Инна Сударева
Король-странник
Юная знахарка удивила его изящными и легкими движениями. Казалось, танцевать она училась у лучших наставников. Ее тонкая фигурка была почти невесома для Фредерика, а стройные ноги безошибочно угадывали его движения, чтобы их повторить и не сбиться с ритма.
А Линар, насупившись, крутил в руках обломки белого королевского меча, которые он считал своим долгом хранить, и следил за танцами, не спуская глаз с Орниллы. Он почти ревновал. Девушка же, кокетливо изгибаясь, бросала на него молниеносные взгляды, от которых у доктора кровь приливала к ушам. Нет, он именно из-за ноги не пошел с ней танцевать, и теперь очень жалел. Эта тонкая девочка понравилась ему с первого взгляда: огромные карие глаза, тонкая нежная детская шея, копна непослушных коротких золотистых волос, совсем юное лицо. Странно, но Линар признавался себе, что ни одна красавица при дворе не тревожила так его мыслей, как Орни. Он невольно подсчитал, какая между ними разница в возрасте — двенадцать лет. „Не так уж и много“, — подумалось ему.
Танец кончился, и сам Король подвел Орни к Линару, усадил ее возле доктора.
— Она умеет не только врачевать, — усмехнулся Фредерик. — Прими это во внимание.
— Как не принять, — буркнул тот.
Фредерик вежливо поклонился девушке, взял из рук лекаря сломанный клинок и устроился неподалеку, в какой раз качая головой при взгляде на место разлома. Что тут можно было сказать? Сломан, меч был сломан безнадежно, у самой рукояти, и клинок теперь стал
— Белый меч, — задумчиво произнес старый монах, присаживаясь рядом. — Замечательное оружие.
— Как же, — чуть скривил губы Фредерик. — Он подвел меня в битве.
— Северные медведи обладают страшной силой. Неудивительно, что меч не устоял, — возразил монах. — Местные жители считают, что нынче в медведей вселился древний демон, настолько они свирепы и сильны.
— Я просто огорчен, что потерял любимое оружие, — признался Фредерик. — Меч в самом деле замечательный… Был замечательным… Это меч моего отца. Я хотел передать его своему сыну. Жаль…
— Думаю, его можно починить, — старик взял из рук молодого человека обломки, чтобы осмотреть. — Оружейник ландграфа Вильена дал бы вам совет, а то и делом помог. Он старше меня, и столько повидал, что в Первой книге меньше описано.
— Правда? Я уже слышал об этом оружейнике. Вильен скрывает его от любопытных. Так мне сказали.
— Я не любопытен. Но я знаю, где оружейник, — улыбнулся монах. — Это ведь мой старший брат, и он часто шлет мне вести.
— Как все странно складывается, — пробормотал Фредерик.
— Нисколько. Намного страннее для вас будет то, что я вам кое-что подарю, — и старик все с той же улыбкой пригласил Короля следовать за ним.
Они оказались в узком коридоре, из которого были выходы в маленькие пещерки, служившие кельями постоянным жителям Полночного храма. В одну из них монах провел Фредерика.
— Вот это, — старик достал из-под деревянного топчана, покрытого мохнатым древним одеялом, что-то, замотанное в кожи. — Это я вам отдам.
Король развернул сверток и даже ахнул от удивления и восхищения. Перед ним был меч. Сомнений никаких — из того же металла, что и его собственный погибший клинок. Только тяжелее и шире, а рукоять была более массивная и украшена крупным белым полупрозрачным камнем, который блеснул звездой, поймав свет факела. Фредерик осторожно вытянул меч из ножен.
— Откуда? Откуда это великолепие? — прошептал молодой человек, завороженный бликами, что пробегали по полированному клинку при каждом повороте. — Эти драконы… Южные драконы!
— Когда-то я был рыцарем, молодым и сильным, как вы. Я служил лорду Эльберту…
— Эльберт? Пропавший лорд Королевского Дома?! — удивился Фредерик. — Это младший брат моего прадеда. Я помню его историю. Он отправился к северным святыням, чтобы молить Бога о наследнике — его жена была бесплодна. Он не вернулся назад… Как все-таки причудлива жизнь. Как она все перевивает… Но это было так давно…
— А я все помню, как-будто это было вчера, и года мои летят незаметно, — кивнул старик. — Мой лорд горячо молился здесь в храме, и ему был дан знак. Какой — так никто и не узнал. Только лорд решил навсегда остаться в храме простым монахом. Наверное, Господь говорил с ним. Я остался с моим господином и был рядом с ним до последней минуты. Он умер там, в молельном зале. Неделями стоял он на коленях перед статуями Бога и просил милости для всех в своей стране, — глаза монаха во время рассказа мерцали слезами. — Лорд завещал мне свой меч — единственное, с чем он не смог расстаться, одев капюшон монаха. Он просил отдать клинок тому, кто приедет с Юга, тому, у кого на оружии будут драконы — знак Королевского Дома.
— Бедный Эльберт, — прошептал Фредерик. — А его жена все ждала, долгие годы, так и не вышла снова замуж. И ветвь Эльберта угасла…
— Печально. Очень печально, — кивнул старик.
— И это тоже было угодно Богу? — покачал головой Король.
— На все его воля, — ответил монах.
— Пусть так… Я приму подарок, верный слуга. И все в Королевстве узнают о подвиге лорда Эльберта… Как же ваше имя? И остались ли где-нибудь в Королевстве ваши родичи, чтобы рассказать им о вас?
— Мое имя — Арист. И, кроме брата, нет у меня никого. Мы были так молоды, когда отправились с лордом Эльбертом на север, что не успели даже любимыми девушками обзавестись. А родители, должно быть, давно умерли.
Фредерик какое-то время молчал, стараясь осмыслить все то, что он сейчас узнал, все, что произошло за последнее время. Потом заговорил, тихо, медленно, каждое слово обдумывая:
— Ваш подвиг превосходит подвиг Эльберта. Вы остались рядом с ним, позабыв о собственной жизни, о собственной молодости. Ведь вы могли вернуться домой, любить, строить, быть счастливым… Вы отказались от целой жизни ради своего лорда, — тут он вдруг опустился на колени перед стариком. — Я прошу простить меня за все те речи, что оскорбили ваш слух и эти стены. Я недостоин поднять на вас взгляда, не то, что спорить с вами.
— Не надо, — монах тронул его за плечо. — Встаньте. Колена надо преклонять пред Богом, а не перед его служителем… Я просто выбрал свой путь. И выбор есть у каждого… И у вас тоже. У вас есть свой мир. Вернитесь в него, берегите его, молитесь о нем в своем доме. Не ищите чуда здесь — его нет вне вашего мира.
— Как вы правы, — прошептал Фредерик…
В такой задумчивости он вернулся в залу, где продолжалось веселье. И опять ему навстречу прыгнула неугомонная Орни.
— Какое счастье! — провозгласила она. — Смотрите, кто к нам пробрался!
Фредерик глянул туда, куда указывала ее рука, и, вскрикнув от радости, бросился к своему серому скакуну. Мышка ответил энергичным киванием головы и приветливым фырканьем. Тут же была и приземистая Медведка.
— Умный мальчик, — приговаривал молодой человек, гладя крутую шею скакуна. — Ты выжил. Ты нашел меня. Умница! — не удержавшись, даже поцеловал Мышку в нос.
Фредерик заботливо и внимательно осмотрел коней. Они были невредимы, если не считать легкой ссадины на колене передней ноги Медведки. Видимо, лошади при виде медведей убежали далеко назад и спрятались в какой-то пещере. А потом Мышка отправился искать хозяина.
— Отлично, — шептал Король. — Отдохнем немного — и в обратный путь, к теплу и зелени. Тебе ведь это больше по нраву, мальчик?
Мышка согласно фыркнул.
Фредерик поспешил открыть сумки, что так и мотались на спинах лошадей. Он передал женщинам два больших каравая хлеба, несколько сыровяленых колбас и мешочек сушеных яблок, это все тут же радостно принялись делить. А коням подвязал овса. Потом достал еще сверток и направился к играющим детям, каждому вручил по небольшой жмене сушеного чернослива.
— Это вкусно, сладко. Пробуйте, — улыбнулся, видя, что малыши с непониманием косятся на сморщенные ягоды.
— Вам еще возвращаться домой, — заметил, подходя, старик. — А вы, похоже, все раздали.
Фредерик лишь пожал плечами:
— Я не избалован снедью. А тут дети, женщины, раненые. Им провиант нужнее. А я и поохотиться могу, если что… И не волнуйтесь — пару корок я себе оставил.
Тут его тронули за плечо. Роксана произнесла:
— Элиас просит вас подойти.
Гвардеец слегка покраснел перед началом разговора, хотя рана лишила его приличного количества крови.
— Я прошу твоего разрешения жениться на Роксане, — шепотом сказал юноша Фредерику.
— Меня?
— Ну да. Моего отца тут нет, а ты — мой король…
— Тише!
— Никто ничего не знает, — успокоительно заверил Элиас.
— А разрешение отца Роксаны вам не надо?
— Браки, заключенные в Полночном храме, никто не может расторгнуть или опровергнуть. Это нам объяснили монахи, — сообщил юноша. — Наша судьба — обвенчаться здесь.
— Так зачем тебе мое согласие, раз вы в храме? — удивился Фредерик.