Глава 23. Неспроста в округе бесперечь дохнут петухи.

На следующий день утром повеяло солеными водорослями, и перед нами предстали сверкающее на солнце море и город Икар на берегу. Сквозь ворота, действительно, удалось проследовать совершенно без задержки. Никому не было никакого дела до четырех запыленных всадников. К тому же, по совету Лоя, въезжали в мы в город по одному. И встретились уже на брусчатой площади возле овощных рядов, мальчишка все еще сидел за спиной у старика и обжирался сочной грушей. Сначала я думал, что он, по обыкновению своему, успел стянуть лакомство на одном из лотков, но выяснилось, что Оун грушу ему просто купил. Решено было, что в дом к господину Зойлю, коллеге хозмийца, с которым он был знаком по редкой переписке, сначала пойдем пешими я, Оун и Лой. А охотник с внучкой потрутся на базаре, постерегут хоров и осмотрятся.

Это только так кажется, что в многолюдной толпе легко укрыться. Возможно, это верно с точки зрения догоняющего. Если же поставить себя на место объекта охоты, а мы были поставлены именно туда, то прятаться как раз сложнее. Все время кажется, что среди публики находятся соглядатаи, довольно потирающие руки, мол, вот они, голубчики, попались, вот только стража появится и.... В общем, очень было трудно пробираться сквозь рынок, делая вид, что тебе нечего бояться, что тебе надо было просто купить свежих фиг, что живешь ты в этом городе испокон веку и прекрасно ориентируешься, куда идти. Спина, то есть, под одеждой мокла со страшной силой.

Лой уверенно вел нас сначала через базар, потом по переулкам, стенающим от зноя. Там я себя почувствовал значительно проще и спокойнее - навстречу нам попались только две старухи, бесстрашно вышедшие из дома в такую жару, и ватага мальчишек. Они промчались мимо нас как стайка дроздов над кустами бузины. Один из них даже наступил мне на ногу.

Икар тянулся узкой лентой вдоль побережья и делился ровно на три части - Богатый Город, Бедный город и Причалы. Местные жители, правда, называли первые две Золотом и Медью. Соответственно металлу, из которого чеканились наиболее ходовые монеты в каждом из кварталов. И вот, наконец, перед нами предстал тот дом, куда стремился хозмиец.

- Постойте тут, - Лой попытался шмыгнуть в переулок.

- Куда? - я схватил его за шиворот, однако мальчишка ничуть не смутился и укусил меня за руку.

- Больно же, чуть не задушили, - он прекратил попытки вывернуться и пояснил, - Парадное так просто не открывают. Я постараюсь, чтобы о вас доложили. Только меня пустят лишь с черного хода.

В доказательство Лой провел руками по своей хламиде. Я решил, что он прав, махнул рукой и выпустил ветхую ткань.

- Пойду с тобой.

- Да не убегу я, - мальчишка чуть не заплакал от обиды, - Хотел бы продать - давно уж продал бы. Это вам не видно, а я сразу заметил, сколько чужаков на базаре!

В его словах был определенный резон, поэтому, мы со стариком доверились нашему провожатому и направились к крыльцу. Оун хмыкнул.

- Да хозяин и впрямь оригинал! Я думал, что он только в письмах чудит.

Ого, было чему удивиться! К стене у входных дверей, добротно сработанных из толстых досок хорошо выдержанного кари, был прикован занятный скелет. Если сильно не приглядываться, то скелет - как скелет, правда, сомневаюсь, что этому предмету вообще место у входа в дом. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что во-первых в черепе было три глазницы, лишняя - точно посередине лба, над отверстием носа. А во-вторых - совсем не было тазовых костей. Ноги начинались непосредственно от позвоночника и имели на один сустав больше, чем нужно. Не стоит и говорить, что хозмиец тут же уткнулся в это чудо и принялся детально его осматривать, бормоча себе что-то под нос.

Как ни странно, прошло совсем мало времени, а позади я услыхал топот босых ног и возглас запыхавшегося Лоя.

- Сейчас откроют.

Действительно, дверь распахнулась и седой старик с космами до самых плеч пригласил нас войти.

- Я - Оун, - представился хозмиец и тут же попал в объятья хозяина.

- Заходите побыстрее, друзья мои, меня зовут Зойль. Мальчик, перестань пялиться на эту дрянь!

Он подтолкнул меня в спину, взял за руку Лоя, и мы оказались в прохладной прихожей. И только там я выпустил клинок обратно в ножны. Ажник рука затекла! С того самого момента, как Лой исчез в переулке, я постоянно держался за рукоятку меча. Мы поднялись по лестнице, украшенной витыми балясинами, и по приглашению хозяина просто упали в низкие удобные кресла. Обнаглевший Лой, было, последовал нашему примеру, однако вовремя вспомнил, что команда пока не в полном составе, и часть ее томится в неведении на рынке. Как только он сообщил об этом хозяину, так тут же был отправлен за охотником и его внучкой.

- Мы увидим их в окно, - Зойль откинул занавеску, и взору открылась площадь перед его крыльцом, совершенно пустая по причине жары. Странный какой-то город, этот Икар. Стоит, вроде, возле моря, а жара и безветрие - сил нет.

- Благодарю тебя, мудрейший, за кров и приют, - Оун привстал и поклонился.

- Пустое, коллега, - мудрейший небрежно махнул рукой, - Прослышал я о твой беде. Лучше представьте мне этого молодого человека.

- Этого молодого человека зовут Кроль, - далее последовала мое описание, данное в свое время при встрече с Гвивиром. Зойль хихикнул, весело на меня посмотрел и все исковеркал, почти дословно процитировав то, что сказал тогда и охотник. Правда, термин "бабник" он употребил в первую очередь. Тут пришла очередь расхохотаться хозмийцу.

- Ну и слава у тебя! Причем поражает своей устойчивостью!

- Бросьте вы, оба, - вздохнул я, - Достопочтенный, мы не пешие. И уж коль Вы решили приютить нас, то придется подумать и о четырех скакунах.

- Ничего страшного, конюшня свободна, как раз третьего дня я продал свой выезд, - с этими словами Зойль поставил на стол бутылку вина и поднос с фруктами.

Началась полоса непонятного везения, и я стал снова настораживаться и прислушиваться. В доме стояла полная тишина, похоже хозяин, как и хозмиец, обходился без слуг. Ну, у таких особ всегда найдутся причины не держать челяди! Старики, тем временем, вели оживленную беседу на совсем непонятные мне темы. Скорее всего, в очном порядке продолжался давний спор, начатый в письмах. Хозмиец даже немного горячился, привел несколько каких-то аргументов, от чего хозяин сначала застыл с открытым ртом, а потом произнес фразу, которую я сумел понять.

- Как жаль, что мы встретились только что! За ужином мы обязательно продолжим эту тему, тут без бутылочки не обойтись.

- Наклюкаются, - угрюмо подумал я, имея ввиду хозмийца, хозяина, толстяка и то обстоятельство, что бутылка, стоявшая на столе, в доме, конечно, не единственная. Тем временем, Оун решил сменить тему. Он достал из сумки отобранный у Лоя стеклянный шар и положил его на стол. Поверхность, покрытая скатертью, имела совершенно отчетливый уклон, однако шар, оказавшись на середине столешницы, словно прирос к ней и совершенно не думал скатываться на пол.

- Занятная вещица, - хозмиец потыкал пальцем в шар.

- Да, ее хозяин заезжал ко мне пару месяцев назад по делам естественнонаучным, - ответил Зойль, - И очень кручинился, что умудрился где-то ее потерять.

Он тоже толкнул стекляшку пальцем и понаблюдал, как она, чуть качнувшись, снова замерла на своем месте.

- Надо бы ее вернуть, - он в задумчивости пожевал губами, - Вещица и правда, непростая. Если честно, не представляю себе, что это такое, но с подобными штуками надо быть очень осторожным. По незнанию иной раз такого натворишь...

- Значит, я правильно сделал, что отобрал ее у мальчишки, - я вступил в разговор.

- У какого мальчишки?

- Да вот, у этого самого, у Лоя. Он ее нашел в мусоре на постоялом дворе и приспособил для игры в капсы.

- О! - хозяин значительно поднял палец, - Значит, неспроста эти два месяца в округе бесперечь дохнут петухи. Ну вот, пожалуйста, полюбуйтесь....

Когда мы подходили к дому магистра, я обратил внимание на удивительно красивого и крупного петуха, который на противоположной стороне улицы старательно разгребал кучку, оставленную лошадью. Мы выглянули в окно и убедились, что петух по-прежнему находится в том же месте, но уже лапами вверх.

Зойль снова осторожно коснулся рукой поверхности шара.

- Каков стервец! Это я про мальчишку, - он засмеялся, - Сразу почуял, где такую вещь применить можно. Не говорил, много ему удалось выиграть?

Наконец, с улицы донеслось цоканье копыт. Выглянув в окно, я убедился в том, что прибыли наши друзья, а не кто-нибудь другой. Зойль пошел вниз открывать, а я еще некоторое время понаблюдал за улицей, благо из-за портьеры она просматривалась хорошо и далеко. Никаких подозрительных личностей, увязавшихся за всадниками, следовавшими одвуконь, не оказалось. И я отошел от окна.

Продолжение здесь...