Павел Шаронов

Закон бумеранга

— А что, были еще какие-то глупости?

— Конечно. В день убийства она уехала за границу, так что все подумали, что она сбежала, а то, что она эту поездку планировала заранее, сочли доказательством того, что и преступление было подготовлено ею. Чушь!

— И ты думаешь…

— Я уверен, что ее подставили. Может, муж решил таким образом от нее избавиться. Или на квартиру претенденты объявились. Это ведь так просто: одним убийством избавляешься сразу от матери и дочери, и никто тебя ни в чем не подозревает. Гениально! Нет, решено, я берусь за это дело.

Гарин постоянно удивлял меня своей самоуверенностью.

— Но тебе ведь никто его не поручал, — заметил я.

— Ерунда. Найду ее мужа и предложу услуги. Гонорар возьму только в случае успеха, так что не думаю, чтобы он отказался. А если и попытается, намекну, что он может оказаться в числе первых подозреваемых.

— Но если он действительно убил тещу и посадил жену?

— Ну это едва ли. Это я сказал так, для примера. Хотя вопросы к нему есть. Например: почему он так мало сделал для защиты жены и даже не нанял хорошего адвоката, а ограничился тем, которого предоставил суд? Что это: желание съэкономить деньги, или стремление избавиться от жены, вера в ее невиновность и потому нежелание тратиться, или наоборот — уверенность в ее виновности и поэтому желание ее наказать? Все это очень странно.

Хотя, как я убедился на своем опыте, в семейной жизни, если человек не желает вступать в войну на стороне жены и не защищает ее, это еще не значит, что он плох. Очень может быть, что плоха жена. Нет, я не верю, что он отравил тещу, чтобы посадить жену. Богатый человек может избавиться от жены и не совершая преступлений. Есть развод, брачный контракт, адвокаты, так что для него это не проблема. А вот на репутации его такое дело отразится не самым лучшим образом.

— Но кто в таком случае может быть виновен?

— Вот это мне и предстоит выяснить. Если муж примет мои услуги, а я уж позабочусь, чтобы он их принял, мне предстоит большая работа. Кто мог настолько ненавидеть героиню этой статьи, чтобы пойти на преступление, и где он достал яд? Это был хлорциан из класса цианидов. Это жидкое вещество, которым травят бродячих животных. Может, это кто-то из специалистов этого дела? Мдааа…

Гарин погрузился в глубокие размышления, которые были внезапно прерваны моим вопросом:

— Но в статье наверняка не указаны фамилии и адреса. Даже имена наверняка изменены. Где ты будешь искать заказчика?

Гарин небрежно махнул рукой, показывая, что это для него не проблема.

— В нашем городе не так много богатых людей, чьи жены сидят в тюрьме за убийство, — сказал он.

Глава 2

Гарин, в моем представлении, был совершенно не похож на сыщика. Он был ленив, хвастлив, имел богатую фантазию и даже внешне больше походил на Винни Пуха, чем на Шерлока Холмса. Толстым он не был, но весь был пухлый и какой-то мягкий наощупь. Правда, я его не щупал и передаю только чисто зрительное впечатление. Как я уже, кажется, говорил, он имел большое сходство с Наполеоном в бытность того императором.

Любимым занятием Гарина было лежать на диване и рассуждать.

Иногда, правда, он с этого дивана вставал. Вот и сейчас он поднялся и на два дня исчез. Благодаря этому я успел закончить свою многострадальную картину „Последнее утро Земли“ и уже собирался вплотную заняться „Наполеоном в Москве“, когда он стремительно влетел в квартиру.

— Он согласен! — выдохнул Гарин и, не дойдя до дивана, рухнул на стул, пытаясь отдышаться.

— Кто согласен?

— Муж.

— У тебя есть муж?

— Да брось свои шутки. У меня появился первый клиент. Сегодня у нас с ним встреча. На ней и обговорим детали. Он нас примет в шесть.

Я почувствовал смутную тревогу.

— Кого это „нас“?

— Ну меня и тебя. Я веду следствие, а ты мне помогаешь и все записываешь. Кстати, у тебя есть папка?

— Какая папка?

— Ну для бумаг, естественно. Куда можно было бы положить документы, фотографии, в общем, все материалы следствия. Кстати, две фотографии муж мне дал. Смотри.

И Гарин гордо достал из внутреннего кармана и выложил на стол фотографии довольно симпатичной женщины лет двадцати восьми. Не знаю, была ли она убийцей, но то, что характер у нее не ангельский, было видно с первого взгляда.

Самоуверенна, решительна, даже, пожалуй, немного надменна. Такие женщины всегда убеждены в своей правоте и никогда не испытывают сомнений.

— Ну как она тебе? — поинтересовался Гарин, — Кстати, зовут ее Татьяной, как и твою бывшую жену.

— Красивая, — ответил я, немного подумав, — но на слово верить ей я бы не стал. Что-то в ней есть такое…

— У нее есть деньги, а это главное. Вернее, деньги есть у ее мужа и он охотно с нами ими поделится, если мы найдем доказательства ее невиновности и вытащим ее из тюрьмы.

Отдышавшись, Гарин вскочил на ноги и возбужденно зашагал из угла в угол, надеясь, что это его успокоит.

— И как ты собираешися это сделать? — спросил я.

— Первым делом выясню, кто получил какую-либо выгоду от этой ситуации. А там будет видно.

Когда у богатого человека возникают проблемы, всегда находятся десятка два друзей, коллег и знакомых, которые извлекают выгоду из создавшегося положения. Но это еще не дает оснований подозревать их в преднамеренном преступлении.

Не знаю, как Гарин собирался разобраться во всех этих хитросплетениях, поскольку сейчас мысли его были заняты другим, а именно: как мы оба должны выглядеть, чтобы создать видимость процветания нашего дела.

Мне кажется, и я был Гарину нужен не столько для помощи, сколько для создания видимости. В процветающем агентстве не может быть один сотрудник, он же директор и он же главный сыщик. И потом, пример знаменитых сыщиков показывал, что у него обязательно должен быть простак-помощник, на фоне которого его собственный ум и талант производят впечатление гениальности.

Подходящей одежды у меня не было и, немного поворчав по этому поводу, Гарин принес из дома свой старый костюм, который ему стал мал. Конечно, и мне он не придавал шика Джеймса Бонда, но Гарин решил представить меня, как оперативного работника, который не должен выделяться в толпе, а для этой цели костюм подходил как нельзя лучше.

Чтобы окончательно придать мне вид респектабельного человека, Гарин сунул мне в руки портфель, как он сказал, „для солидности“ и на этом мое преображение было закончено.

Не знаю, как я смотрелся со стороны, но восторга в глазах Гарина я не заметил. Он критически обошел вокруг меня, покачал головой и вздохнул.

— Мда, — сказал он, — это, конечно, лучше, чем было раньше, но все равно не то. Вот если бы ты согласился покороче постричься и сбрить свою идиотскую бородку, то тогда, пожалуй…

— Ни за что! — решительно заявил я, — Художник должен быть похож на художника, а не на криминального авторитета.

Гарин меня как будто не слышал. Его критический взгляд прошелся по моей фигуре и снова я не заметил ни крупицы одобрения.

— Чтобы привести тебя в соответствие с твоим новым статусом, понадобится не один месяц, — грустно заметил он.

— Вот и замечательно, я хочу быть самим собой.

— Да, ты слишком худ и вид у тебя какой-то голодный. Кто поверит, что ты — высокооплачиваемый специалист? Тут нужен кто-то похожий на меня. А ты слишком похож на неудачника. Но выбирать не приходится. Если возникнут вопросы, говори, что сидишь на диете. Или нет, это как-то глупо. Лучше скажем, что ты был ранен и только недавно вышел из комы. Это больше подходит.

…К дому Валерия Николаевича, мужа Татьяны, мы подъехали на такси.

Было обидно тратить довольно большую сумму денег, но иначе добраться туда было нельзя. Наш первый клиент жил в поселке километрах в двадцати от нашего города. Этот поселок был какой-то странный. Половина его состояла из полуразвалившихся деревянных домиков, населенных безденежными старухами; вторая половина была построена недавно и предназначалась для людей обеспеченных. Здесь были двух и даже трехъэтажные кирпичные дома, с огромной территорией, обнесенной высокими заборами и имелся даже собственный магазин.