Глава 21. Крыса с Мышонком на спине.

Так, старательно погоняя хоров, мы мчались по равнине почти три дня. Короткий отдых давали себе и скакунам лишь после заката. Хотелось двигаться еще быстрее, но высокая, по грудь хорам, трава не позволяла уж очень сильно разгоняться. Хорошо еще, что, примятая копытами, она быстро распрямлялась. Наши следы буквально таяли, и через несколько часов их мог рассмотреть только очень опытный человек, да и то, уткнувшись носом в землю. По своему обыкновению Гвивир сначала, как он выражался, блукал. Однако вскоре он согласился с хозмийцем, что куда полезнее удалиться на возможно большее расстояние, и мы рванули по прямой. И правда, на равнине всадник виден очень далеко и, пока мы будем топтаться на месте, сдваивая следы, даже небольшому отряду преследователей было бы проще простого разделиться и взять нас в клещи. А уж в том, что Акке и ее подручным хватит на это ума, сомневаться не приходилось. Эя, правда, выразила надежду, что амазонки перехватят и задержат ту, прежнюю погоню, уж коль им так не хватает производителей. Однако, это еще бык на дороге пописал, как все выйдет, поэтому мы старались не задерживаться.

Хоры чувствовали себя в степи прекрасно, еженощно охотились, а потому были сыты и резвы. Старик хозмиец, попав на открытое пространство, тоже оживал прямо на глазах. Глаза степняка, как ни странно, учитывая его возраст, оказались самыми зоркими в нашей компании. И Оун взял на себя труд приглядывать по сторонам.

- Горы, - хозмиец как-то утром придержал своего скакуна и показал вправо. Никто из нас в дымке на горизонте никаких гор не усматривал, поэтому я высказал предположение, что химик успел перегреться на солнце.

- Ничего, - ответил тот и вновь пришпорил хора, - к полудню туман просядет, увидите.

Действительно, под жарким светилом марево попрозрачнело и вдали показались сахарно-белые пики. А когда стемнело, Оун устроил нам экзамен на остроту зрения.

- Вот, - старик ткнул пальцем в сторону, противоположную полуденной, - Эта звезда у вас называется Небесным Гвоздем. Почему?

- А вокруг нее небо по ночам крутится, - Гвивир выплюнул косточку перепелки и снизошел до ответа, - Очень удобно, всегда можно определиться, куда идти.

- А в Хозмии ее зовут Крысой с Мышонком на Спине. Почему?

Тут мы все уставились на звезду. Никаких комментариев со стороны Эи и ее деда не последовало, однако, присмотревшись, я понял, что звезда была двойной. Об этом своем открытии я с гордостью сообщил всем присутствующим. Однако хозмиец потребовал указать, какая из них является Крысой, а какая - Мышонком. С этой задачей я, сколько не старался, справиться уже не мог.

- А я вижу, - Оун ухмыльнулся, - Мышонок сверху и левее. Так раньше проверяли наших воинов. Когда они переставали различать эти две звезды, их больше не направляли в дозор.

На следующее утро я, наконец, смог сориентироваться на местности. Судя по очертаниям белоснежных вершин, мы приближались к побережью и должны были вскорости вновь пересечь каллийскую границу. Если никуда не сворачивать, то через пару дней прямиком попадешь в Икар, город рыбаков и любимцев Наяд. Так у нас называют пиратов. Местность была совершенно лишенной леса. Не было никакой гарантии, что нас не поджидают проворные ребятки из Братии. Ибо, если их достаточно много, то на открытом пространстве шансов прорваться у нас не было никаких. Или повяжут и - на костер или перестреляют как кроликов. Кстати, неизвестно, что предпочтительнее.

Все эти приятные новости и изложил друзьям на очередном привале, и после долгих раздумий было решено все же двигать в город. По крайней мере, там оставалась возможность затеряться среди толпы и попытаться найти убежище у лиц, скажем прямо, не обременяющих себя соблюдением закона.

Правда, Эя неуверенно возразила, мол, так нас и ждут, голытьбу перекатную, чтобы прятать и подвергаться лишним неприятностям за красивые глаза. Однако, я втихомолку дал ей пощупать рукава своей куртки с тремя дюжинами зашитых в швы золотых. Это было все мое состояние, нажитое тяжелым и нечестным трудом татя и картежника. Оно позволило бы всем просуществовать несколько месяцев, если не особенно шиковать.

Решение было принято, пути отступления сожжены, и мы двинулись вперед. Хоры неслись по все той же высокой некошеной траве. Я все удивлялся, почему она такая сочная и зеленая. Вон, в Полой Степи при таком солнцепеке в это время года вся растительность уж давно пожухла и прибилась к земле. А тут буйнотравие как весной. Хозмиец на это стал что-то бубнить про подземные воды, про какие-то невидимые горизонты. В общем, я понял только одно, трава поливается из-под земли. Чушь какая-то. Как она поливается дождем с небес - это понятно, а кто ее поливает снизу?

Глава 22. Лой.

Видал? - Гвивир резко осадил хора. Тот встал как вкопанный. Я оглянулся и успел заметить, что в гущу травы метнулось какое-то темное существо. Судя по всему, оно было чуть больше крупной собаки.

- Видал, а кто это? - я не придал встрече особого значения, мало ли какой дичи в траве шастает. Вон, хоры каждую ночь кого-то лопают. Не мышей же!

- На зверя не похож, - охотник покрутил головой, - Не человек ли? Эх, жаль, не разглядеть не успел...

Не зверь, так не зверь. Тут, что называется, толстяку и карты были в руки. Хотя, если подумать, чего посреди равнины человеку делать? А если он неспроста здесь ошивается, то в нашем положении очень полезно знать, по чью душу? Только искать затаившегося в высокой траве можно было до второго пришествия, поэтому хоры вновь понесли нас навстречу судьбе.

Прошло совсем немного времени, как Оун гикнул и стал указывать рукой прямо перед собой. Несколько мгновений, и мы натянули поводья, взяв в плотное каре маленького человечка, до самых глаз закутанного в черный и очень не новый балахон. Из-под капюшона испуганно зыркали большущие глаза. Однако не успел никто из нас спешиться, как человечек канул в траву и пропал. Гвивир направил хора прямо в то место, где исчез незнакомец, но там никого не оказалось. Мы все четверо замерли в седлах и зорко посматривали по сторонам - не шелохнется ли где трава. Охотник и Эя уже держали наготове наполовину натянутые луки. Прошло несколько минут, но в траве не было ни шороха, только пробегали волны, вызванные степным ветром. Мы немного поездили по тугой спирали вокруг места неожиданной встречи, никого не нашли и снова пустились в путь.

Публика, занимающаяся неизвестно чем в бескрайней степи и имеющая обыкновение бесследно исчезать, раздражает. Дальше мы поехали уже не так быстро, внимательно посматривали по сторонам и были готовы в любой момент выхватить оружие. До самого полудня ничего живого на глаза не попадалось. Однако, как только солнце пересекло верхнюю точку своей дневной прогулки, прямо перед нами снова замаячил человечек. В этот раз, как только он оказался в центре квадрата, образованного хорами, Эя прямо с седла прыгнула на незнакомца, повалила его на землю и уселась на грудь верхом. Мы спешились. Человечек не делал попыток освободиться и только тоненько покряхтывал под тяжестью девушки. Гвивир ухватил его за шиворот и основательно встряхнул. Не доставая ногами до земли, пойманный и не думал вырываться, держал руки под одеждой и все старался поплотнее закутаться в свою хламиду. Была она драной, грязной и местами настолько потертой, что просвечивало удивительно тощее и давно немытое тело. Оун стащил с головы человечка капюшон, и на свет божий показалось чумазое лицо мальчишки, украшенное огромными синими глазами и грязными потеками на висках и вдоль щек. Могу поспорить, что мальчуган совсем недавно горько плакал.

Гвивиру надоело держать навесу это чучело. Он мигнул внучке, та понятливо достала стрелу и уложила ее на тетиву лука.

- Если ты попробуешь смыться, Эя тебя подстрелит как фазана, - охотник опустил парня на землю, но продолжал цепко держать за воротник, - Ну, будешь вести себя смирно?

Пленник с готовностью закивал и был отпущен. Почувствовав, что его никто не держит, мальчик сел на корточки, втянул голову снова под капюшон и замер. В этой позе он удивительно походил на вороненка, уже оперившегося, но слишком рано выпавшего из гнезда и ожидающего, что его вот-вот слопает кошка. Из-под капюшона посверкивали глаза, однако малец не произносил ни слова. Хозмиец сел перед пленником на корточки и заглянул под капюшон.

- Ты понимаешь по-каллийски? - голос старика был ровным и даже с участливыми нотками.

В ответ мальчик кивнул и черепашьим движением выпростал голову из-под накидки.

- Что вам от меня надо? - ну точно, ребенок совсем недавно плакал. Голос у него был сдавленным, мышцы под нижней челюстью напряжены, нос заложен.

- Ничего, - хозмиец говорил с нашим пленником спокойно, с доброжелательной улыбкой, - Только узнать, зачем ты за нами следишь и кто тебя послал?

На лице мальчика проступило искреннее удивление.

- Я думал, это вы за мной гонитесь. Вон уж, три раза мимо проезжали, только сразу не заметили. А ее я запомнил, - мальчик кивнул на Эю, - Красивая...

- Заметили-заметили, хоть ты и ловко прятался, - Толстяк вступил в разговор, - Очень ловко, но от меня трудно затаиться.

- Я и не прятался, вы просто мимо проезжали...

Найденыш продолжал прятать руки под дерюгой. Мне это показалось подозрительным и я шагнул вперед, намереваясь силой выдернуть его руки из-под одежды. Надо было убедиться, что в них нет ничего зловредного.

- А ну, покажи руки! - я постарался придать лицу по возможности свирепое выражение, грех, конечно, кричать на перепуганного пацана, но, - Руки, говорю, вперед!

Продолжение здесь...