- Тебе-то, конечно, не нравятся, - охотник усмехнулся и с удовольствием прикончил еще одну порцию, - Ты-то у нас самое заинтересованное лицо.

Девушка покраснела до самой шеи. Тут в разговор встрял хозмиец.

- Совершенно очевидно, что она положила глаз именно на Кроля, - он мотнул головой в сторону двери, - А что касается недели, похоже, местные дамы хорошо знакомы с некоторыми особенностями женского организма. Скорее всего, именно через неделю у хозяйки наступит удобный период для зачатия.

- Что значит, удобный период? А я думала... - у Эи вытянулось лицо.

Тут Оун со свойственным ученым бесстыдством, нимало не смущаясь, посвятил нас в такие женские подробности, о которых мы и не подозревали и пооткрывали рты. Справедливости ради надо отметить, что, несмотря на косноязычие, хозмиец ни разу не использовал ни одного неприличного слова. В его устах самые интимные вещи были столь же естественными, как поесть, попить или, прошу прощения, наоборот. Гвивир, правда, сделал из всего услышанного совершенно неожиданный вывод.

- Да она еще и ленивая! Хочет, не утруждаясь, с первого раза понести!

- Лень тут совершенно ни причем, - ученый спокойно продолжал развивать тему, - Акка прекрасно понимает, что она не одна. И Кроля на всех сразу не хватит. Значит, расходовать его надо бережливо и только для дела, а не ради удовольствия.

- Это что же вы тут затеяли? - заорал я, - Мне одному придется отдуваться? Ей-богу, умники, думайте, лучше, как отсюда смотаться побыстрей, а не как использовать меня в качестве племенного барана! Тут так просто не отделаешься. Вон, сколько в поселке баб... Да я лучше сам себя кастрирую!

Я даже не очень стеснялся в выражениях, несмотря на присутствие Эи. Она сидела пунцовая, но в разговор не вступала.

- Нам так прям и дадут легко сбежать, - продолжал бушевать я, - Просто руками тут не отобьешься.

Я указал на выщербленные на полу места и угрюмо добавил, - Тебя вон, и то взнуздали как дитятю.

Охотник помрачнел. Он искренне считал позором, что позволил приблизиться к себе достаточно близко для рукоприкладства, и при этом ничего не учуял.

- Да, тут ты долго не выдержишь, нужно думать о побеге, - Оун продолжал сохранять невозмутимое лицо, хотя глаза его весело поблескивали. Ясно, что его тоже забавляла мысль о предстоящем мне времяпрепровождении.

- Значит, так, - хозмиец, наконец, посерьезнел, - В первую очередь, надо, действительно, выспаться. Думать будем завтра. Предполагаю, что дело...

Он не успел закончить фразы, как дверь в комнату широко распахнулась и на пороге вновь возникла Акка в сопровождении незнакомой нам амазонки, касающейся головой потолка. Она была, по меньшей мере, на полголовы выше Гвивира, но в обхвате ему, думается, значительно уступала. Я это говорю к тому, чтобы подчеркнуть прекрасное телосложение. Ни капли жира, гладкая глянцевая кожа, довольно миловидное лицо, величиной с два моих. В общем, достойная во всех отношениях дама. Пока мы, вытаращив глаза на это великолепие, приходили в себя от неожиданности, великанша бесцеремонно указала пальцем на охотника.

- Мне нравится этот, Акка!

- Пойдем, толстяк, - предводительница сделала знак рукой, - Сулами выбрала сегодня тебя. Все приготовлено. Ты останешься доволен.

- Надеюсь, ты тоже, - она обернулась к своей спутнице и добавила, - И поосторожнее, не испорть.

Охотник растерянно оглянулся на нас. Я не удержался и хихикнул. Пока тут обсуждались мои достоинства как производителя, наиболее востребованным оказался Гвивир. Акка вышла, за ней последовала ее здоровенная спутница, последним покорно двинулся наш толстяк, от неожиданности полностью лишившийся своей кошачьей походки. Как только за ними захлопнулась дверь, первым не выдержал хозмиец. Он захохотал так, что на столе закачались бутылки, за ним засмеялись и мы. Даже до Эи дошла комичность ситуации. Все-таки, встреча с амазонкой, даже такой, как Сулами, значительно приятнее, нежели с Братией. Однако веселье наше продолжалось недолго, Оун внезапно прервал смех.

- За вас взялись слишком основательно. Надо будет завтра отпроситься посмотреть, как живут их мужчины. Оглядим окрестности, может, что решим.

Уставшая Эя направилась к себе, а мы с хозмийцем наполнили по бокалу вина и успели только чокнуться. Не и прошло и пяти минут, с тех пор, как охотник нас покинул, и дверь снова распахнулась. На пороге показался Гвивир с самым, что ни на есть удовлетворенным видом.

- Кахо тебя завтра осмотрит, - в проеме мелькнуло нахмуренное лицо Сулами, - Будет жаль, если ты меня обманул.

С этими словами великанша захлопнула дверь. Охотник важно прошествовал к столу, сел на свое место и опрокинул в пасть мою порцию.

- Так скоро? - я не удержался от издевки, - Она что, завалила тебя на пол прямо у дверей?

- Не хамите старшим, юноша, - толстяк был явно доволен собой, - Во-первых, она не смогла бы меня завалить. Крупна, но слабовата, мышцы, все-таки, женские. Во-вторых, на полу у дверей этим занимаются только такие развратники и извращенцы, как ты. И в-третьих, я ей по секрету шепнул, что Оун еще не совсем вылечил меня от дурной болезни, которую я подцепил в ранней юности и от которой тяжко страдаю до сих пор.

- Так что, ты теперь тоже при деле, - Гвивир улыбнулся оторопевшему хозмийцу, - Тут у них и хворые есть. Назавтра, тебе приказано передать, идешь работать в богодельню. А господину Кролю, придется пахать за двоих. А то я очень болен... Нет, но какой бюст!

Я обхватил голову руками. Если Сулами заявится сейчас по мою душу, то пиши пропало. Однако, пока старики допивали вино, никто на мою честь не посягал. Потом мы задули свечи и разошлись по своим комнатам. Я немного поворочался в постели - за стеной победоносно храпел охотник, до поры до времени освобожденный от нелегких обязанностей.

Глава 18. Колесо Привыкания и дед Мичо.

Всю ночь я старался выдумать способ, как сбежать отсюда подальше и при этом не попасть прямо в лапы наших главных догонял. Однако мысли не слушались и постоянно перескакивали на воспоминания о родном плато, о небе, об Эе. Как было бы хорошо забраться туда всем четверым и горя не знать. Жизнь там, конечно, посуровее, нежели на равнине, но...

Я прикрыл веки, и передо мной вдруг, как наяву, встало и Колесо Привыкания и дед Мичо. Господи, какими сладкими были мгновения, когда ты повисаешь над бездной, укрытой утренним туманом! Ветер покачивает, кажется, что ты уже вырос, что несешься над землею под сенью крыл! И как было до слез жаль, когда из дымки снова выплывал край откоса, и наставник вытряхивал тебя из кожаной сбруи. Так нас, малышей, приучали не бояться высоты. На краю плато с незапамятных времен было установлено боком огромное скрипучее колесо на толстой оси. От края до края оно имело не меньше пятидесяти локтей. Мальчиков, у которых только еще зрели крылья, по утрам, едва взойдет солнце, подвязывали на специальной шлейке к колесу и отправляли повисеть над пропастью. Колесо медленно вращал дед Мичо, старый, обезножевший Сын Ветра.

Никто в племени уж не помнил, сколько ему лет. Во всяком случае, наши дедушки утверждали, что когда он их катал на Колесе, то был уже стар. Дед Мичо с трудом передвигался на костылях. Ноги у него отнялись еще в незапамятные времена от неудачного падения на острые скалы. Чудом оставшись в живых, старик отказался и от Тихой Жизни и от Тихой Смерти, каковые по традиции должно было предложить ему Племя. В первом случае предстояло лежать в хижине, не имея прав ни на желания ни на собственное мнение, и ждать, пока женщины за ним уберут или подадут пищу. Во втором - выпить чашу с настоем бики. Трава бика дарила легкую смерть - человек просто засыпал, чтобы больше никогда не проснуться. Однако Мичо был летун непревзойденный, и без неба не мог ни жить ни умереть. Немного отлежавшись после падения, паралитик попытался вновь освоить голубую дорогу, но судьба так и не подала ему руку удачи. И он решил посвятить остатки дней воспитанию молодых летунов. На советах старика встало на крыло не одно поколение Сыновей. Остатки же дней, как оказалось, растянулись на многие годы.

А потом я смутно вспомнил ту девку, которую сдуру да по самомнению присмотрел в Городе, на которую пал хищной птицей, да не словил ветра в узкой улице. Через что был схвачен, круто побит и продан в рабство на Кровавом Причале. С тех пор и мыкаюсь по Калии. Немного утешает только то, что приобрел некую популярность - вишь, как жизнь-то повернулась. А потом я заснул.

Продолжение здесь...