- Подотри немедленно, - велел Лою магистр и присел над изувеченной крысой. Немилосердно казненное серпом животное оказалось величиной почти с ульма. Шерсти было мало, только вдоль хребта. Волоски короткие, белые, а сквозь матово-прозрачную кожу легко просматривались внутренности. Кости черепа тоже были почти прозрачными, что давало возможность лицезреть крысиные мозги. Оун потыкал пальцем в белесую лужицу крови на полу, понюхал и пожал плечами. Никому из нас, включая магистра, прозрачных крыс встречать не приходилось.

- А ну, Аро, мигом ее в выпарку, - приказал Зойль, - потом изучим.

Ульм, ловко перебирая всеми четырьмя конечностями, взобрался на полку с вышеописанными бутылками. Для того, чтобы спустить две из них, маленькому существу пришлось повторить этот акробатический трюк еще дважды. Тем временем, Лой по указанию хозяина водрузил на стол стеклянный сосуд, по форме напоминающий ночной горшок. Покойная крыса была помещена на его дно и залита содержимым бутылок.

- Аро, - Зойль закрыл стеклянный горшок крышкой, - приведи в порядок нового слугу. Одежда там, место, где спать и все прочее...

- Да, и пусть сбегает к морю, помоется, - с этими словами магистр прихватил подмышку бутылку с той же полки и сделал нам знак следовать за ним обратно в гостиную. Когда мы снова расположились в креслах, Зойль откупорил бутыль и вознамерился угостить присутствующих ее содержимым. Было оно прозрачным как вода, но издавало довольно специфический запах, напоминающий запах хорошо выдержанной браги, только значительно сильнее.

- А..., - начал, было протестовать хозмиец, но охотник жестом его остановил, ибо после выпитого вина был настроен по-боевому и готов испробовать чего-нибудь еще. Вспоминая крысу, мы с Эей пить это пойло категорически отказались, а хозмиец, к нашему удивлению - наоборот согласился. Мотивировал он это тем, что истинный ученый обязан по себе знать обо всем сущем.

- Напиток необычен, друзья мои, - предостерег Зойль. Он налил в бокалы совсем понемногу и стал разбавлять водой из кувшина. Когда носик кувшина достиг бокала Гвивира, тот остановил хозяина движением руки. Магистр с сомнением покачал головой, но настаивать не стал. Затем старшее поколение чокнулось, Оун и хозяин выпили свои доли, хозмиец поморщился, но долго не проглатывал содержимое, перекатывал во рту, стараясь оценить и запомнить вкус. Ну точь-в-точь крестьянин, пробующий осенью молодое вино. С реализацией своей доли охотник немного замешкался, но потом лихо опрокинул то, что было в бокале, себе в пасть. Глаза его выкатились из орбит, он покраснел и часто и шумно задышал открытым ртом. Зойль быстро подал ему бокал с водой, который постигла участь первого. После этого Гвивир захлопнул пасть, налил себе еще воды, проглотил ее и только потом соизволил сообщить о впечатлениях.

- Это что, жидкий огонь? - спросил он, отдышавшись.

- Нет, мне удалось выпарить это из обычной браги, - ответил Зойль, - Я же говорил, что напиток особенный. Кстати, он горит.

Хозяин плеснул из бутылки на серебряный поднос на столе и позвонил в колокольчик. Дверь открылась, на пороге стоял уже переодетый Лой. Правда, судя по грязным потекам на лице, распоряжение выкупаться в море было проигнорировано.

- Свечку сюда, - распорядился магистр. Мальчик исчез, чтобы через минуту снова возникнуть на пороге с горящей свечой в руках.

- Молодец, - похвалил хозяин и приглядевшись, заорал, - Немедленно мыться!

Лой снова исчез. Зойль поднес к подносу с лужицей пойла горящую свечу, и тут же жидкость вспыхнула высоким голубым пламенем.

- Колдовство! - прохрипел изумленный охотник и отошел подальше от стола, - А ну, как у меня в брюхе вспыхнет...

Магистр засмеялся и пояснил, что от этой жидкости опьянение наступает гораздо скорее, нежели от простого вина. Только выпарена она вовсе не пьянства ради, а для приготовления вытяжек из всяк разной дряни, каковую хозяин использует в своих делах.

- Вы и представить себе не можете, - он говорил уже только хозмийцу, - На сколько быстрее, чище и эффективнее получаются средства, если ингредиенты не вываривать в воде или, скажем, в крови нетопыря, а помещать в выпарку.

Я с девушкой стоял у окна. Постепенно жара спадала, надвигался вечер. По площади прошмыгнул Лой, все же отправившийся мыться на море. Старики потихоньку беседовали, а я все предавался рваным мыслям о том, куда теперь бежать. В доме Зойля, похоже, вообще опасаться нечего, если не высовывать носа за порог. Но, упаси Всевышний, пронюхает Братия, и появится у нее еще один кандидат на костер в лице магистра. Вон, в Гере с самим Оуном церемониться не собирались!

Гвивир оборвал храп, который он издавал, развалившись в кресле, ошалело огляделся и поднялся на ноги.

- Пойду-ка я в конюшню, взгляну, как там скакуны.

Магистр, было, предложил охотнику располагаться в комнатах, но тот вежливо отказался.

- Нет, мне там на соломе сподручнее. И за хорами пригляд будет, а ну как запутаются в уздечках, некому будет отвязать, - и бормоча себе что-то под нос, Гвивир затопал по лестнице вниз.

- Да осторожность не помешает, - Зойль прищурился и, все поняв, понимающе покивал вслед ушедшему головой. Затем он позвонил в бронзовый колокольчик, и через некоторое время на пороге возник Аро с неизменным серпом за спиной.

- Проводи гостью в ее комнату и проследи, чтобы ни в чем не нуждалась.

Эя от усталости была едва живой. К удовольствию маленького существа она подхватила его на руки и попросила только показывать дорогу. Я расположился в кресле возле открытого окна, выходящего на площадь. Будем надеяться, что уши меня подведут и разбудят, случись там что...

Такое впечатление, что старики спать совершенно не собирались. На столе горела свеча, а над столом - туманными виньетками вились незнакомые мне слова. Друг друга же магистры понимали с полуслова и вовсю делились собственными знаниями и наблюдениями. Перевязь с мечом лежала у кресла подле моей левой руки, за окном было тихо. Под тихое бубнение ученых прикрыл глаза.

Глава 24. Линейка для времени.

Разбудили меня тихий скрип дверки шкафа и щелканье запираемого замка.

- Нет, друг мой, шар я никому не отдам, тем более, мальчику. В неумелых руках, полагаю, опасная вещь, - тихо говорил хозяин, - Прошу обратить внимание! Пока эта игрушка была у несмышленыша, в округе постоянно дохла домашняя птица, причем, избирательно, мужеского полу. Это раз. Как только шар перекочевал в другие руки, в данном случае, в мои или, может быть, Ваши, Аро попалась прозрачная крыса. Чего раньше тоже никогда не было. Это два. Вы верите в такие совпадения?

- Возможно, вы правы, - хозмиец не стал спорить, - Хотя как было бы интересно посмотреть на этот шар в различных условиях! В кислоте, там, или в зависимости от фаз Луны...

- И не думайте, мало ли что может произойти! - Зойль даже замахал руками, - Я ни за какие коврижки до него не дотронусь. Пусть так в шкафу и лежит, пока за ним не приедет настоящий хозяин. Я дам ему знать.

- Что, серьезный чародей? - Оун немного оживился, - Я его знаю?

- Мне он представился как Йонс.

- Слыхать слыхал, но не встречался.

- А я был удостоен чести, - Зойль не смог скрыть легкой гордости, - И даже получил от него на память вот это.

Хозяин извлек из кармана металлическую вещичку. По форме она напоминала конское яблоко, если его не размазывать по мостовой, а только немного примять подошвой. Хозмиец покрутил блестящий предмет в руках.

- Приложите к уху, приложите.

Оун приник к вещичке, минуту прислушивался, а потом передал ее мне.

- Похоже на табакерку для убубу. И очень хорошо изготовлено! Наверное, дорогая вещь. Сколько там светлячков?

Хозмиец имел ввиду, что убубу в Каллии использовались не только вместо свечек. Городские красавицы, отправляясь на балы, часто подкладывали их под украшения для пущего блеска самоцветов. А хранили насекомых вместе с цацками в специальных табакерках.

Я тоже приложил к металлической поверхности ухо. Внутри отчетливо слышалось мерное щелканье, словно по туго натянутому пергаменту пробегал крупный таракан. Странным показалось только то, что звук был уж очень ритмичным. Создавалось впечатление, что насекомое маршировало на манер стражника на площади в День Коронации. Впрочем, вон, скоморохи медведей да собак танцевать до считать учат. Что там для чародея какой-то светлячок! Хмыкнув, я принялся рассматривать необычную табакерку. С одной стороны она была металлическая, скорее всего, из серебра. По крайней мере, на ощупь. А уж какова на ощупь серебряная монета, я знаю очень хорошо! По другую сторону оказалось плоское круглое стекло, а за ним - картинка с нанесенными по кругу короткими черточками и какими-то значками. От середины картинки отходили тоненькие усики, причем разной длины. Самая длинная медленно передвигалась от одной черточки к другой.

Продолжение здесь...