Инна Сударева
Судья королевского дома
Кора, слыша эти слова, обхватила голову руками, зажав себе уши, и закрыла глаза. Плечи ее дрогнули пару раз.
— Что прячешься? — увидав такое, проговорил Филипп. — Предала отца, теперь лицо прячешь? Смотри, смотри, дочурка, к чему привели твои игры…
— Молчи, негодяй, — схватил его за грудки Фредерик. — Отцовские права на нее ты давно утратил!
— Зато ты, как я вижу, приобрел, — прошипел ему в ответ Филипп. — Только не отцовские. Продалась красавчику Судье, — это он отцедил Коре.
Тут уже девушка вскочила, подлетела к нему.
— Не смей судить меня! Ты погубил мою мать, мое детство, моего деда. Ты никогда не был мне отцом — скорее тюремщиком. Никогда не видела я от тебя ничего хорошего. Лишь один раз за все время ты сделал для меня полезную вещь — отпустил к деду. И то, лишь потому, что боялся плохой приметы — не исполнить волю покойницы, — она горько скривила губы. — И ты хотел, чтобы я помогала тебе в преступлениях? Никогда! Я привела сюда Западного Судью с тем, чтобы ты рассказал ему все, что знаешь. Подумай, может быть, этим ты искупишь все свои грязные дела.
Филипп заскрежетал зубами.
— Ладно, — он глянул на Фредерика. — Я расскажу. Только станет ли легче?
— Ты, главное, расскажи, — насмешливо ответил Судья.
— Тогда приготовься к тому, что голова твоя распухнет и лопнет от моего рассказа, потому что не я главный твой враг, сэр Фредерик, а те, кому ты верен и предан, кто всю твою жизнь был для тебя самым близким человеком.
Фредерик заметно побледнел при этих словах.
— Судя по тому, как ты жаждал встречи со мной, тебе стало кое-что известно, — продолжил Филипп. — Так и было задумано, но не мною… Ты подозреваешь не кого-нибудь, а Короля. Как славно все сработало, — он усмехнулся. — Только вот, без меня тебе не узнать всей правды. Потому как то, что узнал ты — всего лишь ее начало.
— Начало?
— Конечно. А теперь, лови информацию, — и тут он заговорил быстро и четко, словно заучил все наизусть. — Король Донат выбрал твоего отца в свои преемники. Юный Аллар, узнав об этом, был в отчаянии — он не хотел терять трон. Но кое-кто тоже был не прочь примерить корону, только он находился далековато от трона. И вот этот кое-кто предложил Аллару свои услуги, услуги своего хитрого, изобретательного ума. Аллар согласился — тогда идея казалась ему весьма заманчивой, а предложивший помощь — верным слугою. Этот кое-кто имел тесные связи с преступным миром Королевства и без труда нашел исполнителей для своего плана, получив одобрение будущего Короля.
Этими исполнителями был я и мой клан. Нам щедро заплатили за твоего отца, сэр Фредерик, и еще больше — за молчание и согласие сотрудничать дальше, если придется. Итак, Аллар стал Королем, а ты — сиротой. А кое-кто уже повел игру по-другому. Король оказался в его полной власти: можно было, шантажирую слабовольного Аллара, из тени управлять государством. Тем более что завещание покойного Доната, составленное в пользу твоего отца и его потомков, на руках у этого
И Элиас, и Кора, и очнувшийся Брайн, которого гвардеец связал скатертью со стола, как по команде уставились на Фредерика. А тот сидел, ни жив, ни мертв, с лицом белее снега.
— И почему же этот кое-кто оставил в живых меня? — спросил он тусклым голосом.
— Ты запасной вариант, сэр Фредерик, всего лишь для того, чтобы держать Короля Аллара на очень коротком поводке. К тому же, с твоей помощью этот кое-кто планировал скомпрометировать Судей перед всем Королевством и со временем вообще отменить Судейский уклад.
— Но как? Каким образом?
— Вспомни те беспорядки, тот всплеск преступности, что вспыхнули, в первую очередь, в твоем округе, потом — в Восточном, и погромы судейских Постов. Для чего это делалось? Чтобы показать неспособность Судей обеспечивать внутреннюю безопасность. А раз Судьи не могут исполнять свои обязанности, так зачем они нужны? Позже ты стал мешать его планам, и он приказал мне и моим людям убить тебя. И Освальд также был заказан им. А Эдвар Бейз — всего лишь случайная жертва. Покушение на Освальда проводилось без меня — я был ранен тобой в доках. Я даже не знал, куда отправились мои кланщики. Знал лишь, по чьему приказу…
— Кто он? — прорычал Фредерик: он вспомнил, как в Посту в пригороде Белого Города обнаружил убитую Оливию, женщину тридцати трех лет, круглолицую и неулыбчивую. Она стала его Смотрителем после того, как Фредерик вытянул ее из проруби: потеряв семью при пожаре, Оливия собиралась топиться… — Кто приказал?!
Вспомнил Судья и убийц, которые поджидали его тогда в разгромленном Посту, и похищение Марты, и бой в доках, и многое другое, очень многое… Да, накопилось…
— Кто он?! — уже яростно воскликнул Фредерик. — Кто?!
Филипп молчал: его испугал тот звериный огонь, что вспыхнул в глазах Западного Судьи. Но, рассказав почти все, он не мог утаить главного:
— Судья Конрад.
На какое-то мгновение свет для Фредерика померк. Потом он почувствовал, как пальцы сжимают чью-то шею, и услыхал собственное рычание:
— Ты лжешь, гад! Лжешь!
Элиас кинулся оттаскивать Фредерика от Филиппа: Судья тигром кинулся на бандита и начал его душить. Но пришлось нелегко. Кругляш уже хрипел широко открытым ртом, из которого вывалился сереющий язык, когда Элиас, поначалу вцепившийся Судье в плечи, сообразил ударить его увесистым кулаком по голове. Фредерик ахнул и обмяк, выпустив горло Филиппа. Тот сипло потянул в себя воздух и закашлялся, отходя от удушья. Кора от ужаса сжалась в комок в своем углу.
Элиас потянул полуоглушенного Судью к скамье. Фредерик пробовал вырваться из мощных рук гвардейца.
— Лжец! Сволочь! — выкрикивал он Филиппу, а Элиасу ревел. — Пусти меня!
Но тот, естественно, не отпускал. Наконец, Судья выдохся, бессильно повис в руках гвардейца, рыча, словно раненый медведь.
— Ну что? — откашлявшись, осведомился Филипп. — Полегчало? Каково это: узнать, что человек, заменивший тебе отца, является его убийцей? Он вырастил тебя, воспитал, обучил всему, что знал сам. А знаешь, зачем? Он хотел сделать из тебя не Судью, а убийцу, облеченного властью, чтобы потом ткнуть в тебя пальцем и сказать: „Разве нужен такой Судья? Свою жестокость, жажду немилосердно карать за малейший проступок он называет справедливостью и тем самым восстанавливает против себя народ!“ Вот для чего ты был ему нужен. Но он признался мне, что ты его разочаровал — слишком силен в тебе твой отец… Да, сэр Гарет был настоящим Судьей… И Конрад, и я совершили одну ошибку: оставив тебе жизнь тогда, двадцать пять лет назад, мы позволили Гарету продолжать жить в тебе.
— Я тебе не верю. Ты просто хочешь, чтобы мы, Судьи, перегрызлись друг с другом, — отвечал Фредерик.
— И что, я за пару минут придумал всю эту историю? — говорил Филипп. — А Король Аллар? Неужели он лично нанимал меня для убийства твоего отца? Ты считаешь, он сам до такого додумался бы? А завещание Доната? Оно ведь существует, оно у Конрада, и Аллар знает об этом.
— Слишком все запутанно, — пробормотал Фредерик. — У меня просто голова раскалывается.
— Я ведь предупреждал. Правда не всегда приятна, — ухмыльнулся Кругляш, и его щербина вновь взбесила Судью — он готов был кинуться на бандита, но Элиас поймал его буквально в прыжке.
Попыхтев пару минут, Фредерик более-менее взял себя в руки.
— Ладно, хорошо… По крайней мере, теперь я знаю, что делать дальше, — сказал он. — Твои слова может подтвердить только сам Конрад. И я заставлю его говорить, — Судья устрашающе проскрежетал зубами.
Так как Элиас отпустил его, Фредерик изловчился подлететь к Филиппу и крепко прижал его к крышке стола головой, зашипел на ухо:
— А теперь слушай внимательно — я повторять не стану. Я не убью тебя лишь потому, что ты нужен мне, хотя у меня большое желание перерезать тебе горло. Ты поедешь со мной в Белый Город и подтвердишь перед Благородным собранием все то, что я там расскажу. А расскажу я то, что сейчас услышал от тебя.
— Ты думаешь справиться с Конрадом? Ведь бароны севера за него, — пыхтел Филипп. — А как поступишь с Королем? Будешь судить и его? Это смешно.
— Мое дело, как поступить с предателями и изменниками, твое — делать то, что я сказал. И без фокусов!
— Боюсь, что мы все тут уже трупы, — и Филипп кинул взгляд на Элиаса, Кору и набычившегося Брайна.
— Бояться тебе должно только меня!
— А что будет со мной потом? Казнишь после всех своих разборок?
Фредерик нахмурился, краем глаза уловил, как вздрогнула Кора.
— Ты будешь жить, — глухо ответил он.
— В тюрьме? Лучше сразу убей меня.
— Будешь жить, где захочешь, но не в Королевстве. Отправишься в изгнание. О средствах не беспокойся. Клан Секиры я распущу, а его члены не станут преследоваться законом. Если, конечно, не начнут совершать новых преступлений, — продолжил Судья. — Сейчас же мне нужен ты и все твои люди.