Павел Шаронов

Закон бумеранга

Теперь я уже следил не за матерью, а за дочерью. Одновременно я обдумывал, каким способом было бы лучше снова с ней познакомиться. Я был уверен, что она меня не узнает. Слишком недолгий срок мы дружили, с тех пор прошло целых десять лет и я так изменился, что меня можно было узнать, только если я сам стану напоминать о себе.

У меня были новые документы и единственное, что осталось у меня от старой жизни — это отсутствие мизинца, которого я лишился в тюрьме. Это была нить, которая всегда могла привести к моему разоблачению. Но, пока я не совершал ничего предосудительного, это меня не очень волновало.

Постепенно я подбирался к Тане все ближе. Я знакомился с людьми, которые были знакомы с ней, и через них даже устроился на работу к ее мужу. Но Таня сюда не приходила и до того момента, пока не началось это дурацкое расследование, должность секретаря не приносила мне никакой пользы, кроме зарплаты.

Я продолжал слежку и узнал, что у Тани есть любовник. Даже вы, хоть и считаете себя великим сыщиком, на этого любовника выйти не смогли. Хотя отдаю вам должное, многое из того, что вы открыли, я не знал. Конечно, я мог анонимно сообщить все мужу и это могло испортить Тане пару месяцев жизни, но мне нужно было не это.

Я мечтал о большой игре. Наконец, однажды, танин любовник нашел себе девицу помоложе и они с Таней расстались.

Я понял, что пришла пора действовать. Я купил себе дорогой костюм, дорогой сотовый телефон, ключи от мерседеса (на сам мерседес денег не было) и кое-какие другие мелочи и стал ждать подходящего момента. Вскоре он представился. Таня сидела в ресторане одна, я подошел к ней и предложил угостить. Таня согласилась, хоть и не сразу.

Я говорил с акцентом и объяснил, что нахожусь здесь по делам своей фирмы, что очень одинок в этой чужой для меня стране, что зовут меня Куртом, что живу я в Германии и что у меня есть свой остров в Средиземном море. В общем, рассказал сказку, которая, тем не менее, имела успех. Особенно Таню заинтересовал мой остров и она много о нем расспрашивала. Я не пытался изображать из себя миллиардера, наоборот, по возможности старался проявлять скромность. Даже посетовал, что мне пока не хватает денег на то, чтобы поддерживать виллу на острове в соответствующем состоянии.

Последнее обстоятельство, мне кажется, окончательно убедило Таню в том, что я говорю правду, и было самым решающим в ее согласии продолжить знакомство со мной.

Особых усилий для того, чтобы стать ее любовником, не потребовалось. Таня понимала все с полуслова. При ее любви к деньгам достаточно было подарить ей дорогую безделушку, чтобы она была готова на все.

Тогда впервые я и начал серьезно думать о мести. Конечно, желание отомстить возникало у меня и раньше, но это было только желание и никаких конкретных шагов к его осуществлению я не делал. Теперь, поближе узнав Таню и собрав о ней массу материала, я понял, что отомстить будет не так сложно. Законы она нарушала часто и с удовольствием. Главным для нее всегда была только ее выгода. Ей в жизни везло, а когда человеку долго сопутствует удача, он начинает чувствовать свою безнаказанность. Но собирать материалы на нее было не так просто. Это поглощало много сил, времени и денег. А такого компромата, который не смог бы опровергнуть ни один адвокат, у меня все еще не было.

Мне приходилось спешить. Моих денег при таких тратах, которые я делал, чтобы поддерживать благосклонное отношение ко мне со стороны Тани, хватило бы ненадолго. Была и еще одна причина, чтобы не затягивать наши отношения. Могли возникнуть непредвиденные осложнения. Таня могла меня каким-то образом узнать, нас могли увидеть общие знакомые и рассказать обо всем мужу и тогда о мести пришлось бы на время забыть. Соседей я не опасался. Да, они пару раз меня видели, но едва ли смогли бы узнать в другой одежде.

Я постоянно носил перчатки, потому что не хотел демонстрировать такую важную примету, как отсутствие мизинца. Но вы ошибались, когда написали в одном отчете, что я не снимал их и в помещении, чтобы не оставлять отпечатки пальцев. Я их снимал, а для того, чтобы мои отпечатки не украшали квартиру, я обрабатывал пальцы лаком для волос. Тюрьма учит многому и не только таким мелочам.

Вообще вы были первым, кто заметил у меня отсутствие пальца. Люди удивительно ненаблюдательны. Они думают только о себе и мне скрыть свой недостаток было не очень сложно.

Ни Таня, ни ее мать тоже ничего не заметили. Что касается матери, то я испытывал некоторое злорадное чувство. Я сразу заметил, что они с Таней не очень ладят, а порой и устраивают скандалы, но их связывала не родственная любовь, а взаимовыгодное сотрудничество.

Дочери было удобно встречаться с любовниками в квартире матери. Это не могло привлечь такого внимания, как если бы они встречались где-нибудь на стороне. А матери было выгодно поддерживать дочь в ее похождениях. Деньги и подарки текли в ее квартиру рекой.

Кроме того, мне показалось, но это лично мое мнение, что она не любила своего зятя, уж извините меня за прямоту. Вы, впрочем, насколько я знаю, тоже не питали к ней особой симпатии. Обычные отношения зятя и тещи. Ей было приятно, что ее дочь наставляет вам рога и она ее в этом поддерживала.

Я помнил, как когда-то она меня выгнала, как ненужного щенка, с оскорблениями. Тогда она за это же самое посадила меня в тюрьму, а теперь заискивала передо мной, льстила, а однажды я случайно услышал, как она уговаривала дочь бросить мужа и выйти замуж за меня. Говорила, что я лучше, моложе и богаче вас. Это было примерно за неделю до ее смерти. Но Таня ее резко оборвала. Она не любила, когда мать вмешивалась в ее дела.

У меня кончались деньги и я сказал Тане, что должен на неделю вернуться в Берлин. Когда живешь на одну зарплату, приходится делать паузы, ухаживая за такими женщинами, как Таня.

Больше всего я опасался, что она решит навестить мужа на его работе, но она этого не сделала. Теперь я понимаю, что раз она воровала у вас секреты, то предпочитала держаться от конторы подальше. Вы ведь подозревали всех, кто находится в конторе.

Вот во время этой паузы все и произошло. Кто-то отравил старую ведьму и Таня стала основной подозреваемой. Мне было немного обидно, что Таня села в тюрьму без моего участия, но результатом я все равно был доволен.

Я знаю, вы мне не верите, но я действительно никого не травил. Я не могу доказать свою невиновность, но и вы не сможете доказать мою вину. Я рассказал, как все было, а вы думайте, что хотите.

…Саша поднял голову и пристально посмотрел на Гарина.

— Когда вы, господин Гарин, начали свое следствие, — сказал он, — я не отнесся к этому очень уж серьезно. Думал, человек хочет заработать, что ж, пусть побегает, поищет, может, и найдет что-нибудь интересное. Честно говоря, я не верил ни в ваш ум, ни в ваш опыт, о котором вы так любите распространяться.

К сожалению, вы оказались достаточно умны, чтобы выйти на мой след, но одновременно достаточным болваном, чтобы не обнаружить настоящего убийцу. И не делайте такую физиономию. Я прекрасно понимаю, что вы — такой же крупный специалист в криминалистике, как я — кинозвезда. Вы вели свое расследование, а мне, к счастью, поручили оказывать вам помощь и читать ваши напыщенные отчеты. Это позволило мне контролировать ситуацию. Во всяком случае, до сегодняшнего дня я считал, что ее контролирую. Сегодня, признаюсь, вы меня удивили, нанесли неожиданный удар.

Когда я прочитал в вашем отчете, что вы вышли на эту историю десятилетней давности, я почувствовал беспокойство. Нет, конечно я не верил, что вы сможете распутать все до конца, но вы подошли слишком близко ко мне и это было опасно.

Я знал, что вы попытаетесь найти моего брата и поэтому нарочно подсунул вам этого актеришку, чтобы он направил вас на ложный след. И как только вы пошли по этому следу, я устроил небольшой фейерверк у вашей двери. Мне казалось, что я знаю тип людей, к которому вы принадлежите. Пижон, фанфарон, любитель пустить пыль в глаза. Я был уверен, что вас будет несложно запугать. Но я ошибся. Или вы оказались умнее, чем я думал, или здесь сыграли роль любовь к деньгам и упрямство. Мне очень жаль, что я получил поражение именно от вас. Потому что я считал себя на две головы выше вас.