Павел Шаронов

Простаки и прохиндеи 2

Глава 2 

Честно говоря, я растерялся. Владимир Николаевич был последним человеком, которого я мечтал бы встретить на своем пути, тем более оказаться у него на дороге.

Возможно, мне надо было захлопнуть дверь и вызвать полицию, но в моем положении выбирать не приходилось. С бандитами все же можно договориться, а вот полиции я опасался. Они могут задать вопросы, на которые я не хотел бы отвечать.

К счастью, моя растерянность длилась недолго, секунды две-три. Владимир Николаевич был так спокоен, что невольно это чувство передалось и мне. Но несмотря на это, в голову не приходило никаких планов, способных улучшить мое положение. Я молча смотрел на Владимира Николаевича, он так же смотрел на меня и пауза явно затягивалась.

— Пригласишь внутрь? — наконец спросил Владимир Николаевич.

— Входите, но один. Если войдут эти, — я указал глазами на охрану, — Сандра начнет визжать. Голос у нее, как вы знаете, громкий, так что сюда сбежится полквартала. Владимир Николаевич пару мгновений колебался, потом движением пальца велел охране оставаться на месте и вошел.

— Дверь не запирать, — сказал он, когда я попытался это сделать.

— Хорошо, дверь останется открытой, а ты, Сандра, отойди вглубь комнаты и если хоть один из этих громил сделает хоть один шаг, чтобы переступить порог, кричи, что есть силы.

Сандра молча кивнула.

Владимир Николаевич вошел в комнату и равнодушно оглядел ее.

— Неплохо живешь, — сказал он.

— Стараюсь в меру сил. А вы, кажется, стали важным человеком?

— Стал, — коротко ответил Владимир Николаевич.

— Что привело вас сюда?

— Думаю, ты уже знаешь — статуэтка. Мы нарочно отправили к тебе Сандру, чтобы проследить, где ты живешь. Так что давай статуэтку и мы больше не увидимся.

— Я был бы рад больше никогда вас не видеть, но придется. Статуэтки здесь нет.

Владимир Николаевич нахмурился и пристально на меня посмотрел.

— Не советую со мной шутить, — медленно сказал он. — Будешь делать, что я говорю, или сильно пожалеешь. Какой-нибудь несчастный случай…

— Эй, — вмешалась Сандра, — Смотрите, как бы вам самому кирпич на голову не упал!

Владимир Николаевич не обратил никакого внимания на эту угрозу и продолжал пристально смотреть на меня.

— Я говорю правду, — сказал я. — Статуэтку я здесь не держу, но если вы готовы немного подождать, я передам вам ее завтра.

Тут я заметил, что Владимир Николаевич переключил свое внимание с меня на что-то другое. Он уже не слушал того, что я говорил, а, отодвинув меня в сторону, вдруг подошел к книжному шкафу и показал пальцем на верхнюю полку.

— Что это? — спросил он.

На полке стояла небольшая статуэтка из нержавеющей стали, изображающая Ленина с вытянутой вперед рукой.

— Что это? — повторил Владимир Николаевич и повернулся ко мне, требуя немедленного ответа.

— Это? Вообще-то, это статуэтка, но…

— Дай ее мне.

— Но она…

— Я сказал — дай.

Отчаявшись что-либо объяснить, я открыл дверцу книжного шкафа, достал статуэтку и протянул ее Владимиру Николаевичу.

— Давно бы так, — сказал он, убирая статуэтку в карман.

— Вы хотите сказать, что получив эту статуэтку, вы полностью удовлетворены и все расчеты между нами покончены?

— Ты правильно понял. Больше мне от тебя ничего не нужно.

— А если эта статуэтка вас разочарует?

— Это будут мои проблемы. Тебя они не касаются.

— Что ж, раз вы больше ничего не хотите, то прощайте.

— И не забудьте вернуть мне Пирата! — вмешалась Сандра.

— Уже вернул, — насмешливо сказал Владимир Николаевич, — Он у твоих родителей. Некогда нам еще и котами заниматься.

Владимир Николаевич изобразил улыбку, от которой холод пробежал у меня по спине, послал воздушный поцелуй Сандре, от чего та возмущенно фыркнула, и вышел за дверь. Некоторое время мы с Сандрой молчали, не зная, что сказать друг другу, потом, так ничего и не придумав, начали убирать со стола.

— Каков мерзавец, — сказала Сандра, складывая тарелки в раковину, — Я ведь обещала, что привезу ему эту статуэтку, так он, видите ли, мне не поверил, сам за мной потащился, слежку устроил.

Сандра снова фыркнула и с таким звоном опустила тарелки, что я подумал, она разобьет их.

— Единственное, что меня утешает, — продолжала она, — это то, что Пират мне возвращен и больше я никогда в жизни не увижу гнусной рожи этого Владимира Николаевича.

— Ну это еще не известно, — возразил я, — Ведь…

— Но он же получил статуэтку. Больше ему от нас ничего не надо.

— Не совсем так. Это не та статуэтка.

— Как не та?

— Когда выяснилось, что статуэтка представляет собой такую большую ценность, что за нее могут убить, я решил не просто ее спрятать, ведь спрятанную вещь можно найти, или силой заставить человека вернуть ее; я решил заказать точную ее копию, но с некоторыми небольшими изменениями. Я изменил две цифры, выгравированные на основании статуэтки, а положение пальцев на руке, представляющей собой ключ от сейфа, тоже немного отличается от оригинала. Этой статуэткой ничего нельзя открыть.

— И ты ему ничего не сказал! Теперь он обязательно вернется.

— Как ты могла заметить, я пытался сказать, но он меня не захотел слушать. В конце концов, он забрал то, что хотел забрать.

В это время замок на входной двери щелкнул и в мою квартиру вошли еще два посетителя. После визита Владимира Николаевича уже ничто не могло меня удивить, я лишь почувствовал досаду и внутренне напрягся. Одному из вошедших было лет двадцать пять, другому за сорок. Оба имели такую заурядную внешность и были одеты так невыразительно, что на них никто не обратил бы внимания. Здесь же они чувствовали себя хозяевами положения и во всех их движениях чувствовалось превосходство и сила.

Увидев гостей, Сандра тихо ойкнула, потом достала с полки большой кухонный нож и приготовилась к обороне.

— Кто вы такие, черт возьми? — спросил я.

Старший из гостей, видимо главный, достал из кармана удостоверение и протянул мне.

— Так, — медленно произнес я. — Примерно это я и предполагал. Главный герой компромата жаждет получить все себе.

— Он имеет на это право, — сказал главный.

— Возможно. Я надеюсь, сегодня больше посетителей не будет. Статуэтка одна, а желающих получить ее — много. Если сюда еще нагрянет ФСБ или…

— Не нагрянет, — сухо прервал меня старший посетитель.

— Значит, вы пришли за статуэткой.

— Вот именно. И ваше счастье, что вы не успели ее отдать.

— Почему вы так в этом уверены?

— Мы все слышали.

— Тем лучше. Значит, вы должны знать, что я ее здесь не держу. Зайдите завтра.

Старший посетитель усмехнулся.

— С нашим ведомством так дела не ведут, — сказал он. — Вы немедленно скажете, где статуэтка и мы ее достанем сами. И не советую с нами шутить. У нас достаточно средств, чтобы заставить вас говорить правду.

— Вы имеете в виду пытки? Тогда рад вам сообщить, что моя квартира снабжена системой „колокол“. Не слышали о такой? В квартире находятся камеры видеонаблюдения. Они включаются через три секунды после открытия двери, если, конечно, я их не выключаю. Все происходящее записывается на видео, причем со звуком. Если со мной что-нибудь случится, полиция получит улики. Стоит эта система, конечно, дорого, но что поделаешь…

— Он блефует, — сказал младший посетитель своему товарищу.

— Попробуйте, — предложил я, — и уже через час за вами будет охотиться вся полиция Испании.

— Мы имели в виду не пытки, — медленно сказал старший посетитель. — Психотропные вещества мы тоже не имели в виду. Вы будете удивлены, но нам о вас известно гораздо больше, чем вы думаете.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Как разумный человек, вы, конечно, понимаете, что с нами лучше сотрудничать, чем ссориться.

— Возможно.

— Вам еще, должно быть, не известно, что ваш дядя находится в тюрьме?

— Дядя Боря?

— Он самый.

— Что он мог сделать? Он совершенно безобиден.

— Шпионаж. Опубликовал в иностранной прессе данные о захоронении в море нашего отработанного ядерного топлива, чем нанес урон репутации нашего государства.

Я был ошеломлен. Дядя Боря, добродушный толстяк, никогда не интересовавшийся политикой, веселый и застенчивый, оказался замешанным в деле о шпионаже. Немыслимо!

Здесь необходимо сделать небольшое отступление и рассказать о моем дяде Боре. Собственно, дядей он мне не являлся, просто несколько лет назад общие знакомые совместными усилиями женили его на моей тете. В то время я у нее гостил и вся эта процедура совершалась на моих глазах, так что мне было искренне жаль беднягу, попавшего в хитроумно расставленные сети. Сначала его убедили пригласить тетю в театр, уверив, что это ни к чему не обязывает и является просто мероприятием. Он поверил и это стало его роковой ошибкой.