Инна Сударева

Король-странник

А еще ландграф презентовал Фредерику прекрасное ружье и научил им пользоваться. Оно, правда, занимало много места, было тяжелым и не особо удобным при зарядке, но Фредерик признал, что за этим оружием — будущее. „Мастер Линар любит механику: разберется, что и как тут можно улучшить…“

Подножие голых, лишь кое-где покрытых снежными шапками скал даже обрадовало Фредерика. Он ехал по белой пустыне к ним, видным издалека, около трех дней и порядком устал от однообразия северного пейзажа и медленно приближающейся цели. Но, надо было признать, от мрачных мыслей это путешествие его отвлекло. Даже боль, что ныла где-то внутри, поутихла…

Может, еще и потому, что в ходе последних событий, связанных с заговором, он проявил себя неплохо и был доволен собой, отметив, что как Судью его рано списывать со счетов…

Граф Густав признался во всем. Да, это по его распоряжению барон Лиер и его сын нацелились заполучить Роксану и ее земли-приданое, чтобы потом передать их во владение своему сюзерену. Если бы это получилось, Густав стал бы обладателем намного большей части территории Снежного графства и мог бы претендовать на титул ландграфа. Все это спровоцировало бы гражданскую войну. И насчет Фредерика у Густава были определенные планы: он хотел, чтобы тот занялся обучением его людей: боевое искусство южанина уже гремело по всей стране.

Пойдя на такой опрометчивый поступок, как захват замка барона Криспина, Густав стремился хоть как-то поправить совершенно разрушенные вмешательством Фредерика планы: убрать ненужных свидетелей, заставить либо Роксану выйти уже за него замуж, либо Криспина — оформить дарственную на земли на его имя. Потом он планировал укрепиться в Земле Ветряков, собрать здесь свои силы, при помощи Фредерика обучить воинов и начать борьбу с братом за все графство.

Фредерик посчитал, что этот план Густава еще хуже предыдущего. Конечно, и в его развале он вновь сыграл внезапную и решающую роль, хотя и сам на это не настраивался…

* * *

Попасть в Полночный храм можно было лишь одним путем: поднимаясь по узкой каменистой тропе. Ехать верхом было бы вдвойне опасно — конь мог соскользнуть в пропасть, чего-нибудь испугавшись. Поэтому Фредерик спешился и потащил лошадей за собой.

Он двигался медленно, выверяя каждый шаг на обледеневшей дороге. Все меньше и меньше ему нравилась эта затея, но отступить назад было невозможно. Начинало смеркаться.

Через пару часов черепашьего передвижения Фредерик увидел то, что уж совсем ему не понравилось.

Смятый шлем, брошенное кем-то оружие, обрывок сапога, обломки чего-то, похожего на сани, обглоданные кости. Чьи? Человечьи? Конские?

Молодой человек насторожился, отпустил поводья лошадей и пошел вперед один, взяв наизготовку заряженное ружье. Завернув за скальный выступ, он оказался на крохотном плато, которое упиралось в почти отвесные скалы, уходившие высоко в небо.

Тут было пустынно, если не считать огромные комы снега. Фредерик чуть сощурился, чтобы в приблизившихся сумерках рассмотреть, что же здесь такое…

Комы снега вдруг двинулись, послышалось глухое рычание. Это были не комы.

Огромные мохнатые белые звери повернули свои головы к Фредерику. Такого ему еще не приходилось видеть… Медведи. Северные белые медведи… Барон Криспин и ландгаф Вильен что-то такое ему говорили. Сколько их? Десять? Пятнадцать? Разве медведи охотятся таким стадом?

Размышлять было некогда.

Фредерик выстрелил. Один из медведей рухнул на бок с продырявленной головой. Но другие громадными прыжками кинулись к молодому человеку. Еще пара осталась у убитого, стали рвать его живот.

Перезаряжать? Смерти подобно. Фредерик схватил ружье за дуло, словно дубину. Увернувшись от огромной мохнатой лапы с когтями, похожими на кривые кинжалы, он со всей силы ударил прикладом в голову зверя, потом еще раз уже другого. Приклад разлетелся в щепы. Отбросив погибшее ружье, выхватил меч.

Кувыркаясь и приседая, падая и подпрыгивая, он вертелся меж кудлатых огромных монстров, уворачиваясь от могучих лап и нанося зверям такие удары, которые человека развалили бы на куски. Но для белых медведей это были лишь царапины и уколы, которые их только раздражали и заставляли нападать более свирепо и агрессивно.

Фредерику стало жутко. Его стрелы из арбалета оказались недейственны — ими он убил только одного зверя, попав ему точно в глаз, остальные болты застревали в густой шкуре медведей, едва пробивая их плоть. Дымовые шарики, похоже, на здешнем морозе не срабатывали. И силы Короля быстро истощались: оборонительная тактика, которую он сейчас предпринял, была рассчитана на небольшой промежуток времени. Дыхание стало сбиваться.

А потом случилось то, что повергло его в шок.

Фредерик всадил клинок в одну из ощерившихся пастей, попав через нёбо в мозг. Это был смертельный удар. Медведь страшно взревел и в агонии клацнул зубами. А белый меч вдруг, жалобно хрупнув, обломился почти у самой рукояти.

Король-Судья отпрыгнул назад, ощутив спиной холод камня. Откуда-то снизу обдало противным леденящим страхом. Фредерик от отчаяния впился зубами в запястье руки, что держала обломок меча.

Еще несколько голодных монстров припали к телу своего сотоварища, но это была всего лишь небольшая заминка. Двое из них по-прежнему жаждали человечины.

— Ну, нет, — сквозь зубы прошептал молодой человек и, отбросив сломанный клинок, выхватил последнее, что у него осталось — охотничий кинжал.

В сгущающихся сумерках где-то далеко позади ревущих и рвущих мясо зверей ему показалось некое движение, и даже вроде бы чьи-то голоса он услыхал, но присматриваться и прислушиваться не было времени…

Со страшным криком, на какой он только был способен, Фредерик метнулся под лапы вставшего на дыбы медведя, нацелив стальное жало туда, где по его расчетам у монстра было сердце.

Он с воплями всаживал и всаживал клинок в клочковатую шерсть, вырывая оттуда густые струи крови. Смертельно раненый зверь ревел так же ужасно, как и человек. Он упал мордой вперед, завалив Фредерика. Это на какое-то время обезопасило последнего от других медведей, которые, к тому же, уже могли поживиться мясом убитых.

Но тут появилась другая опасность — под пудовой мохнатой тушей легко можно было задохнуться, и молодой человек быстро ощутил нехватку воздуха. Но даже хоть как-то пошевелиться оказалось невозможным. „Все“, — мелькнула мысль. Сквозь тонкий противный звон в голове, которую стало распирать изнутри, он опять услыхал чьи-то крики.

— Давай! Быстрей! — и голос знакомый.

Тяжесть, что навалилась на тело, была сдвинута, человеческие руки выволокли его из-под туши. Фредерик смог вздохнуть полной грудью — в глазах сразу же посветлело.

— Скиван! — выдохнул он, обернулся. — Элиас!

— Быстрее, в расщелину! — крикнул Скиван еще четырем воинам, что сдерживали натиск медведей длинными рогатинами.

Элиас потянул Фредерика в узкую щель в отвесной скале. Остальные рыцари, крича и отпугивая рогатинами намеревавшихся продолжить нападение медведей, последовали за ними…

* * *

Фредерик все не мог отойти от шока: колотило так, что Элиасу пришлось крепко обхватить его. Для гвардейца такое состояние Короля-Судьи тоже было своего рода шоком.

По узкому коридору в скалах, куда не могли забраться огромные медведи, воины проследовали в большую просторную пещеру.

Тут для Фредерика было много знакомых лиц. Мастер Линар, например, который тут же бросился совать ему в рот фляжку с каким-то кислым и обжигающим пойлом. Была и Роксана, бледная, и Орни, еще сильнее похудевшая, хотя это казалось невозможным. Были еще какие-то люди, но рассматривать все и вся было очень обременительно. Элиас усадил Фредерика поближе к огню, что горел посреди пещеры, набросил на его скрюченные плечи теплый плащ.

— Он цел? — спросил у гвардейца Линар.

— Похоже, да, — неуверенно отвечал Элиас.

— Мой меч, — пробормотал Фредерик. — Он сломался… Какие чудовища…

— Это северные медведи, сэр, — доктор подсел к молодому человеку. — Вы не ранены? У вас кровь на одежде.

Тот отрицательно качнул головой, потом вздрогнул, огляделся:

— Где мы?

— Полночный храм. Один из боковых залов. Центральный вход завален камнями. От медведей. Я использовал бомбы…

— Кто эти люди?

— Жители соседнего с храмом рыбачьего поселка. Медвежья стая согнала их с места, вынудила искать прибежища здесь.

— Разве медведи сбиваются в стаи?

— Эти, похоже, да, — вздохнул Линар. — Когда мы подъехали к храму, медведи были уже здесь. Они напали на нас: растерзали двух рыцарей капитана Скивана и служанку госпожи Роксаны, напугали и убили лошадей. Нам едва удалось спастись. Помогли люди, что уже прятались в храме. Тогда я и взорвал главный вход, который до этого всего лишь досками был прикрыт… Теперь эти чудовища держат нас в блокаде, — Линар опять вздохнул, качая головой. — Кто ж знал, что все так будет…