Иван Николаев
Начало каникул
И тут все услышали, что из-под повозки доносится храп. Комендант отдал быструю команду, и несколько солдат извлекли оттуда двух Зеленых Человечков. Они спали безмятежным, сладким сном, каким только могут спать Зеленые Человечки, надышавшиеся укропного запаха.
— Я требую объяснений, уважаемый, — уже более благосклонным голосом произнес господин комендант. — Надеюсь, за ужином у меня в кабинете вы расскажете мне интересную историю. Офицер! — крикнул он. — Немедленно гонца в Дяк! Пусть доложит, что задержаны шпионы Республики Феррон. Гонца же с подробностями отправим после того, как их допросим. И еще: пусть вторая рота прочешет все окрестности от Горного Прохода до Крепости Великанов. И удвойте число патрулей!
Глава XV
В Клюкских горах
Стражем оказалась огромная гусеница, жившая в небольшой комнате, в которую выходил подземный ход. Почуяв непрошеных гостей, гусеница рванулась в атаку! Двигалась она при этом так быстро, что папе и дедушке пришлось почти бежать от нее — естественно, в обратном направлении.
— Она нас не съест! — кричал на бегу папа. — Она нас просто задавит!
— Сейчас достану порошок, — отвечал запыхавшийся дедушка.
— Доставай быстрее, а то мы добежим до колдуна!
Наконец дедушке удалось достать из-за пазухи мешочек с сонным зельем и развязать его.
Он зачерпнул пригоршню серого порошка и кинул прямо в морду гусенице. Но та и не думала останавливаться! Пришлось отступать дальше.
— Хороший тут страж, — комментировал происходящее папа, слегка задыхаясь.
— Да уж! — соглашался с ним дедушка. Ему удалось снова зачерпнуть сонного порошка и бросить в морду гусенице. Наконец-то ее движения заметно замедлились, а затем она и вовсе остановилась. И уснула, заняв почти весь проход!
— Кажется, гусеница заснула, — высказал предположение папа.
— Похоже на то, — осторожно согласился с ним дедушка.
— И как же мы через нее будем перелезать? — Папа разглядывал довольно узкую щель между гусеницей и каменным потолком.
— Придется как-то, — сказал дедушка, высыпая на страшную морду остатки порошка из мешочка.
— Надо лезть, пока она спит, а то проснется — и опять придется бежать! — решительно произнес папа. — Ну-ка, подсади!
Через несколько мгновений папа уже сидел на колышащейся шершавой спине гусеницы.
— Давай руку!
Гусеница была короткой. И папа с дедушкой довольно быстро перебрались через нее на другую сторону.
— Гляди, — сказал дедушка, — у нее и с этой стороны морда.
— А я-то думал, как она будет разворачиваться в узком проходе?
Гусеница пошевелилась.
— Бежим! — крикнул папа. Но дедушка больше не был настроен бежать. Он достал свою волшебную миску и ясно и четко произнес:
— Целое ведро масла!
Когда из миски ручьем потекло масло, дедушка стал поливать им пол и стены подземного хода.
— Это чтобы она быстро не ползала, — пояснил он. — Такую бы летом на пикник! Всех бы соседей накормили. А теперь — идем.
Они миновали комнату гусеницы и вдруг увидели свет. Дневной свет!
— Ура! — крикнул папа. — Мы, наконец, закончили наше подземное путешествие!
И они побежали к выходу. Но вылезать на поверхность пришлось через довольно узкую и извилистую щель, которая, как колодец, уходила высоко вверх.
Первое, что их встретило на поверхности, был холодный пронизывающий ветер. Белые облака плыли совсем близко. Кое-где широкими и длинными полосами лежал снег.
— Мы вышли на поверхность в Клюкских горах, — сказал дедушка, щурясь от дневного света, — глазам, привыкшим к подземному мраку, он казался чересчур ярким. — Надо искать дорогу домой. Причем, было бы здорово, если бы мы не встретили здесь клюк! Насколько я понимаю, нам туда. — Дедушка махнул рукой в сторону склона. — Там наши родные места. И надо бы поспешить, пока мы не замерзли!
Они стали осторожно спускаться вниз. Путь их шел то по каменной осыпи, то по гладкому базальтовому склону. В некоторых местах им пришлось пересекать полосы снега, который то ли еще не успел растаять после долгой зимы, то ли вообще лежал здесь вечно.
Спуск только поначалу казался легким: прямой дороги не было. Трещины, которые невозможно было перепрыгнуть, и отвесные уступы, с которых нельзя было спуститься, не свернув себе шеи, пришлось каждый раз обходить. Иногда они возвращались, перелезали через бесконечные валуны, снова взбирались на уступы — и вновь спускались. Руки и ноги у них окоченели, глаза слезились от резкого холодного ветра.
— Хотел бы я знать, как клюки ухитряются жить в этих местах? — ворчал дедушка.
Папа остановился, достал миску и представил себе серый, вязанный из грубых шерстяных ниток шарф — через несколько мгновений его шея была надежно защищена от холода!
Дедушка стал проделывать со своей миской подобные же опыты. Добыв себе таким способом несколько теплых вещей, они продолжили свой путь. Но холодно было все-равно.
— Как я раньше не догадался, — сказал папа, — ведь волшебник говорил, что ход для него строили клюки. Значит, и выйти мы должны были где-то в горах! Если бы я догадался об этом раньше, то теперь мы были бы одеты и обуты. Но я не подумал, и в результате уже, кажется, простыл. — В подтверждение своих слов папа несколько раз оглушительно чихнул.
— Осторожно, здесь очень скользко! — предупредил папу дедушка, перелезая через обледеневший уступ. — Не поскользнись!
— Я уже вижу внизу ели! — обрадовался папа. — Еще немного, и мы снова окажемся в нашей родной долине!
Ниже по склону — правда, еще очень далеко — папа различал что-то зеленое: то ли лес, то ли заросли кустарника.
— Да, мне кажется, что воздух становится теплее!
— Тихо! — зашипел на него дедушка. И потребовал шепотом, — Прячься за камень, клюки!
Папа и вправду увидел несколько клюк, вооруженных копьями. Похоже, они охотились за горным козлом саженях в ста ниже по склону.
Козел длинными прыжками скакал прямо на папу и дедушку, и им не оставалось ничего другого, кроме как спрятаться между двумя высокими валунами — в единственном укрытии, которое было поблизости.
Они сидели на холодном ветру, прижавшись друг к другу. Судя по звукам, доносившимся до них, козел по-прежнему приближался. У папы от холода и страха задрожал клюв…
Вдруг сверху на них посыпались мелкие камешки. Папа поднял голову и увидел прямо над собой ехидную козлиную морду. Козел стоял как раз на одном из тех двух камней, между которыми прятались дедушка и папа. При этом он, казалось, издевательски улыбался, прищурив желтые глаза с прямоугольными зрачками. От него исходил своеобразный запах.
Папа почувствовал, что сейчас чихнет. „Только бы не чихнуть, только бы не чихнуть!“ — из последних сил уговаривал он себя.
Несколько раз топнув копытом прямо над папиной головой и издав звук, напоминавший ехидное хихиканье, козел одним мощным прыжком перемахнул на камень повыше и снова поскакал вверх по склону.
Через миг на папу и дедушку снова посыпались камешки. Это через них перепрыгнули клюки. Теперь они стояли на соседнем камне, спинами к папе и дедушке и следили за движением убегающего животного.
Двое из них стали раскручивать над головами пращи — видимо, намереваясь достать шустрого козла именно таким способом.
Желание папы чихнуть сделалось нестерпимым! Оно распирало папу с такой силой, что он схватился руками за клюв, и изо всех сил сжал его.
Метнув камни, клюки бросились вслед за козлом — и в этот момент папа с зажатым клювом чихнул!
Звук получился такой громкий, что перепуганные клюки бросились врассыпную и попрятались между камней.
— Бежим! — крикнул дедушка, хватая папу за руку.
Они бросились вниз. Но, выскочив на открытое место, тут же столкнулись еще с двумя клюками! Один из них сделал папе подножку, и папа покатился по земле. Другой клюка набросился на дедушку. Их окружили.
Мохнатые куртки и шапки из шкур горных козлов, сапоги на очень толстых кожаных подошвах, копья и пращи, снаряженные увесистыми камнями, придавали клюкам воинственный и достаточно грозный вид.
— Бодяцкие шпионы! — выкрикнул низенький клюка с разъяренной физиономией. — Я из-за них упустил козла! Я же его почти за хвост держал!
— Связать их! — крикнул другой клюка. — Да покрепче, чтоб не сбежали!
Папе и дедушке заломили руки за спину и связали их кожаными ремешками.
— В пещеру их, к старейшине! Там разберемся.
Глава XVI
Сногсшибательное оружие Лизы
Об истинной цели своего путешествия искатели короны лишь упомянули. Но все остальное рассказали господину коменданту в подробностях.
Ужин затянулся далеко за полночь. Сидеть пришлось на простых деревянных табуретах за большим столом с очень тяжелой столешницей. Сандерс подумал, что этот стол и сам бы мог служить надежным оборонительным сооружением, если его положить на бок.
Время от времени их беседу прерывали доклады подчиненных.