Павел Шаронов

Простаки и прохиндеи 2

Кладбище — это огромная выставка человеческого тщеславия и, если перед смертью все равны, то после погребения люди опять делятся на высших и низших. И часто вместо добродетелей покойного на каменных плитах перечисляются его звания и должности. Увы, иногда это ценится выше, чем честность и доброта.

Я убрал с земли несколько веток, пару камней, чтобы не мешали нам спать, расстелил брезентовый чехол (он был такой большой, что мы смогли в нем основательно завернуться) и, расположившись поудобнее, мы стали ждать наступления сна. Но, может сказались волнения дня, может, неудобство ложа, но сон не наступал. Чехол немного пах бензином и был какой-то влажный и жесткий; мы ворочались, мешая друг другу, а Пират давно вылез и отправился на прогулку.

Иногда легкая дремота овладевала мной, но уже через несколько минут я понимал, что снова бодрствую. Вскоре Сандра затихла и я уже подумал, что она спит, но неожиданно меня вывел из оцепенения ее шепот.

— Рома, ты в мертвецов веришь?

— Верю.

— Я имею в виду призраков.

— И в этих верю.

— И ни капельки их не боишься?

— Может быть испугаюсь, если увижу. Но пока не видел.

— А в вампиров?

— Спи лучше. У тебя больше шансов увидеть тут твоего любимого Тома Круза, чем вампира.

Сандра ненадолго замолкла.

— Рома, ты спишь? — услышал я снова ее голос через пару минут.

— Нет.

— А ты на звезды любишь смотреть?

— Люблю.

— А у тебя есть своя звезда?

— Раньше была.

— А моя звезда вон там, слева, видишь, яркая.

— Это не звезда. Это Марс. Планета.

Сандра онемела от удивления.

— А это что за звезда? — спросила она минуту спустя, указывая на другую блестящую точку.

— Это Альдебаран. А левее него — созвездие Ориона. Еще немного левее и выше, видишь, яркая звездочка? Это звезда Альхена. А еще немного левее, но ниже, видишь две звезды? Это Процион и Гоменса.

— А вон там?

— Где? А, это Сириус. Надеюсь, ты не собираешься спрашивать у меня название всех звезд? Большую часть тех, что я знаю, я тебе уже назвал.

— Вот это да, — произнесла Сандра, — Мне бы так. Я очень люблю звезды и даже стихотворение о них написала. Хочешь прочитаю?

Не дожидаясь моего согласия, Сандра начала декламировать, но ее стихотворение так быстро меня усыпило, что я его совершенно не запомнил и до самого утра ни разу не проснулся. Наверное, это ее обидело и, хоть вида она мне не показала, но больше своих стихов ни разу не читала.

Глава 11 

Удивительное дело, но многие сны, несмотря на свою фантастичность, до самого пробуждения кажутся абсолютно реальными. Куда девается ум и рассудок, совершенно непонятно. Как-будто на время сходишь с ума.

Сначала мне приснилось, что я лежу на столе в Государственной Думе, вокруг меня ходят люди, я понимаю нелепость своего положения и хочу встать, но почему-то продолжаю лежать. Не знаю, долго ли продолжалось бы это положение, но тут на меня сел председатель Думы. Я хотел возмутиться и объяснить, что это неуважение ко мне и вообще нарушение прав человека и, хоть многие дармоеды и сидят у нас на шее, но все-таки в переносном смысле, а не буквально.

Но он был такой тяжелый и такой важный, а главное, говорил так умно и рассудительно, что я не решился его прервать.

Этот сон как-то незаметно перешел в другой. Я сидел в кресле, а у меня на коленях сидела одна голливудская кинозвезда, чье имя я из скромности умолчу, и умоляла меня жениться на ней. Чем бы закончился этот сон, не знаю, потому что в этот момент я проснулся и с огорчением понял, что вынужден вернуться к реальности.

Было уже около пяти часов утра. Солнце давно встало и теперь его лучи весело пробивались сквозь ветви кладбищенских деревьев. Где-то поблизости раздавалась трель соловья. Сандра лежала рядом со мной, свернувшись калачиком, и мирно посапывала. Осторожно, стараясь не разбудить ее, я выполз из-под брезентового чехла и стал разминаться. Руки и ноги за ночь совершенно одеревенели, но после пары минут активных движений кровь в жилах побежала быстрее и я согрелся.

Раннее утро — мое самое любимое время. Сам воздух, кажется, напоен тишиной и покоем. Днем слишком много людей и слишком много суматохи. Все куда-то бегут, торопятся; я тоже мчусь, стараясь все успеть, часы летят и некогда подумать о чем-то важном, что постоянно ускользает.

Все-таки умные люди были индийцы, которые придумали медитацию. Как хорошо посреди безумного метания жизни просто сесть и расслабиться! Но мне еще предстояло составить план дальнейших действий, потому что предыдущий план уже не годился и я решил пройтись вокруг ближайших могил, в надежде, что в голову придет что-нибудь подходящее.

Сейчас, утром, кладбище уже не производило такого мрачного впечатления, как накануне. Наоборот, оно умиротворяло своей тишиной и покоем. Я бродил неторопливо, полностью погруженный в свои мысли и примерно часа через полтора услышал шорох — это проснулась Сандра.

Она потянулась и широко зевнула, потом сделала попытку снова заснуть, но сон, видимо, уже упорхнул и реальность все живее вторгалась в ее сознание.

— Бррр, ну и холодно, — сказала она и огляделась по сторонам. — А где Пират?

— Гуляет где-то. Подвигайся активно, сразу согреешься.

Сандра вылезла из чехла, снова зевнула, потянулась, потом несколько раз помахала руками и попрыгала на месте и, закончив таким образом утренний моцион, занялась своим гардеробом. Он был в ужасном состоянии. Платье совсем перемялось, а длинные каштановые волосы, спутавшиеся во время сна, нечем было причесать.

— Боже, на кого я похожа, — бормотала она, приглаживая непослушную шевелюру обеими ладонями.

— На ангела, спустившегося с небес, — ответил я, но мой комплимент не имел успеха.

Поняв, что желаемых результатов ей все равно не добиться, Сандра вздохнула и отправилась на поиски Пирата. У Пирата была скверная привычка появляться в такое время и в таком месте, где его присутствие совершенно не требовалось и исчезать тогда, когда его искали.

— Пират! Пират!! — звала Сандра, — Где же ты, скверный мальчишка, иди сюда!

Наконец Пират изволил явиться. Он выпрыгнул откуда-то слева и, выгнув спину и задрав хвост трубой, стал тереться о ноги Сандры. По всему было похоже, что он сыт и всем доволен.

Тут Сандра вспомнила, что со вчерашнего обеда ничего не ела и вопросительно взглянула на меня. Я развел руками. Пока не дойдем до ближайшего продуктового магазина, о еде лучше не вспоминать. Пират нашелся, больше нас здесь ничего не задерживало и мы сразу тронулись в путь.

К нашему счастью, город со всеми его удобствами был уже близко. Вскоре мы нашли кафе, в котором смогли неплохо перекусить, а неподалеку от него находилась остановка маршрутного такси. Здесь едва ли могла быть засада и мы решили оставшуюся часть пути проделать с большими удобствами.

* * *

— Если не ошибаюсь, то сегодня — воскресенье? — спросил я у Сандры, когда мы высадились у Нарвских Ворот.

— Не могу утверждать точно, но, кажется, да, — ответила она.

Я взглянул на часы. Было десять минут одиннадцатого.

— Мы сделаем так, — предложил я, — Сейчас ты пойдешь в кино, чтобы не болтаться по улицам, а мне надо наведаться еще на одно кладбище. Встретимся на этом месте. Если меня не будет, иди смотреть еще один фильм. Если не приду совсем, значит, что-то случилось и тогда… тогда сама решай, что делать. Но на всякий случай нам надо иметь аварийный вариант связи. Пошли в ближайший двор.

Мы свернули за угол и, немного поплутав по пыльным улочкам, нашли то, что искали. Это была тупиковая улица, застроенная старыми трехэтажными домами, на которой почти не было прохожих.

— Вот, — сказал я, — перед этим самым домом, на асфальте, в случае непредвиденной ситуации мы будем мелом писать друг другу сообщения. Надо постараться, чтобы они были краткими и по возможности непонятными для окружающих. Надеюсь, что это не понадобится, но мы должны быть готовы ко всему. Читать надо быстро и осторожно, чтобы со стороны не заметили. Может быть слежка.

— Ну и дела, — заметила Сандра, — прямо игры в шпионов.

— Для нас это должно быть не игрой, а нормой жизни. Во всяком случае, пока мы не выпутаемся из всей этой истории. Сможешь найти это место?

Сандра кивнула. Последнее время она не была такой разговорчивой, как раньше. Наверное, даже ее ненасытная жажда приключений была утолена с избытком. Когда приключения длятся дольше одного дня, они превращаются в обыденность.