Павел Шаронов
Простаки и прохиндеи 2
Когда наступил вечер, Юра с криком был оторван от компьютера и отправлен спать, начали готовиться ко сну и мы.
Раиса Андреевна постелила мне в кабинете диван и, когда дверь за ней закрылась, я услышал щелчок замка.
Заперт! Либо она не поверила моей истории и сейчас вызовет милицию, либо просто опасается, что ночью я захочу пробраться в комнату Сандры. Скорее всего, второе. Хорошенькое положение! А если я вдруг захочу в туалет? В кабинете он не предусмотрен.
Но была во всем этом и хорошая сторона. Несмотря на усталость, я совершенно не хотел спать и теперь мог осматривать кабинет, не опасаясь, что кто-нибудь внезапно войдет.
Сейф я нашел сразу. Как и следовало ожидать, он находился в стене, под картиной. Но у меня не было ни ключа, ни опыта взлома сейфов. Кроме того, что-то меня настораживало. Скорее всего, мысль о том, что будь у меня сейф, я не стал бы хранить в нем самые важные документы. Слишком уж сейф привлекает внимание. И я продолжил поиски. Что нужно искать, я не знал, просто осматривал все подряд и надеялся на удачу.
Сначала внимательно изучил письменный стол, но все ящики в нем открывались свободно, в них не было ничего интересного и никаких тайников я тоже не обнаружил, хотя и искал.
Затем я перешел к книжному шкафу. Перелистал все книги. Тоже ничего. Занялся компакт-дисками и тут мне впервые улыбнулась удача. Меня несколько смутил странный вкус Андрея Сергеевича. Среди дисков с блатными и популярными песнями вдруг затесались два диска с операми Пуччини. Если человек любит оперы, то почему их у него только две, а если не любит, то зачем они здесь?
Я открыл футляр и в первый момент не заметил ничего необычного, но подсознательно что-то меня смущало. Точно: на диске не было написано того же, что и на обложке. На нем вообще ничего написано не было. Это был компьютерный диск, всунутый в чужую оболочку.
Андрей Сергеевич знал, что никто в его семье и никто из его знакомых операми не интересуется и поэтому мог хранить эти диски почти на самом виду, не опасаясь, что их кто-нибудь откроет. Я пересмотрел все оставшиеся диски, но эти два были единственные подмененные.
Я еле сдерживал желание немедленно посмотреть их на компьютере, но хотел сначала довести осмотр книжного шкафа до конца. Но больше ничего в нем не нашел и, наконец, перешел к компьютеру.
Я нарочно оставил его напоследок, потому что и не расчитывал, что Андрей Сергеевич станет хранить какие-либо секреты на жестком диске компьютера, но на всякий случай решил проверить содержимое файлов.
Как я и ожидал, секретов там не было, хотя кое-что интересное нашлось: номера телефонов, адреса, масса другой информации. Кое-что из этого я переписал в записную книжку. Потом вставил компакт-диск в дисковод и стал напряженно всматриваться в экран.
Это было досье на разных людей. Только одного из них я как-то видел по телевизору; остальных не знал. Два с половиной часа я внимательно изучал содержимое дисков. С улицы шум почти не доносился и я читал, не замечая времени. Один компакт-диск был посвящен компромату, связанному с личной жизнью политиков: любовницы, бани, групповухи. Все было аккуратно расположено, с указаниями адресов, дат и многочисленными фотографиями, правда, весьма плохого качества.
Второй компакт-диск оказался настоящей бомбой, конечно, в переносном смысле. Он был посвящен воровству, не тому заурядному воровству, с которым нам порой приходится сталкиваться. Здесь воровали по-крупному, миллионами, и у меня волосы дыбом вставали, пока я читал этот материал. Какими же мелкими мне показались все разоблачения, которые несколько раз потрясали политический небосклон!
Мне стало страшно. Я понимал, что если мне удастся опубликовать эти документы, я стану мировой знаменитостью, но я так же знал, что если сделаю хоть шаг в этом направлении, то подпишу этим себе смертный приговор, а до разоблачения, скорее всего, дело так и не дойдет.
Глава 15
Уже начало светать, когда я лег спать, и то уснул не сразу. Возбуждение было слишком велико. Еще пока смутно и неопределенно передо мной начали вырисовываться контуры будущих действий. Впервые появились реальные шансы на победу. Надо было только действовать аккуратно, дипломатично и ювелирно, потому что малейшая ошибка могла стать роковой.
Привычка к короткому сну сыграла свою роль и уже в половине десятого я проснулся. Дверь моей комнаты оказалась отперта и я, быстро одевшись и за неимением гребенки пригладив волосы ладонью, пошел в ванную.
— Ну ты и соня, — сказала мне Сандра, когда я появился в гостиной, — Раньше меня лег и позже встал.
— От приятного сна трудно просыпаться, — ответил я и присоединился к завтракающим. Впрочем, все уже почти закончили завтракать. Юра звенел ключами в коридоре — он уходил в школу. Раиса Андреевна вскоре отправилась на кухню и за столом осталась одна Сандра.
Я положил себе в тарелку каши, налил стакан сока и, когда мой рот был полностью загружен пищей, Сандра решила, что пришла пора начинать беседу.
— Какие у тебя на сегодня планы? — спросила она.
— Громадные, — ответил я секунд десять спустя, — Сейчас пойдем с тобой на прогулку. Так что собирайся.
— Мне нечего собирать, — ответила Сандра.
— Ну тогда причешись.
— Ро… как там тебя… Антон, я уже давно причесана.
— Вот и замечательно, пойдем осматривать город.
— Правильно, Антон, — сказала Раиса Андреевна, возвращаясь в гостиную, — Обязательно своди девушку в Эрмитаж и… в
И она протянула мне несколько новеньких тысячерублевых купюр.
Да, такие суммы мне на мелкие расходы еще не давали. Я немного растерялся и почувствовал себя неловко, но Сандра, заметив мои колебания, сказала „спасибо“ и взяла деньги.
Когда мы вышли из дома, я почувствовал, как огромная тяжесть перестала давить на мои плечи и только сейчас понял, какое огромное напряжение испытывал последние пятнадцать часов.
— Ну, — поинтересовалась Сандра, — куда пойдем? В Эрмитаж?
— В Эрмитаж — потом, когда решим все проблемы. А сейчас едем в турфирму, покупать тебе какую-нибудь горящую путевку.
— Зачем?
— Я сегодня собираюсь дать по мозгам нашим врагам. Возможно, будет очень жарко, а из проблем мне проще выбираться одному.
Я говорил не очень литературно и довольно сбивчиво и, наверное, меня было трудно понять, но главное, я сам себя понимал и стремился к тому, чтобы Сандра вняла моим советам и не проявляла самодеятельности.
Сандра молчала, размышляя.
— В самый ответственный момент куда-то уехать? — с сомнением сказала она, — но ведь тебе может понадобиться моя помощь!
— Едва ли. Но в случае чего, убегать и прятаться мне проще одному. А ты на два-три дня уедешь куда-нибудь на Валаам или в Шлиссельбург, в общем, главное — чтобы тебя не было рядом.
Сандра, кажется, обиделась моему недоверию к ее стратегическим способностям, прикусила нижнюю губу, чтобы не заплакать и молча шла рядом, глядя в сторону и делая вид, что интересуется совершенно посторонними вещами.
Я мягко взял ее за локоть и, остановившись, развернул лицом к себе.
— Не дуйся, Сандра, — сказал я, стараясь поймать ее взгляд, который она упрямо отводила в сторону. Мы сейчас должны действовать по единому плану и тебе в нем отведена очень важная роль.
— Да, быть в запасе.
— Нет, ты вступишь в игру тогда, когда это потребуется.
Я достал из кармана конверт и продемонстрировал его Сандре.
— Ты будешь хранить эту вещь, чтобы она не пропала и не пострадала, и отдашь ее только тогда и только тому, когда… В общем, о сигнале мы договоримся. А впрочем, поступи так: открой на «Яндексе» почтовый ящик на имя, скажем, Паула Савари. Запомнишь?
— Конечно.
— Название так и должно быть: paulasavari@yandex.ru. Не думаю, чтобы у них такое уже было, так что регистрация должна пройти без проблем. Но на случай любых неожиданностей, покупай мел, иди на ту улицу, насчет которой у нас договор, и пиши на асфальте все, что хочешь мне передать. Только пиши кратко, чтобы кроме меня никто не понял.
— Хорошо. А что в конверте?
— Очень опасный компромат.
— Такой же, как у статуэтки?
— Не совсем. Я распечатал кое-какие фотографии. Они могут нам пригодиться.
— Можно, я посмотрю?
— Не стоит. Я нарочно запечатал конверт, чтобы ты в него не заглядывала. Ничего интересного для тебя в нем нет, а чем меньше ты знаешь, тем мне спокойнее.