степная курочка. Ну что там?

- Эвон, как припустили, - охотник прислушивался, наклоня голову набок, - Точно, ваши. На голос идут.

Продолжение здесь...