МеЛ

История, где нет места пиратам

Дальнейшее, про издевательства над этой девушкой, Тед рассказывал, глядя прямо в ясные, круглые глаза женщины. Рассказал он и о том, как сжег всех после того, как счел, что он остался один на корабле.

И к величайшему сожалению, ни страха, ни даже брезгливости в глазах Глории он не заметил. Она не узнала в его рассказе своих болей и не возненавидела его за трусость. На Лоренса смотрела женщина, исключительно сопереживающая ему, не более того.

А когда он, наконец, заткнулся (он просто оборвал рассказ), Глория вполне внятно произнесла: „Вы правы, на людей того склада, что вы описали вначале, это могло повлиять именно так. Даже если бы кто-то выжил, он бы просто сошел с ума. Поздравляю, вы как-будто сумели вернуться к жизни“.

Тед скрыл смятение за улыбку. Улыбку если не идиота, то весьма странненькую.

Он поднялся с кровати и прошелся по спальне.

— Простите, вы считаете себя человеком иного склада?

— Я не ухожу в заоблачность, Тед. И я знаю, что для того, чтобы мне быть униженной кем-то, мне не обязательно покупать билет в шикарный круиз. Вы подумайте сами: бедный, богатый — разницы нет. Боль — она у всякого боль. И ждет нас везде.

Она огляделась, будто говоря ему: „И здесь“.

Она хотела сказать ему еще кое-что. Например, то, что он своими поглаживаниями, своими подглядываниями за нею, за спящей, унижает ее не менее отвратительно, чем тот дикарь-пират, который мучил героиню его рассказа.

Но тут он выдал эпилог истории, собственно ради которого и подсел поближе к притягивающей его женщине.

— Вы — не Глория Саммер. Вы, как раз, человек из заоблачности. Ваше имя — Вера Борисовна Майлич. По-американски это звучит как „Мэйли“. Вы — дочь эмигрантов, приехавших в Америку ради бизнеса. Но бизнеса не получилось. И ваши родные уехали обратно в Россию. А вы приглянулись вашему кузену Сергею Мэйли. И он решил вас придержать в Америке. Он обещал вам деньги. Много денег. Однако он не сумел выполнить своих обещаний. Во время заварушки на корабле Сергей прыгнул за борт. Но попал под винт судна. Вы видели сами, моя милая Вера, молодые акулы с радостью кинулись на его куски. Глория Саммер — это имя бывшей подружки Сергея. Он считал ее умершей. Считал, что ее больше не существует. Это так… рядовые „русские тайны“. Вы даже не представляете, как вы похожи с ней! У вас, наверняка, есть разница в возрасте, Глория была старше вас. Я думаю. Но… необычайное сходство! Это Сергей приобрел вам документы на имя Глории Саммер. Вы сели на корабль, имея русское имя, а вышли на берег, получив вполне сносное американское. Вам даже не пришлось долго доказывать, что вышла ошибка. Вы же просто вышли на берег, так?

Глория молча вперила в него свой взгляд.

Тед же по-прежнему улыбался своей растяжной, пугающей улыбкой.

— Я не хочу звать вас именем, похожим на актерский псевдоним. Я любил вас тогда, Вера. Более того, вы восторгаете меня и теперь. Что вы такое для меня? Просто история. Кусок истории моей личной жизни. А я личным не разбрасываюсь. Никогда. Я предлагаю вам сделку, Вера. Вы станете моей по собственному желанию, а я подписываюсь под тем, что дальнейшая ваша жизнь будет с этого момента безоблачной.

Глория осторожно стала приподниматься. Она, уже чувствуя головокружение и подступающую тошноту, вынула иглу из вены (ей капали витамины) и села на кровати.

— Я хочу уйти.

— Вы вправе сделать это. Но, думаю, у вас не хватит на это сил.

— Считать ли мне это похищением?

Тед хохотнул: „Да что вы!“

Потом он вздохнул и, ногой придвинув пуф, сел так, чтобы смотреть снизу вверх на эту женщину. (Которая точила его желание самым острым шилом!)

— Какое похищение, Вера?! Вы же сами объяснились с вашим приятелем, сами сказали ему, чтобы он не беспокоился ни о чем. Чтоб заехал за вами запросто. Правда, куда заехать, он так и не знает. Да и вы… тоже. А тот номер, что вы нашептали ему… это… это номер телефона-автомата на перекрестке Большой и Малой Стенли.

Тед улыбнулся шире.

— Так что до завтрашнего дня у меня и вас масса времени. Так что же, будем думать, моя милая Вера?

Глории более всего показались страшными три последних слова. Она уже уверена была в полной правоте доктора Крафта: Лоренс — неизлечимо больной.

— Я хочу в туалет. Если вам нетрудно, позовите кого-нибудь помочь мне.

Тед на уловку женщины улыбнулся более естественно. Даже хмыкнул хоть и весело, но вполне по-человечески, по доброму.

— Ну что ж, раз со мной даже до туалета прогуляться не хотите, я, пожалуй, пойду, отдохну.

И Лоренс ушел. Просто вышел из спальни. Глория успела заметить двух крепких парней у дверей. Один из них кивнул Лоренсу и что-то принялся нашептывать в „заушный телефон“, прикрывая за хозяином двери.

* * *

Глория была чрезвычайно удивлена появлению девушки. Несмотря на то, что она уже была в курсе истории Мэри, когда та предстала перед ней с сияющей улыбкой и главное — готовностью служить …вечно, она поспешила поинтересоваться: „Вы, что же, так быстро отдохнули?“

— Да. Пойдемте, я вам помогу. Я и поесть принесла, вдруг сейчас у вас все будет благополучно. Нельзя же сутками ничего не есть. Кстати, по-моему, хозяину ваша „округлость“ нравится.

Девушка весело подмигнула раненой.

— Так что не похудейте!

Глория только бровь от удивления вскинула.

— А откуда вы знаете, что ему нравятся мои… округлости, он что, поделился с вами впечатлениями?

Мэри помогла Глории подняться и многозначительно улыбнулась. Вобрав в себя воздуху, она похвасталась: „Я вам больше скажу, он голову потерял от вас. Точно! Вы бы слышали, как он на своего секретаришку орал, как за грудки его таскал, когда тот сказал, что вы — „просто служащая полиции“.

— Но ведь этот служивый прав. Я действительно работаю в управлении и у меня незначительная должность.

Миниатюрная Мэри стояла рядом с высокой, грациозной и весьма фигуристой Глорией и, сравнивая себя и ее по-женски, определяла несомненное преимущество своей „раненой“. Но зато она знала о ней почти все, тогда как Глория ничего ни о происходящем, ни об окружающих ее людях ничего не знала. А знание противника — это, как считала хитруля — уже половина победы над ним.

— Ага, незначительная.

Произнеся это с каким-то неведомым Глории смыслом, она повела ту в ванную комнату.

После того, как больная освежилась и попыталась после хоть что-то поесть, в комнате появился еще один человек.

И это был Генри Крафт.

Именно это помешало Глории произвести свою „разведку“. Хотя в ванной комнате она узнала кое-что. Например, о том, что за стенами этой спальни, такой уютной и тихой, кипит целая деловая жизнь. Что тут, прямо в сердце этого дома работают делопроизводители, секретари, исполнители. Сюда приезжают зарубежные гости, партнеры Лоренса. Что, выходя из спальни, Тед не просто „вышел“, он ушел на деловые переговоры. Буквально в соседней комнате, по словам Мэри, находился огромный экран, с помощью которого через сеть, по спутниковой связи Лоренс ведет серьезные переговоры, приносившие ему в минуту прибыль с шестью нулями. Что касается секретаря, который попал Лоренсу под горячую руку, то тут Глории удалось узнать следующее.

Мэри сказала (как всегда болтая и перекидывая мысль с одного на другое): „И правильно, что получил! Не его это дело давать оценку людям, считающимися гостями мистера Лоренса. И, к тому же, вы — наследница приличного капитала. А вы что, не знали? Ваш кузен позаботился о том, чтоб вы никогда в эту Россию не уехали. У вас только в акциях шесть миллионов долларов. Вот такая вы… рядовая, с незначительной должностью. …А что такого я сказала? …А вы что, забыли про своего богатенького кузена? Так значит, мистер Лоренс неспроста Крафта вызывает, для обследования вашего. Я слышала, мистер Лоренс говорил, амнезия у вас. …Ничего, вас вылечат. Амнезия — не ангина, тут этот Крафт быстро справляется. Он и диссертацию по этому делу пишет. Ох и умный! Они все умные, гомики эти. …Ой, а что? Вы разве сами не заметили? Да за версту! Он ведь еще „другом“ у мистера Лоренса старшего был. Я его тогда терпеть не могла. Это сейчас как-то уже попривыкла. Ой, подождите, так ведь он к вам прийти сейчас должен. …Ну и что, что вы уже засыпаете. Ему знаете, какие деньги мистер Лоренс платит? Ничего, что засыпаете, он подождет!“

Глория была рада закончить свое „освежение“. Ей надоело слушать про „крутые возможности мистера Лоренса“.

Генри Крафт был бодр, и Глории показалось, даже рад этой встрече под самый ужин.

— Ну вот и прекрасно! Я рад, что вы уже даже на ногах.

— Нет, нет. Это все — благодаря заботам Мэри. Голова у меня… кружится.