Парень помедлил немного и высунул из-под балахона давно не мытые ладони. Что же, обычные руки обычного чумазого мальчишки, и ничего более. Только после встречи с никталопом я был очень подозрителен и не верил всему, что видят глаза. Пленник прижимал локти к худым бокам, словно держал у себя что-то подмышкой. Я развел его руки в стороны, и к грязным босым ногам на землю выкатился стеклянный шар величиной чуть больше моего кулака. Мальчишка дернулся было подобрать, однако, я крепко держал его за запястья, и в конце концов шар оказался в руках у Эи.

- Что это? - она с интересом рассматривала находку. Стеклянный шар был идеальной формы и столь совершенно отполированный, что его контуры даже плохо видны. В середине его находилось звездчатой формы включение темного цвета. Оно было похоже на небольшой кусок беличьего хвоста, вмороженный в стекло, с торчащими во все стороны ворсинками. На солнце кончики ворсинок поблескивали и искрились.

- Что это? - я взял шар и поднес его к носу мальчишки.

- Это мой капс, - тот попытался попятиться, но уперся спиною в живот Гвивира и опустился на землю, - Я его нашел на постоялом дворе. Если он ваш, то возьмите, только отпустите меня...

Тут совершенно неожиданно мальчик всхлипнул. Стало совершенно ясно, что перед нами просто насмерть перепуганный ребенок... Или великий актер.

Мальчишку звали Лой. Он рано лишился родителей. То есть матери, она умерла, когда Лою было около семи лет. Кто его отец, никто не знал. Но глазами того же удивительного голубого цвета в городе обладал только один человек - красавец Фидоло, атаман самой удачливой шайки флибустьеров в Икаре. Незадолго до рождения Лоя он со своей бандой вышел в море на трех черепахах и с тех пор о нем не было ни слуха, ни духа. Оставшись сиротой, мальчишка перебивался случайными заработками или людской добротой, если только их удавалось изредка заполучить в таком городе, как Икар. Особенно-то мальца никто не обижал, остерегаясь на всякий случай, а ну как вернется Фидоло да признает сына. Тут уж обидчику точно не поздоровится. Тяжкая рука атамана в городе всем была известна очень хорошо. Однако и принимать деятельного участия в судьбе Лоя тоже никто не спешил.

И вот, однажды, пареньку подвалило счастье. За несколько монет и охапку соломы на ночь хозяин большого постоялого двора велел ему подмести с брусчатки конские яблоки. Собирая их и, попутно, остальной мусор, Лой обнаружил у крыльца этот самый стеклянный шар.

Среди мальчишек чрезвычайно популярной была игра в капсы. Она заключалась в том, что на кон ставилось что-то ценное, и потом с определенного расстояния в кон бросались округлые камни, металлические или стеклянные шары. Выигрывал тот, чей камень или шар оказывался ближе других к черте кона. Ставки делались самыми разными предметами, которые только могли оказаться в карманах мальчишек. В ход шли кусочки цветного стекла, морские раковины, сердоликовая галька, рогатки, мотки веревки и даже сами шары-капсы. Само собой, особо азартно игра шла на мелкие монетки. И если для многих это был способ просто развлечься, то для Лоя игра на деньги стала устойчивым источником средств существования. Найденный им шар послушно оставался в том месте, куда упал, словно приклеенный, и не откатывался. Оставалось только научиться поточнее его кидать.

Лой быстро овладел искусством меткого броска и таким образом принялся методично очищать карманы приятелей. Много денег выиграть, конечно же, не удавалось. Уж какие там сбережения у молокососов! Но на скудный ужин и место где-нибудь под лестницей на ночь вполне хватало. Так продолжалось довольно долго. Мальчик старался не разорять соперников. Он быстро сообразил, что выиграй он все их карманные деньги разом, назавтра сам останется без средств. И только сегодня, когда самый старший из ватаги предложил сыграть на большую сумму и поставил на кон серебряную монетку, Лой потерял бдительность. Денежка, само собой, мгновенно перекочевала в его собственность, но побежденный, сильно расстроенный потерей целого гуза, решил отыграться на более слабом победителе и просто отобрать у того шар. Однако, Лой, почуяв неминуемость расправы, крепко сжал свое сокровище в кулаке и приготовился задать стрекоча. В тот же момент все закружилось перед его глазами...

- А потом я стоял в высокой траве, а вы несколько раз проскакали мимо, - закончил рассказ он.

- Есть хочешь? - хозмиец наконец прекратил допрос пленника, решительно отобрал у меня шар и, бережно завернув в кусок ткани, опустил себе в карман.

- Сдается мне, что это не совсем простой стеклянный шарик, - пояснил он Лою эту экспроприацию, - И обращаться с ним нужно осторожно, иначе наломаем дров...

Поесть мальчишка с готовностью согласился. Судя по его худобе, доходы от использования даже такого чудесного капса были недостаточными, чтобы должным образом кормить быстрорастущий организм. На голой и безлесой равнине искать тенек было бессмысленно, поэтому все расположились прямо на солнцепеке. Эя принялась развязывать седельную сумку в надежде найти что-нибудь съедобное после вечерней трапезы. Выяснилось, что необходимо поохотиться для ужина, так как только для Лоя остался лишь недоеденный кусочек степной дрофы. Мальчик слопал холодное мясо с такой скоростью, что у меня развеялись все сомнения. Можно быть сколь угодно хорошим актером, но волчий голод сыграть нельзя.

- Ты хорошо знаешь Икар? - я подступился к Лою с расспросами, предварительно извинившись за грубость. Вопрос можно было не задавать.

- Я там родился, - мальчик удивленно на меня посмотрел. С его точки зрения, не знать собственный город было не только невозможно, но и неприлично.

- Тогда скажи, не заметил ли ты в последние дни чего необычного?

- Заметил, полно монахов стало. Шастали по городу, как крысы, - мальчик подумал и добавил, - А теперь все больше на причалах сидят. Всех черепах попривязали, в море на промысел никого не пускают, пока снизу доверху не обыщут. А черепахам есть надо. И семьям рыбаков тоже.

И все-таки, хроническое недоедание способствует умственному развитию и проницательности.

- Уж не вас ли ждут?

- Про награду какую речи не было?

- Была, - Лой кивнул головой, - На площади королевские горлачи кричали, что за старика и молодого по сотне гузов. За живых. А если мертвые, то тогда не надо....

- Только говорили про худых старика и молодого, таких, например, - парень показал на меня и на хозмийца, - А про толстых и красавицу там не говорили. Наверное, не про вас.

- Ну, само собой, не про нас, - видя, что Лой облегченно вздохнул, я засмеялся, - А если про нас, что, дружок, продал бы?

- Кроль, перестань издеваться над мальцом, - Эя была недовольна обсуждением подобных вещей на грани дозволенного.

- А что, деньги немалые, - мальчик рассудительно покачал головой, - Только нет, даже если и вас ждут, не продал бы. Вы добрые.

- Это с чего ты взял, что мы добрые? - Гвивира явно развлекал наш диалог.

- А не деретесь почем зря! - Лой привел с его точки зрения совершенно неотразимый аргумент, - И потом, красоту такую попортят.

Тут он снова кивнул на Эю. Девушка даже немного зарделась. А наш новый знакомый продолжал рассуждать.

- Это вот с вас, сударь, и с того пожилого господина, - он указал на меня и хозмийца, - Проку мало. Тощие очень. Ну на костер там или просто на плаху публике ради потехи... А вот с него (Лой кивнул на охотника) обязательно сначала жир снимут. Очень дорого можно продать. Жир с живого-то человека, почитай, любой магистр с руками оторвет.

Гвивир заворчал было, что, мол, пока дело до жира дойдет, он сам многих придушить успеет. Но тут мальчик начал подробно и с большой осведомленностью рассказывать, как до казни господин Королевский Экзекутор будет с пользой дела употреблять достоинства его внучки. Тут уж толстяк не выдержал и в грубой форме приказал Лою заткнуться. Видно, хлебнул горя да мерзостей человеческих парень. Главное, поражала невозмутимость, с которой он рассуждал о не самых лучших сторонах взрослой жизни, воспринимая их, видимо, как данность и ничего более.

- Вот, вижу, ты опытный человек, - польстил я мальчишечьему самолюбию, - Как думаешь, можно в город пройти, не обращая на себя особенного внимания?

- Значит, все-таки, вас ждут, - вздохнул Лой, - Войти-то можно запросто. Выйти будет трудно.

- А ты знаешь, где живет господин Зойль? - вдруг спросил до того молчавший хозмиец.

- Знаю, только туда соваться не след, - мальчишка даже осенил себя знамением, - Чужой он человек, особый. Чернокнижник, одним словом.

- Вот отведешь нас с этим тощим господином к Зойлю, получишь награду, - Оун усмехнулся, - Ну, не сто гузов, конечно...

- Да вы меня только до города с собой возьмите, все бесплатно сделаю, - загорячился наш новый знакомый, - Ворота пройдем, как намыленные, и по закоулкам, ни одна собака не гавкнет...

Тут он остановил поток своей речи, задумался и потом заявил, что в город лучше идти днем, внаглую. Днем-то ворота открыты, стража сидит в своих помещениях, дует кислое вино, от жары спасается. На том порешили и вскочили на хоров. Хорошо хоть, они свои пасти Лою не продемонстрировали! Найденыша к себе за спину усадил хозмиец.

Продолжение здесь...