Инна Сударева

Судья королевского дома

— Я всегда знаю, чему подвергаюсь, — возразил Судья.

— Согласись, что ты не знал, что тебе разобьют голову, — заметил Элиас. — Если бы не я, Западного Судьи не стало бы. И Кора сыграла в этом не последнюю роль.

— Я знал, что могу погибнуть. И если бы погиб, это был бы один из возможных вариантов. Всего лишь.

— В таком случае, даме Коре такой вариант явно не подходил.

Судья ослабил хватку.

— Она тебе сама сказала?

— Я думаю, мне она сказала намного больше, чем когда-нибудь говорила тебе.

Фредерик с готовностью вновь сжал Элиасу горло:

— Что она тебе сказала?

— Ты задушишь меня!

— Странно, я именно так и собираюсь поступить, если не услышу правды, — ответил Судья. — Резервных сил организма мне хватит, поверь.

— Тебе надо лежать, — пискнул Элиас, заметив, как сереет лицо Фредерика. — Потом тебе будет плохо.

— Что она тебе сказала?! — уже проревел Судья.

— Сказала, что любит тебя.

— Правду! — и Фредерик сдавил горло юноши так, что у того и свет померк в глазах.

— Это правда, — просипел Элиас.

Судья отпустил гвардейца, и юноша медленно сполз по стенке на пол, откашлялся и отдышался. Сам Фредерик уже без сил опустился на постель, закрыл глаза. Элиас тер себе шею, в мыслях удивляясь, как ослабленному и уступающему в размерах Судье удалось прижать его к стене и чуть не удушить.

— Продолжай, — шепотом сказал Фредерик, обмякнув в подушки. — И учти, будешь врать — найду способ заставить говорить правду.

— Не сомневаюсь, — отозвался Элиас, но, словив стальной взгляд Фредерика, начал. — После того, как я все рассказал даме Коре, она приказала мне взять у отца отряд гвардейцев и незамедлительно ехать в Зимний порт и ждать ее в этом трактире. Когда она появилась здесь, то сразу сообщила, где и когда Филипп назначил тебе встречу. Она также узнала, где остановились ты и твой помощник Марк. Мы поспешили в „Шумиху“, но тебя уже не было. Взяв Марка, я бросился со своими людьми в доки. Дальше ты и сам знаешь.

— Все более чем странно, — пробормотал Судья, открыв глаза. — Если ты только чего-то не договариваешь.

— Все, что знал, рассказал, — пожал плечами Элиас. — Могу я высказать предположение?

— Ну?

— Мне кажется, дама Кора связана как-то с преступным миром и, возможно, с кланом Секиры.

Фредерик смолчал. Он размышлял о том, правду ли сейчас услышал. Но багровые следы от пальцев на шее Элиаса давали гарантию того, что гвардеец не лгал. А юноша частично догадался о мыслях Судьи.

— Фред, поверь, я предан тебе не менее Марка или Марты, — сказал Элиас. — Конечно, я понимаю: ослушаться Судью Королевского дома — это серьезнейший проступок…

— Преступление, — поправил его Фредерик.

Элиас лишь развел руками, как бы говоря: „Ну, делайте со мной, что хотите“.

— Но ты спас мне жизнь, как я однажды спас твою, — продолжил Судья. — Я освобождаю тебя от ответственности за ослушание и от обязательств „запасного варианта“. Ты мне ничего не должен — я тебе. Можешь ехать к отцу и спокойно продолжать свою гвардейскую карьеру.

Элиас ждал всего, но не этого, — он взбунтовался:

— Но так нельзя! Я не согласен!

— Не хочешь быть гвардейцем? — Фредерик удивленно приподнял бровь.

— Это, конечно, очень почетно, но, — Элиас вдруг смолк: не очень-то ему хотелось вот так сразу выдавать свои тайные желания. — Если по правде, мне больше по душе быть в твоей команде, Фред.

— И это он говорит после того, как ослушался меня! Как я сказал, так и будет. Я не могу больше тебе доверять. Так что нынче же отправляйся в Белый Город к отцу и приступай к своим гвардейским обязанностям.

Элиас опустил голову.

11.

Начинать дознание Коры было намного сложнее. Во-первых, Фредерик никак не мог себе позволить придушить ее, как Элиаса, во-вторых, тяжело допытывать человека, который заботливо поправляет тебе подушки, одеяла, приносит воду и чуть ли не с ложки кормит (правда, в этом случае Судья сердито отобрал ложку у девушки). Однако Кора, надо отдать ей должное, все прекрасно понимала и первой начала тяготивший Фредерика разговор.

— Ты зря обидел Элиаса, Фред.

— Он уже тебе жалуется? — съязвил Судья.

— Нет. Я просто увидела, что после разговора с тобой он крайне подавлен. Мы с недавних пор с ним друзья, я и поинтересовалась, что ж такое наговорил ему Судья Фредерик… Зачем ты так с ним? Парень хочет быть твоим помощником. И разве он не доказал свою преданность, когда спас тебя и Марту? Он ведь рисковал.

— Да, он очень рисковал, когда ввел тебя в курс дела.

— Разве это привело к плохому?

— Я не знаю, что будет дальше, киска. Я не знаю, что ты сделала. И я уверен, что ты мне ничего не расскажешь. Одно мне стало ясно: ты поддерживаешь связи с кланом Секиры и, возможно, со своим отцом, а это ничем не оправдать.

— Даже спасением твоей жизни?

— Откуда мне знать, для чего ты это сделала? Может быть затем, чтобы я стал доверять тебе.

— Это бесполезно, Фредерик, — горько усмехнулась Кора. — Ты никому никогда не станешь доверять. Твоя самоуверенность — это огромный монстр, который пожирает всех, кто пытается быть рядом с тобой! Ты думаешь, что быть одному — это замечательно? Поверь мне, я знаю, каково это. Я ушла из клана, еще не зная тебя, потому что чувствовала: то, что делает отец и его люди — не для меня. Может, это кровь матери виновата. Но моя мать умерла, а мой отец, — тут она тяжко вздохнула, — он проклянет меня за то, что я сделала… И ты отталкиваешь меня за то же… О, Фред, ты хоть с кем-нибудь бываешь добр? Именно добр, а не справедлив? Потому что твоя справедливость жестокая и нечеловеческая!

С этими словами, сказанными в крайнем волнении, она выбежала из комнаты. Судья же чувствовал себя прескверно. Он ничего не узнал, выслушал нелицеприятное мнение о себе и поссорился с той, с которой никак не хотел ссориться.

Будучи в таком настроении, он вызвал к себе Марка и потребовал все новости за те две с лишним недели, которые провел в забытьи. Судью интересовало многое, особенно же то, напали ли на след Филиппа и остальных кланщиков.

— На прошлой неделе — разбойное нападение на торговый караван у западной границы, — докладывал Марк, шелестя донесениями. — Из людей никто не пострадал. Бандитов поймали на следующие же сутки, из четверых двое убиты. Награбленное вернули владельцам. Они заплатили все полагающиеся пошлины… В Светозорях сгорели три усадьбы, погорельцы обратились с прошением к своему лендлорду, тот отказал. Люди ютятся в шалашах, а зима на подходе. Сэр Гай побывал там и все уладил: для них на деньги лендлорда строится жилье, собирается все необходимое…

— Что с Юханом? — спросил Судья.

— Он не может говорить: повреждены голосовые связки. Пока молчит, лечит ногу и горло.

— Но писать-то он умеет! Пытки применяли?

— К раненому? Сэр!

— Не спорить! — рявкнул Фредерик. — Полагаю, пытками уже давно и немого заставили бы говорить. Что за сиропство? Ты забыл, каким делом мы сейчас занимаемся? Это заговор против Короля и Королевства! Немедленно отправляйся в тюрьму и допрашивай Юхана! Завтра чтоб были сведения!

— Да, сэр, — Марк поклонился и вышел.

Фредерик вновь откинулся на подушки: он устал и хотел спать. Почти весь день прошел в разговорах, а точнее — в препирательствах различного рода. Поэтому Судья закрыл глаза и совершенно спокойно уснул…

А в нижнем зале постоялого двора Кора прощалась с Элиасом.

— До свиданья, мастер Элиас, — она, улыбаясь, протянула ему руку, которую юноша поспешил поцеловать. — И спасибо за все…

— Вы так печальны, — заметил Элиас. — Что он наговорил вам?

— Неважно. Он расстроит кого угодно, — усмехнулась девушка. — Впрочем, мне не привыкать.

Мимо них, буркнув „до свидания“, прошел нахмуренный Марк.

— И ему досталось, — вздохнула девушка. — Врагам Западного Судьи не позавидуешь, но и другом его быть несладко.

— А как же вы? — начал Элиас. — Вы ведь любите его, неужели ему и на это плевать? Простите, это не мое дело, но я не могу видеть, как вы страдаете. Да если бы я был на его месте! — тут он запнулся и густо покраснел.

Кора лишь покачала головой:

— Вы не на его месте, поэтому не стоит ничего говорить. И давайте не будем больше обсуждать эту тему. Я призналась вам во всем лишь для того, чтобы помочь Фредерику. А теперь, прошу, забудьте все, что говорилось. Это касается только меня и его.

Элиас вновь поник. Кора поспешила смягчить сказанное:

— Простите. Наверное, это настроение Фредерика заразно, — улыбнулась она. — Я, в самом деле, так благодарна вам. Поверьте, я не забуду, что вы помогли мне. Вы мой друг, мастер Элиас, ведь правда?

— А вы — мой, — поспешил ответить юноша.

К ним спустилась Марта. Кора одарила ее ледяным взглядом и, кивнув Элиасу, ушла.