Павел Шаронов
Простаки и прохиндеи 2
— А меня представишь его внебрачной дочкой?
— Найдем и тебе роль.
— И ты не боишься, что нас разоблачат?
— Риск, конечно, есть, но не такой большой, как возможные выгоды. Чиновник меня не увидит, так что разоблачить не сможет, а его жена, даже если и позвонит ему, чтобы сообщить о приезде сына, едва ли испортит этим нашу игру.
— И что все это нам даст?
— Признаюсь честно, не знаю. Как минимум, поживем за счет врага, а там увидим. Находясь в такой близости от врага, мы наверняка найдем его слабости. А пока нам надо привести себя в порядок, купить более приличную одежду, сходить в баню, купить подарки.
Сандра на минуту задумалась и наконец изрекла:
— Temios danaos et danos ferentes.
— И что это значит?
— Это по латыни: „бойся данайцев, дары приносящих“.
— Ого.
Сандра скромно потупилась.
— Я знаю на латыни несколько фраз, — объяснила она, — Когда их произношу, это производит колоссальное впечатление.
— В это я верю. Знания, которые мы не можем проверить, всегда кажутся нам необъятными.
* * *
Сказать, что я волновался, это значит не сказать ничего. Мое сердце буквально трепетало при мысли о поджидающих нас опасностях. Почти все мои планы были построены на предположениях и, если хоть одно из них вдруг окажется ложным, это грозило нам крупными неприятностями. Я был почти уверен, что новая жена чиновника никогда не видела его сына от первого брака, но что, если это не так? И настолько ли я похож на самого чиновника, чтобы выдавать себя за его сына? Хватит ли той информации, которой я обладаю, чтобы сыграть роль, не вызвав подозрений? Будет обидно, если я попадусь на
Более сильного противника нельзя победить, полагаясь только на силу. Надо заставить свои мозги дымиться от напряжения, чтобы они придумывали такие комбинации, которые не в состоянии предугадать даже Генеральный штаб. С сильным противником борятся, нанося удары ему в спину. Ну, дорогой мой чиновник Андрей Сергеевич, ты еще не знаешь, с кем связался. Но жди, мы уже идем.
Глава 14
Портье был приветлив, но бдителен, каким и должен быть портье в доме VIP-персон. Телеграмму о нашем приезде я послал еще вчера, поэтому нас, видимо, ждали. Портье попросил обождать минуту, пока он позвонит в квартиру и выяснит, готовы ли нас принять.
До сих пор не знаю, как бы я поступил, если бы в тот момент получил от ворот поворот. Могли быть тясячи причин, по которым хозяйки не оказалось бы дома, от поездки на заграничный курорт до нежелания меня видеть. Но неудачи случаются далеко не всегда, так что мне в очередной раз повезло и нас с Сандрой пригласили подняться в квартиру.
Если быть до конца честным, то несмотря на все попытки быть самоуверенным, я испытывал неловкость и даже робость. Меня угнетала необходимость и неизбежность лжи. Но ничего умнее задуманного плана в голову не приходило и я смирился. Вспомнил о дяде, который сейчас находится в тюрьме, и о том, что я сам очень близок к тому, чтобы переселиться в это милое заведение, поэтому, стиснув зубы, я изобразил на лице приветливую улыбку и нажал на кнопку звонка.
Сандра держалась за моей спиной и, видимо, тоже оробев, притихла. Из-за двери не доносилось ни звука и я уже собирался нажать на кнопку еще раз, но тут послышался скрежет замка и дверь медленно отворилась. Передо мной стояла жена человека, который хотел посадить меня в тюрьму.
Если представить себе фотомодель или победительницу конкурса красоты, которая завершила свою карьеру лет десять-пятнадцать назад, то Раиса Андреевна полностью подходила под это представление. Это была высокая красивая женщина с длинными белокурыми волосами, стройная, но уже далекая от грациозности юности, одним словом, светская львица. Юные девушки могут быть красивыми, и не тратя особенных усилий. Красота же Раисы Андреевны напоминала взятую с боем вершину, которую продолжают удерживать от наседающего противника, но медленно отступая и цепляясь за каждый куст. Такая борьба вызывает уважение.
— Доброе утро, — весело сказал я и, решив сделать комплимент, спросил, — Ваша мама дома?
— Возможно, только она живет в другом городе. Ты Антон?
— Да, я — сын Андрея Сергеевича. Но неужели вы — Раиса Андреевна?
— Да, я.
— Я вас представлял себе совершенно иначе. Вы так молоды и прекрасны!
У меня за спиной послышалось покашливание Сандры.
— Это кто? — поинтересовалась Раиса Андреевна.
Я отошел в сторону и подтолкнул Сандру поближе к двери. Руки Сандры были заняты огромным букетом цветов; Пират на встрече не присутствовал, его я предусмотрительно оставил в гараже, спящим после ночной прогулки.
— Это вам! — сказала Сандра и протянула букет Раисе Андреевне.
— Моя невеста, — пояснил я, — Ее родители против, поэтому мы сбежали из дома. Вы не волнуйтесь, мы к вам только на пару дней.
По лицу Раисы Андреевны я видел, что она далеко не в восторге от моего визита, кроме того ее смущало присутствие Сандры. В отсутствие мужа она не решалась отправить нас куда-нибудь подальше, не зная, как он к этому отнесется; принимая нас, она рисковала получить проблемы в лице родителей Сандры.
Я понял, что если сразу не приведу убедительные аргументы в пользу того, чтобы нас принять, эту ночь мы с Сандрой снова рискуем провести в гараже.
— Раиса Андреевна, — как можно душевнее сказал я, — Мы к вам только на день, самое большое — на два и потом сразу едем к папе в Москву.
Лицо Раисы Андреевны смягчилось. Теперь, когда груз ответственности за принятие решений перекладывался на плечи мужа, она могла себе позволить быть гостеприимной.
— Заходите, — сказала она, пропуская нас в прихожую.
То, что мы с Сандрой увидели внутри, напоминало скорее царские чертоги, чем квартиру чиновника среднего звена. Сказать, что я был удивлен, это ничего не сказать. Я был поражен этой дворцовой роскошью. Везде было золото: на обоях, на дверях, на огромных вазах, стоявших на полу и делавших квартиру похожей на музей, и даже на потолке, украшенном переплетением золотых ветвей; люстра, ручки на мебели и даже телевизор — все отливало золотом. Только великолепная мебель из красного дерева выпадала из общего сверкания и казалась единственным местом, на котором мог отдохнуть глаз.
Дом Сергея Борисовича, по сравнению с этой квартирой, казался скромным и непритязательным. Там было богатство, тут — роскошь.
Даже не верилось, что это квартира чиновника, официальная зарплата которого была всего в полтора раза выше того, что я получал в России, и в несколько раз ниже моих заработков в Испании.
Мои размышления были прерваны резким телефонным звонком, донесшимся из соседней комнаты. Раиса Андреевна показала жестом, что мы можем чувствовать себя как дома и поспешила к телефону.
Я уже собрался сесть на стул и начать снимать ботинки, но почувствовал, что Сандра настойчиво дергает меня за рукав, и оглянулся на нее.
— Это что еще за история с нашим побегом? — сердитым шепотом осведомилась она.
— А как иначе я мог объяснить твое присутствие?
— Так значит, чтобы объяснить мое присутствие, ты выставил меня полной дурой, которая только и озабочена тем, чтобы побыстрее выскочить замуж?
— Не преувеличивай, замуж выходят не только дуры.
— Но я видела, как она смотрела на меня. Представляю, что она обо мне думает.
— Не бери в голову. Окружающие думают о нас гораздо меньше, чем мы это себе воображаем. И потом, некоторые люди просто обожают осуждать своих знакомых, так что как ни старайся, все равно они будут думать о тебе плохо.
Убедить Сандру, мне кажется, так и не удалось, она была напряженной и поэтому неестественной. Что касается меня, то, как это часто случается со мной при волнении, я начал вести себя гораздо более самоуверенно и развязно, чем мне это присуще в жизни.
Сменив обувь, мы прошли в ближайшую комнату.
— Мам, кто это у нас? — послышался детский крик и в комнату вбежал рыжий веснушчатый мальчик лет десяти.
Я вдруг понял, что не удосужился выяснить цвет волос настоящего Антона и, если он рыжий, как и его сводный брат, нас ждет неприятное разоблачение. Я почувствовал, как по спине у меня течет холодный пот.