Портовой части мы достигли довольно быстро, благо Саади хорошо ориентировался в ночном городе и вел нас, подобно Лою, переулками почти напрямик. Однако на самом подходе к порту мы умерили шаг. Ночь была вовсе неподходящей для вылазок, ибо луна светила как стая взбесившихся убубу. Приходилось красться вдоль стен домов, то и дело наступая в лужи нечистот и рискуя поскользнуться. Ничто на нас не позвякивало, но какой грохот может устроить тот же меч при падении, можно себе представить. В конце концов, так никого и не встретив, мы добрались до Сонного причала и спрятались в тени причальной будки, к счастью, в этот час никем не населенной.

Сивый и я по очереди осторожно выглянули из-за нее, чтобы рассмотреть, как обстоят наши дела. Дела наши обстояли неважнецки. Следовало признать, что охота за столь недостойными внимания личностями, как мы, приобретала невиданные масштабы. Организация ее отличалась тщательностью и знанием дела, о чем свидетельствовало мгновенное оцепление порта и городских ворот. Икар - город просторный, но все равно мы оказались в ловушке. Вот только исполнители, похоже, немного подкачали.

Возле причала на волне мерно покачивалась крупная черепаха, временами глухо постукивая о настил гребнем панциря. Она спала. На самом причале спиною к нам сидели пятеро в рясах с капюшонами. Над плечом у каждого торчала рукоятка меча. Подлец-месяц, почти не ущербный, заливал все вокруг голубоватым светом. Одно приятно, хорошо было видно, что кроме мечей стражи ничем другим вооружены не были. Я имею ввиду что-то более дальнобойное, нежели метательный нож. Луки спрятать было невозможно, а одежда нигде не оттопыривалась, скрывая арбалет.

Мы вернулись за будку и едва шелестя губами, доложили обстановку. Гвивир, в свою очередь, выглянул, полюбовался на часовых и молча потянулся за луком. Эя сделала то же самое. Дальше все происходило без слов. Охотник показал внучке три вынутые из колчана стрелы, потом - мотнул головой в сторону моря и ткнул пальцем в собственную грудь. Этим он хотел сказать, что берет на себя троих, сидящих дальше от нас. Эя послушно кивнула головой, вытащила две стрелы по числу оставшихся бедолаг и только вопросительно посмотрела на деда. Мол, насмерть или как? Тот чиркнул себя ладонью по горлу и, участь часовых была решена. Я потихоньку выпростал меч, а Саади извлек из-за пазухи рулевой рычаг, богато оправленный золотом. При желании он вполне мог воспользоваться им как оружием. Этой острой палкой длиною в два локтя, искусно выточенной из кости морского медведя, легко можно проткнуть человека насквозь. Однако, пускать его в дело не пришлось. Гвивир и Эя осторожно вышли из-за будки и натянули тетиву.

Приятно смотреть на мастеров своего дела! Темп стрельбы был такой, что не успевала одна стрела с хрупаньем вонзиться в тело несчастного, как следующая была уже в полете. Как и предполагалось, охотник сделал три выстрела, Эя - два. Сраженные охранники частью свалились с причала в воду, подняв кучу брызг, а два тела распластались на настиле. Дорога к судну была свободна, и мы уже вознамерились им овладеть, как на набережной, совсем близко, возник человек с факелом. Одет он был тоже в рясу, но поновее, и в руке сжимал обнаженный меч.

- Вы что, скоты, купаться вздумали, - его зычный голос пронесся над причалом, и мы сочли нужным вновь спрятаться за будкой. Для верности надо было подпустить пришедшего поближе. Миновав наше убежище, проверяющий заметил, что часовые спят подозрительно крепко. Однако, он, хитрюга, не поперся проверять все самолично, а только поднял факел повыше и принялся рассматривать неподвижные тела издали. Эя мягко скользнула из-за будки. Никто не успел ее задержать, и девушка приставила нож к спине человека с факелом.

- Только пикни!

Тот оказался парнем не промах и пикать не собирался. Поднятая вверх кисть разжалась, и факел свалился Эе прямо на голову. Мгновенного замешательства вполне хватило этому молодцу, чтобы успеть повернуться и замахнуться мечом. Его движение застало меня в отчаянном прыжке.

...Раньше мне никогда не удавалось с одного раза развалить человека от плеча до бедра надвое...

- А ну, - Сивый Саади метнулся на черепаху и вставил рычаг в рулевое отверстие, - Живо все на борт!

Черепаха проснулась и медленно выпрастывала из-под панциря голову, ноги и хвост. Мы не заставили себя просить дважды и попрыгали вслед за капитаном. Гвивир сделал это, держа в обеих руках и подмышками все наши пожитки. Последним на палубу спрыгнул хозмиец. Похоже, он уже в совершенстве овладел искусством обшаривания только что убиенных - о палубу стукнули три меча.

Саади поспешно наклонил руль вперед, и черепаха, постепенно набирая ход, направилась к выходу из гавани. И только когда порт стал почти не различимым в темноте, мы услышали удрученные вопли. По причалам замелькали факелы.

Глава 26. Самая быстрая черепаха.

Черепаха магистра действительно оказалась замечательной во всех отношениях. Во-первых, набрав скорость, она уже не давала шансов себя догнать. Во-вторых, работала лапами, загребая одновременно передней и противоположной задней. Так сказать, иноходью. Такие экземпляры встречаются очень редко, имеют высокую скорость и необыкновенную плавность хода. Манеру плавать таким способом воспитать невозможно, и черепаха от рождения плавает или толчками, двигая то передними, то задними конечностями, или как наша. Оттого иноходцы и стоят дорого, лишь знати да магистрам по карману.

Вообще гигантские морские черепахи стали употребляться в мореходном деле очень давно. Эти огромные флегматичные рептилии плавают только по поверхности и практически непотопляемы. По суше передвигаться им мешает чудовищный вес, а нырять, подобно их более мелким болотным собратьям - воздушные мешки под панцирем. Кормится черепаха прямо на ходу, чем Бог, то есть, море, подаст. Она зачерпывает широкой пастью воду, а потом выплевывает ее, процеживая через щетинистые губы. Все что остается - мелкая живность, медузы, мальки - отправляется в бездонный желудок. Такая способность использовать в качестве пищи содержимое морской воды играет огромную роль: ведь черепаху не нужно специально кормить.

В виде судов используются только особи мужского пола, так как у самок форма панциря такая же, как и у обычной черепахи. У самцов же панцирь представляет собой большую костяную лохань, локтей двадцать-двадцать пять в поперечнике. Так уж повелось, что черепахи - плохие мамаши. И бремя следить за яйцами, пока из них не вылупятся маленькие, величиной с теленка, черепашатки, возлагается на самца. Вскоре после любовных утех, а это, я вам скажу, незабываемое зрелище... Как-то имел счастье наблюдать черепашью брачную ночь, так впечатлений было столько, что Ваш покорный слуга после этого две недели был совершенно не в форме. ...Так вот, вскоре после любовных утех самка откладывает на спину самцу два-три кожистых яйца и забывает о наличии супруга до тех пор, пока в ней снова не взыграет похоть. Правда, гон у черепах - явление довольно редкое. Бедняга самец, тем временем, вынашивает в лохани на спине яйца, постоянно купая их там в теплом от солнца морском бульончике. Вылупившиеся черепашата немедленно покидают спину любящего папани и начинают самостоятельную жизнь. Тут их подстерегают все, кому не лень - и хищные рыбы-пейзары и люди. Для дрессировки необходимо брать самых молодых черепах.

Мастер-черепахер осторожно просверливает отверстие в еще не затвердевшем панцире, причем в лишь ему известном, строго определенном месте, и вставляет туда костяной рулевой рычаг. До поры до времени он держит черепаху в чистой купели, ежедневно меняет воду и смазывает проделанную дырочку целебной глиной из Сытого Оврага. Место, где располагается дырочка для рулевого рычага на черепахе особое. Если после того, как ранка заживет, извлечь рычаг, то судно впадает в спячку, и просыпается только тогда, когда костяную палку засунут обратно. А управление этим животным получается куда проще, чем лошадью. Тут не надо ни натягивать поводья, ни давать шпор. Наклонил рычаг вперед - черепаха плывет вперед, наклонил в сторону - соответственно, поворачивает. Наклонил назад - тормозит вовсю.

Продолжение здесь...