Павел Шаронов
Закон бумеранга
— Кому?
— Зависит от ситуации. Может, мне, чтобы предупредить, а может, и прямо в милицию.
От этих слов мне стало немного не по себе. Я раскрыл рот, чтобы задать очередной вопрос, и уже успел произнести звук „а“, но Гарин перебил меня.
— Тихо, — сказал он, — Лада уже на подходе.
Лада была серьезна и сосредоточена, и только в ее глазах я заметил веселые искринки. Здороваться она не стала, видимо, это входило в ее представление о конспирации. Глядя в сторону, она уже почти прошла мимо нас, потом неожиданно повернулась и спросила у Гарина:
— Вам самовар импортный нужен?
Гарин немного устало поглядел на нее.
— Хватит дурака валять, — сказал он, — Пошли.
— Но дядя, ты же должен ответить: „Был нужен, но уже купили“. Тогда бы я ответила: „А может, и мой на что сгодится?“ — а ты бы сказал: „Может, и сгодится“. Я ведь предупреждала и ты согласился. Пароль…
— В шпионов поиграем позже. А сейчас надо думать о деле. Деньги на дорогу у тебя есть?
— Деньги есть, но на дорогу не хватит.
— Ничего, я плачу за всех.
Мы снова сели в автобус, но уже с другим номером и, как я успел заметить, пригородного маршрута.
Я думал, что Гарин повезет нас в какой-нибудь притон, но мы поехали по знакомому маршруту. Во всяком случае, этот маршрут был знаком лично мне. Даже неплохо знаком. Конечная остановка автобуса была на кладбище. Здесь я бывал не раз. Как только у меня умирал
Но сейчас мне даже в голову прийти не могло, что и в этот раз мне придется ехать до последней остановки. Но чем дальше мы ехали, тем подозрительнее я оглядывался по сторонам.
— Мы что, на кладбище едем? — наконец поинтересовался я у Гарина.
— Угу, — ответил он.
— Зачем?
— Я же говорил, устроить засаду на убийцу.
— А в другом месте нельзя было ее устроить?
— Можно, но на кладбище лучше.
— Да, на кладбище — гораздо эффектнее, — сказала Лада, — особенно, если нарядимся мертвецами, обступим убийцу со всех сторон и завоем глухими голосами: „Это ты нас уби-и-и-и-ил!“
Гарин иронично взглянул на Ладу, но отвечать не стал.
— Но все же, почему именно на кладбище? — снова спросил я.
Гарин выглянул в окно.
— Ладно, время у нас еще есть, — сказал он, — объясню. Я написал несколько писем людям, которые могли бы подойти на роль убийцы. Кто из них действительно виноват, я не знаю. Но уже придя сюда, убийца признает свою вину, во всяком случае, в моих глазах. Я сообщил, что имею улику, которая доказывает его вину, но я готов ее продать за умеренную цену, а свидание назначил на могиле жертвы. Таким образом, только убийца знает, кто его жертва, и поэтому явится на могилу. Кстати, все они были на похоронах, так что найти это место смогут без проблем. Ну как?
— Клево, — прокомментировала Лада, — нас всех на этой могиле и возьмут. Шантаж, вымогательство, что там еще? Впрочем, и этого достаточно.
— Ну почему нас должны непременно взять?! — горячо воскликнул Гарин, но заметив, что пассажиры оглядываются на него, перешел на шепот. — Почему нас должны взять? — повторил он еще раз, когда заметил, что больше никто на него не смотрит, — Убийца доносить не будет. А если человек невиновен, то как он догадается, о какой жертве идет речь, ведь имен я не называл?
— Если человек невиновен, то он может догадаться, — возразил я, изо всех сил пытаясь удержаться за поручень, потому что толпа выходящих пассажиров чуть не утащила меня за собой.
— Встань лучше здесь, — сказал Гарин, пропуская меня в угол автобуса.
— Так вот, — продолжал я, — сколько убийств было в жизни этих людей? Я имею в виду, сколько их знакомых были убиты? Может быть, единственной жертвой убийства за всю их жизнь была именно мать Татьяны? Поэтому они, естественно, могут догадаться, что ты обвиняешь их именно в ее убийстве. Они сообщат в милицию, а может быть, самолично явятся на ее могилу, чтобы набить тебе физиономию.
— Правильно, — согласилась Лада.
— Чушь, чушь, — возмущался Гарин, — если человек невиновен, он не станет даже обращать внимания на это письмо. Каких улик против себя он станет бояться и зачем ему обращаться в милицию? Люди ленивы и не станут поднимать паники по поводу всякого письма. Может, это кто-то пошутил. Нас, кстати, тоже ни в чем нельзя обвинить. Мы просто пришли на могилу женщины, смерть которой расследуем.
— Зачем? — спросила Лада.
— Что „зачем“? Зачем пришли? Мало ли, зачем. Может, просто посмотреть.
Гарин еще долго возмущался бы нашим скептическим отношением к его гениальному плану, если бы не пришло время выходить.
Миновав ворота кладбища и испытав на себе величавый покой этого места, мы с Ладой смолкли и признали победу Гарина. Мне кажется, никто из нас и не думал выдвигать какие-то серьезные аргументы против этого плана. Просто во время поездки надо было о чем-то поговорить и мы ухватились за первую попавшуюся тему. План Гарина был вовсе не так уж плох, но мне почему-то казалось, что убийца не попадется в эту ловушку. Зачем ему себя выдавать? Если у кого-то есть против него улики, то пусть приходит и разговаривает лично, а все эти письма как-то несерьезны.
Мы прошли несколько десятков метров по центральной аллее кладбища, потом свернули на боковую дорожку и под конец Гарин нас потащил через какую-то щель между могилами.
— О боже, — простонала Лада, демонстрируя нам свое испачканное платье, — что, тещу богача похоронили в этой дыре? Да тут все могилы еще позапрошлого века!
— Все в порядке, — сказал Гарин, — она похоронена где надо, а здесь мы спрячем тебя.
— Закопаете в могилу?
— Нет, смотри, какие здесь чудные кусты, лезь в них.
Да, кусты тут действительно росли великолепные. Выше человеческого роста, они росли так густо, что обнаружить скрывающегося в них человека было очень сложно.
— Я должна в них залезть? — переспросила Лада.
— Да.
— Как?
Да, это была проблема. Акации, ощетинившиеся грозными шипами, казались непреодолимыми. Пролезть через них, не превратив платье Лады в лохмотья, было невозможно.
Гарин задумался. Мы с Ладой молча ждали его решения, изредка обмениваясь легкими улыбками. Мы не думали, что Гарин найдет выход из создавшегося положения. Но он его нашел.
— Значит так, — сказал Гарин, — ты, Ваня, бери ее за левый бок, я возьму за правый, мы ее поднимем и осторожно опустим вон туда. Видите, между кустами есть небольшое пространство?
— Оно не так близко, — осторожно заметил я.
— Ничего, Лада легкая, мы ее туда закинем.
— А вытаскивать как будете? — поинтересовалась Лада тоном школьной учительницы, которую попросили станцевать перед учениками стриптиз.
— Это неважно, — отрезал Гарин, — лучше проверь, берет ли здесь телефон.
К моему удивлению, Лада не стала спорить и послушно извлекла из кармана трубку. Потыкав пальцем в кнопки, она прижала трубку к уху и кивнула головой.
— Берет, — сказала она.
Наверное, Лада понимала, что если начинать большой спор по поводу порванного в кустах платья и прочих неудобств, то вместо интересного приключения можно получить позорное возвращение домой и провал так блестяще спланированной операции.
Объединив усилия, мы с Гариным закинули притихшую Ладу в кусты, после чего Гарин ей показал, куда следует смотреть, и еще раз проинструктировал, что следует делать, если возникнет критическая ситуация.
Оставив Ладу в кустах и пару раз оглянувшись, чтобы убедиться, что ее не видно, мы с Гариным отправились к месту нашей засады. Оно было удобнее, чем то, в котором сидела Лада. Это был не очень большой, но способный вместить двух человек склеп, вернее, маленькая часовня над склепом. Она была давно заброшена и здесь сильно пахло плесенью, но зато из маленького окошка было видно нужную нам могилу. Она была совсем рядом.
Я ожидал, что Гарин сразу займет место у окна, но он не стал этого делать. Вместо этого мы оба разместились в некотором отдалении от окна, чтобы нас нельзя было заметить снаружи.
Мы стояли молча и я слышал только тяжелое дыхание Гарина.