Павел Шаронов

Простаки и прохиндеи 2

— Как меня зовут? — повторил он задумчиво, — Зови меня дядей Колей.

— А меня — Марат. Приятно было познакомиться. Я снова закрыл дверь и, чтобы ее нельзя было открыть снаружи, привязал ручку носовым платком к какой-то железяке в стене. В комнате стояла кромешная тьма. Только из соседнего помещения через щель под дверью проникало слабое мерцание света, но вскоре и оно исчезло. Видимо, дядя Коля погасил лампочку.

Наощупь я пробрался до трубы, вскарабкался на нее и скоро уже нашел на ней самое удобное место, у стены. Тут я был немного зажат с двух сторон, но зато не рисковал упасть на пол.

Ночь казалось бесконечной. Сначала я задремал, но примерно через час проснулся в полной уверенности, что уже наступило утро. Потом я так и стал просыпаться примерно через каждый час или два и только под утро заснул крепко. Разбудил меня, как ни странно, не голос дяди Коли, который я слышал сквозь дремоту, а наступившая неожиданно тишина.

Она меня насторожила. Я резко сел, чуть не ударившись головой о потолок, и прислушался. Из-за двери не доносилось ни единого звука, говорящего о присутствии там людей. Я осторожно спрыгнул на пол, подбежал к двери и, развязав платок, приоткрыл ее.

Так и есть. Не только дяди Коли, но и его пьяной подруги здесь не было. Конечно, невелика была вероятность того, что он пойдет стучать на меня в милицию, но я решил не рисковать. Надо было побыстрее отсюда уходить. Но для начала неплохо было бы сменить одежду. Моя солдатская форма слишком привлекала бы внимание всех патрулей. Еще вчера я заметил валявшуюся под столом одежду и хотел утром поговорить с дядей Колей о том, чтобы купить что-нибудь из нее. Вести такие разговоры вечером было неразумно: я не хотел, чтобы дядя Коля узнал, что у меня есть деньги. Но сейчас приходилось обходиться без его разрешения. Я быстро подобрал себе брюки и какую-то куртку, а свою форму и сверху еще небольшую денежную купюру положил на стол, чтобы их сразу было видно.

Вновь оказавшись на улице, я почувствовал радостное возбуждение. Я был свободен и чувствовал в себе силы к дальнейшей борьбе. Даже легкое чувство голода было приятно и принуждало к деятельности. Внешний вид, конечно, у меня был не самый презентабельный. Одежда и легкая небритость опускали меня на самое дно человеческого общества, но сейчас это меня не волновало.

Своего внешнего вида я устыдился несколько позже, когда в переполненном автобусе был сначала зажат между влюбленной парой, так что им пришлось ласково перешептываться через мое плечо, а когда они вышли, оторвав с моей куртки пару пуговиц, входящие пассажиры, рьяно желающие попасть внутрь, оттолкнули меня от поручня, за который я цеплялся из последних сил, протащили в середину автобуса и усадили на колени юной девушке с футляром от скрипки в руках. Девушка сначала сопротивлялась и выражала возмущение такой фамильярностью, но когда увидела, что мои попытки подняться закончились неудачей, смирилась и затихла. Через несколько остановок она попросила меня пересесть на колени сидящей рядом с ней дамы и дать ей возможность выйти. Я так и сделал, но выйти девушка не смогла и мы поехали дальше. Девушка закрыла лицо руками и заплакала, а я вскоре снова оказался у нее на коленях, потому что дама, на которой я сидел, была толстая и я мешал ей дышать.

Еще во время поездки я размышлял, где может скрываться Сандра, но, за неимением фактов это было пустое занятие и поэтому я решил первым делом наведаться на ту улицу, на которой мы договорились оставлять сообщения друг другу. Больше всего я опасался того, что ничего там не найду. Может, Сандра вообще уже в руках нашего врага и, разыскивая ее, я сую голову в ловушку? Что ж, проверим. Я неплохо изучил характер Сандры и надеялся, что смогу отличить сообщение, оставленное ею, от фальшивки.

Когда я подходил к условленному месту, все нервы мои напряглись, ожидая внезапного нападения, но все вокруг дышало таким покоем и умиротворением, что я напрягся еще больше. Ну и местечко я выбрал для тайной переписки! Достаточно было в двух-трех местах устроить засаду, чтобы заблокировать меня на этой улице. Но рвать на себе волосы было уже поздно и я понадеялся на то, что мои враги не настолько могущественны и богаты, чтобы устраивать на меня такие дорогостоящие засады.

Сообщение, оставленное Сандрой, было заметно издалека. Никакие спецслужбы не догадались бы сделать такую подделку. Огромная буква S, а ниже нее, в столбик были буквы: а, д, е… Всего было семь букв. Было ясно, что это шифр, но как понять эту абракадабру? Я даже остановился, но, сообразив, что это может привлечь нежелательное внимание, запомнил все буквы и пошел дальше. Длинным это сообщение быть не могло и, сочиняя его, Сандра должна была быть уверена в том, что я смогу его понять.

Но я его не понимал! Опять эта Сандра намудрила. Что от нее требовалось: всего лишь дать легкий намек на то, где она находится, или номер телефона, по которому можно ее найти.

Номер телефона! Как я сразу не догадался? Ну конечно, Сандра именно его и написала. Она только заменила цифры буквами. Буква А — это 1, буква Д — это 5 и так далее. Я постарался вспомнить алфавит, загибая пальцы, чтобы не сбиться со счета, и понемногу сумел вычислить номер телефона.

Когда я позвонил, Сандры на месте не оказалось и, чтобы не терять времени, болтаясь по улицам, я отправился в Интернет-кафе. Краткий период моего пребывания в квартире Андрея Сергеевича резко изменил ситуацию. Копаясь в его компьютере, я узнал очень многое не только о нем самом, но и о людях, которые были его врагами. Один из них показался мне наиболее подходящим на роль союзника. Кроме того, я нашел адрес его электронной почты и это была удача. Конечно, существовала вероятность, что всю почту за него читают секретари, но выхода у меня не было и я понадеялся, что он все же получит мое письмо.

Я не стану называть фамилию этого человека. Даже в то время ее знали все, кто интересовался политикой. А немного позже он стал настоящей знаменитостью из-за своей громкой отставки и сексуального скандала. Так что фамилию его вы, скорее всего, знаете.

Сидя в кафе и задумчиво глядя на экран монитора, я писал ему свою историю, рассказал о статуэтке, о тех материалах, которые нашел в компьютере Андрея Сергеевича и о той охоте, которую он на меня устроил. Я предлагал передать ему все, за чем охотится Андрей Сергеевич, но взамен просил гарантии личной безопасности для себя, дяди и Сандры. Это было щедрое предложение. Даже то немногое, что я запустил через Интернет, произвело достаточно шума и послужило причиной отставки Андрея Сергеевича, так что передаваемые мной материалы могли стать сильным оружием в политической борьбе.

Даже если не считать статуэтки, то досье, которое я скопировал с компьютера Андрея Сергеевича, могло сделать всесильным того, кто его получит. Андрей Сергеевич собирал компромат не только на врагов, но и на друзей, ведь в той среде, где он обитал, сегодняшние друзья могли оказаться завтрашними врагами.

Я писал это письмо часа полтора, тщательно подбирая слова и выбрасывая целые куски, чтобы заменить их новыми, более, по моему мнению, подходящими. Когда письмо было отправлено, я снова отправился звонить Сандре и на этот раз застал ее на месте. Опасаясь, что разговор может прослушиваться, я старался быть краток и, назначив место встречи, быстро покинул кабинку телефона и занял наблюдательный пункт за стеной ближайшего киоска. Разговаривал я меньше минуты, но если этот разговор перехватили и сумели вычислить, где я нахожусь, то они не упустят возможности поймать меня здесь. Если, конечно, не предпочтут устроить засаду на месте моей встречи с Сандрой.

Я даже не подозревал, насколько оперативно эти ребята работают. Машина приехала минуты через две. Резко затормозила возле телефона, с которого я только что звонил и, убедившись, что поблизости нет не только меня, но даже случайных прохожих, у которых можно было бы спросить, куда я пошел, свернула в ближайшую улицу. Сейчас они начнут проверять окрестности. Если машина одна, то это еще ничего, но если за дело взялись всерьез и оцепят всю округу, я окажусь в незавидном положении.

— Господи, помоги, — прошептал я и бросился следом за машиной. Я надеялся, что в этом направлении у меня меньше риска столкнуться с моими преследователями. Ведь не станут же они, в самом деле, возвращаться, чтобы проверить еще раз уже проверенные места. Не дураки же они, в самом деле.