МеЛ

Ты не будешь президентом, папа

Еще через полгода отец назначил его в администрацию концерна в качестве заместителя генерального директора по производству.

Анела жила наездами, то в Риме, то в Лос-Анджелесе в доме Артура.

На одном из банкетов, когда сенатор Лоренс посетил Лос-Анджелес, Моника увидела Тэда в обществе привлекательной молодой женщины. Артуру дочь владельца „Митчелл Холла“ — Глория Саммер показалась совсем девочкой.

Тэд был явно увлечен ею. Он не скрывал этого.

Сенатор решил осторожно ознакомиться с данными на девушку. Стал обсуждать эту тему с Моникой. Но та вдруг замкнулась, отвечая, что не знает ничего об увлечении Тэда. И вообще, вдруг стала молчаливой. Обрывала всяческие разговоры об этой девушке и сыне, коим она считала Тэда, звавшего ее в личных разговорах „ма Мо“.

Артура это беспокоило. Он всячески убеждал жену, что женитьба их детей — дикий фарс. Что брак их на территории Штатов недействителен. Что Анела вправе выйти замуж, когда хочет и за кого хочет. Аналогично и Тэд.

„Он — мужчина, Моника. Ему, знаешь, трудно в его активной жизни обходиться без женщины“, — говорил он жене.

Часто он заставал жену подолгу разговаривающей с кем-то по телефону. Когда он входил в комнату, она быстро прощалась с говорившим с ней и убирала свой телефон.

Дела не позволяли сенатору Лоренсу вникнуть в ситуацию. Он лишь попросил проверить, с кем и о чем говорит его жена по телефону…

– 4 –

Как-то к сенатору в кабинет вошел человек из службы безопасности и сказал: „Вы просили выяснить о телефонных разговорах вашей жены, сэр“.

Лоренс из подлобья взглянул на парня, потом на протянутую им кассету. Взял ее и швырнул в ящик стола.

— Можете идти.

Он проследил хмурым взглядом за уходившим парнем. Потом достал кассету, зашел в комнату отдыха и тихо включил магнитофон. Прослушал запись и задумался.

Вызвал к себе сына.

Тэд прилетел к отцу только к ночи. Но сенатор ждал сына.

— Тэд, что у тебя с Глорией Саммер?

Вопрос был задан сразу, Тэд не успел даже присесть. Он замер над креслом. Внимательно посмотрел на отца. Сел.

— Ничего. Ничего, что могло бы скомпрометировать лично тебя.

Отец был явно не удовлетворен ответом.

— Мы любовники, па. Хочешь, чтобы я признал это официально?

Артур перевел взгляд на фотографию жены, стоявшую в рамке на столе. На фото, где они стояли обнявшись втроем: он, Моника и Тэд.

— Тэд, я хочу чтобы ты объявил о помолвке с ней и назначил день свадьбы.

Сын облегченно вздохнул. Уже более свободно расселся в кресле.

— Отец, но ведь я… женат.

— Так какого черта тогда таскаешься с этой девкой?

Артур так сильно ударил по столу ладонью, что упали и портреты, и звякнули карандаши в стакане.

Тэд замер. Не понимая, смотрел на горящее гневом лицо отца.

— Иди в комнату и прослушай запись на кассете магнитофона.

Артур отвернулся от сына. Скулы на его лице ходили ходуном. Даже будто зубы скрипнули.

Лишь минуты через две сенатор поднял портрет жены, фото. Поправил карандаши в стакане. Лицо его постепенно принимало нормальный цвет.

Тед все следил за отцом. За всеми его движениями. Дождался, когда тот снова повернется к нему, взгляды их встретились, и только после этого встал и пошел в комнату отдыха.

Шип на пленке затих. Зазвучали голоса.

„Алло? Анела? Да, мама… Как дела у тебя, милая? Так… нормально. Как у тебя? Как поживает твой сенатор? Анела, ты опять приезжала и не зашла. Почему? Мама, ты опять ошиблась или кто-то тебя не правильно информирует… Я не была в Лос-Анджелесе… Анела… на этот раз я сама все видела. Зачем ты мучаешь себя? Ты же все видишь сама… А что там смотреть, мама! Женщина, уезжающая от ворот его дома по утрам, меня не волнует. Не верю, чтобы это было чем-то серьезным для него. Очередные „игры“… Нет, Анела, кажется, нет. Артур уже все выяснил о ней и готовит почву для официальной помолвки… Чем занимается твой очередной муж, меня не волнует! Только переехав меня танком, он женится на ком-то еще! А развода я не дам! Более того, знай, я подала в суд, в суд Лос-Анджелеса. Я потребую официального узаконивания нашего брака с ним. Он — мой муж! Анела, доченька… Тебе самой больно от таких унижений, я знаю. Может все же… Нет! Нет и нет! Ну, хотя бы не подходи так близко к окнам его дома… Откуда ты знаешь, что я в них вижу?! А главное, что я хочу через них увидеть? Спокойной ночи, мама. И не нужно мне больше звонить по этому поводу. Пожалуйста. Мне больно“.

Тэд был ошарашен наглостью рыжей бестии!

Он вышел из комнаты отдыха при кабинете сенатора лишь часа через два.

— Что скажешь, сын?

— Ошеломлен.

— Значит так, Тэд. Брак с Анелой не действителен. Тогда и не считай себя женатым. И быстро, слышишь, сегодня же объявляй о помолвке с Саммер.

— Зачем тебе Саммер? Насколько мне известно, сфера его деятельности это рестораны, бары, кафе. Или я что-то пропустил, папа? Он что стал давить на тебя из-за дочери? Очередная „Коза Ностра“?

— Замолчи!!! Мне надоели твои игры, Тэд! Твои шутки мне слишком дорого обходятся!

— Что?

Тэд быстро встал и уже серьезно, без прежней ухмылки, поглядел на отца.

Старший взял себя в руки, постарался даже примирительно улыбнуться сыну. Вышел из-за стола подошел к нему и сел на поручень кресла. Смотрел снизу вверх на Тэда. Потянул его за руку, чтобы тот снова сел.

Но Тэд не сел.

— Прости. Прости, сын. Но надо же что-то делать… Как-то рубить этот узел.

— А зачем?

— Что?

Сенатор смотрел на стоящего рядом сына.

— Не понял тебя, Тэд.

— Как же не понял, папа? Ты все давно уже понял, даже напомнил мне о моем долге. Поругал, чтоб „не таскался“ по девкам. Зачем тогда этот разговор о Саммер? Не нужно, чтобы она откатывала от ворот моего дома — не будет. В чем проблема, папа? Зачем так… кричать.

Тэд спокойно, даже чуть вызывающе посмотрел на отца. Тот сразу встал. Двое мужчин стали смотреть в глаза друг друга.

В такие минуты сенатор радовался, что избрал иной путь. Вдвоем руководить концерном им было бы очень сложно.

— Тогда будь мужчиной, Тэд, впусти ее в дом. Хотя бы на время.

Лоренс-старший снова пошел к своему креслу. Уже успел к нему привыкнуть.

— Мне кажется, когда ваши спальни не будут разделены восьмичасовым перелетом на „боинге“, ваш узелок развяжется сам собой. Вы очень разные, сын.

— Ты думаешь, это разделяет?

Сенатор снова посмотрел на сына. Помолчал. Опустил голову.

— Тэд. Мой срок пребывания в этом кресле зависит от климата в семье. С остальным я справлюсь. Я хочу…

Он положил ребро ладоней на край стола и слегка ударил ими о кромку.

— …а вернее, не хочу слышать за спиной плач моей жены… да и твоей тоже. Так что разберись. Все. Если у тебя нет ничего ко мне… тогда иди спать. У меня еще дела есть. До встречи.

Тэд постоял, в задумчивости закусив уголок губы… Посмотрел на отца, сидящего за солидным столом… На телефоны спецсвязи, флажок страны… Качнулся, на месте развернулся и пошел прочь.

Он не остался в новом доме отца.

Передав с посыльным цветы для Моники, первым же рейсом Тэд улетел в Лос-Анджелес.

* * *

Лишь через пару дней он решился на разрыв с Глорией Саммер. Девушкой дивной красоты… Девушкой своей мечты… Девушкой, с которой он бы двинул хоть на Северный полюс…

Если был не Лоренс.

— …так обстоят дела, Глория.

— Боже, но я думала, что это все неправда! Тэд…

Смотреть в ее глаза он не мог. Вся их последняя встреча была как догонялки их взглядов. То она ловила его, то он заискивающе ждал, когда же она повернет к нему свое лицо.

— Ты перебила меня, дорогая. Это еще не все.

Тэд сглотнул и, вздохнув, отведя глаза, добавил: „Дело не только в том, что она не хочет дать мне развода по-итальянски. То есть, разорвать наш однодневный брак… Дело в том, милая Лори, что я собираюсь сделать его еще и по-американски законным.

— Тэд, нет! Тэд…

Тэд кивнул, как стукнутый по голове китайский болванчик.

— Да, да, да, детка. Прости.

Он сделал знак официанту, расплатился и, оставив свою девушку за столом в одиночестве, вышел из ресторана.

* * *

Эту ночь он должен был провести с Лори.

Но он был один. Один, без обслуги.

Он бродил по набережной, уже дважды его ограбили. Он не жалел о бумажнике и часах.

Настроение было таким, что он готов был взлететь и грохнуться всмятку о дорогу, которая тянулась и тянулась и никак не кончалась под его ногами.

Он попросил у вышедшей из бара парочки доллар. Не оборачиваясь на шиканье „Это же сын сенатора Лоренса“, зашел в бар и попросил дать позвонить.