Павел Шаронов
Простаки и прохиндеи 2
Но на мое счастье это положение не продолжалось долго. Не успела внизу собраться основательная толпа, как я заметил, что из-за угла выехал большой фургон, перевозящий мебель, и медленно поехал по моей улице. Я напрягся и, когда фургон оказался подо мной, прыгнул.
На ногах я не удержался, но утренние пробежки и занятия спортом оказали мне неплохую услугу. С грохотом приземлившись на крышу фургона, я перекатился к его краю и, прежде чем удивленный водитель успел остановить машину, спрыгнул на землю и со всех ног помчался по направлению к площади. До станции метро я добежал минуты за две, хотя, кажется, никто меня не преследовал. Уплатив за билет 130 песет, я сбежал вниз по лестнице и попал на станцию светло-зеленого цвета. Здесь все станции одной ветки красят в один цвет и все они похожи одна на другую. Это почему-то пришло мне в голову, пока я, грызя от нетерпения ногти, минуты полторы ждал поезда.
* * *
Шесть часов спустя я уже подъезжал на автобусе к Перпиньяну. Если кто не знает, то есть такой город на юге Франции. По дороге я успел снять в банкомате все свои деньги и захватить с собой пресловутую статуэтку, из-за которой закрутилась вся эта кутерьма.
Начинался дождь и в первую минуту я пожалел, что не захватил из дома зонт, но тут же вспомнил, какие трюки пришлось мне сегодня выделывать и утешился. Лучше мокнуть под дождем, чем выпрыгивать из окон с зонтом в руках.
От этого и последующего дня у меня остались самые смутные воспоминания. Я все время куда-то ехал или ждал отъезда.
Из Перпиньяна я отправился поездом в Париж. В Орли выяснились две приятные новости: первая — что забастовки, чего я втайне опасался, нет и самолеты летают, и вторая — что как раз сегодня есть „Боинг“ до Хельсинки и на него есть свободные места.
Самолет мирно гудел, а я дремал в кресле, иногда лениво приоткрывая глаза и глядя на пушистые облака за иллюминатором. Они мне почему-то напоминали заснеженные берега реки, по которой я в детстве катался на лыжах.
Мне стало грустно. Уже второй раз в мою жизнь врывалась разрушительная сила чужой злой воли и мне приходилось бежать в неизвестность. Я снова лишался родного очага, места, куда можно было бы вернуться после трудного дня.
Финляндия встретила меня пасмурной ветреной погодой. Уже опустились вечерние сумерки, принеся с собой тревогу и неуютность. Языка я не знал и даже английский, который здесь знают все, за время своей жизни в Испании успел порядком подзабыть. Кроме того, здесь было довольно прохладно, от чего я тоже успел отвыкнуть.
Около аэропорта я взял такси и кое-как на английском сумел объяснить водителю, что мне нужна не самая дорогая гостиница, как он предположил сначала, а небольшой пансион на окраине города, где я мог бы прожить неделю или две.
Пока такси меня куда-то везло, я откинулся на спинку сидения и закрыл глаза. За последние два дня мне ни одной минуты не удалось побыть в одиночестве и сейчас я хотел отключиться от окружающей обстановки и обдумать свое положение. Пока все шло по плану. Это, конечно, хорошо, но самые большие трудности и опасности оставались впереди. По возможности я должен был их предвидеть заранее и постараться подготовиться к ним.
— This pansion is very good, Sir (Вот хороший пансион, сэр), — сказал водитель.
— Что? — переспросил я, но почти сразу же понял, в чем дело и выглянул в окно.
Пансион не блистал внешней красотой. Это было двухэтажное здание серо-коричневого цвета с широкой каменной лестницей перед дубовой дверью. Над дверью висела вывеска с очень длинным названием по-фински. Я попытался его прочитать, но споткнулся на середине слова и, бросив это безнадежное занятие, вошел внутрь.
Очаровательная девушка, сидевшая за конторкой, приветливо мне улыбнулась, записала данные моего паспорта в регистрационную книгу и протянула мне ключ от комнаты.
Так я стал постояльцем пансиона госпожи Виторайнен.
Глава 5
Позавтракав в небольшом кафе неподалеку от пансиона, я отправился на прогулку. Если честно, я не люблю большие города. В них слишком много высоких домов и слишком много людей. Может потому, что я вырос в провинции, или по какой другой причине, но маленькие тихие городки мне гораздо милее. Но Хельсинки, несмотря на свой статус столицы, пришелся мне по душе. Некоторые его места напоминали мне Петербург; другие — дорогую моему сердцу провинцию. Заглянув в ближайший книжный магазин, я купил финский разговорник и карту Хельсинки.
И предстояло еще найти какое-нибудь интернет-кафе, чтобы посмотреть, что прислала мне на почтовый ящик Сандра. Собственно, по договоренности, ящик должен был быть у нас с Сандрой один, с известным нам обоим паролем. Сандра должна была его зарегистрировать по приезде в Россию, а письма в него мы посылали бы с разных других ящиков, так, чтобы каждое письмо приходило с другого адреса и под другим именем.
Возможно, конспирация была излишняя, но она пришлась Сандре по душе. Письмо уже находилось в ящике и меня удивил адрес, с которого оно пришло:
Да, Сандра не могла обойтись без эффектов. Иметь адрес с именем любимой актрисы, да еще соединить его со своим именем — это круто.
Текст письма озадачил меня гораздо больше, чем адрес: „Kiitos avusta. Ole tullut huvim. Tapamisiin. Kaikkea huvaa“. Сложно было понять, чем руководствовалась Сандра, посылая мне это письмо. Видимо, она решила просто поразить меня своим знанием финского языка, вернее, фразами, позаимствованными из разговорника.
К счастью, в ящике было еще одно письмо и я поспешил его вскрыть. Оно было кратким: „Юля,
Время поджимало. Я был уверен, что рано или поздно одна из двух группировок выйдет на мой след, а именно группировка Андрея Сергеевича ********** (фамилию его я пока предпочту не называть). Занимая солидный пост, он не пожалеет усилий и денег, чтобы получить собранный на него компромат. Тем более, он не пожалеет меня. Что ж, в этом случае и мне нет причин жалеть его. На войне, как на войне. Кто не спрятался, я не виноват.
Времени у меня оставалось совсем мало и приходилось торопиться. Мне предстояла большая прогулка по магазинам. Я терпеть не могу это занятие, но сейчас пришлось смириться. Для того дела, которое я хотел осуществить, надо было купить много вещей. А собирался я, ни много ни мало, перейти государственную границу.
Расчет мой был прост. Если я приеду в Россию легально, об этом немедленно узнают те, кто этого знать не должен. Скорее всего, я буду арестован. А может быть даже убит. Оба варианта меня совсем не устраивали. Я хотел жить и дать по мозгам тому, чью фамилию предпочту пока не называть.
Оставался вариант нелегальный.
Месяца два назад я прочитал в газете об одном финне, который путешествовал по миру на своей яхте и законным образом оформил российскую визу. Он благополучно пересек Балтийское море и, к своему удивлению, прибыл в Петербург, ни разу не остановленный пограничниками. Он их даже не видел. Я решил последовать его примеру, тем более, что читал и о других случаях удачного перехода границы морем. Конечно, надеяться на одну удачу было бы наивно, поэтому я по мере возможностей готовился к встрече с пограничниками.
Когда-то я думал, что при капитализме в магазинах можно купить все. Теперь, помотавшись по многим магазинам Хельсинки, я понял, что купить можно, конечно, все, кроме того, что больше всего нужно. Но, в конечном итоге, я все-таки приобрел все необходимое: катер темно-синего цвета с небольшой каютой, гидрокостюм, маску, акваланг, компас для подводного плавания с подсветкой и индикатором глубины, а также меховую куртку с капюшоном. Покончив с покупками, я перевез все это в окрестности города Котка, поселился на катере и приступил к тренировкам.