Александр Яковлев
Охота на зайца
По пути по специальному спутниковому мобильнику Логинов связался с дежурным и попросил уточнить некоторые данные по пожару. Через пять минут „трубка“ несколько раз пикнула, и дежурный дополнил картину: „Очень высокая вероятность поджога. Грамотного, профессионального. Милиция, естественно, дела заводить не будет — им „висяки“ ни к чему“.
Несмотря на дорожные пробки, через полчаса Геннадий Алексеевич на своем „Запорожце“ добрался до Гражданки, где проживала теща Виктора Сергеевича. Там ему повезло больше. На звонок, не спрашивая, дверь сразу открыла миловидная женщина.
„Судя по возрасту, Витина жена“, — решил полковник. Из-за спины ее выглядывала симпатичная девчоночья мордашка — дочка.
— Здравствуйте, — сказал Логинов. — Я разыскиваю Виктора Зайцева…
— А Вити сейчас здесь нет. Ой, да вы проходите… А вы у нас дома не были? Разве он не там? Он, вообще-то, должен быть дома. Может, вышел куда? Что-нибудь случилось? А как вы нас нашли?
Логинов вошел в квартиру, тщательно вытер ноги о резиновый коврик.
— Вас я нашел через адресное бюро, — он почти и не соврал, а она уточнять не стала.
— Вы уж меня извините, пожалуйста, только не подумайте ничего… — добавил он, заметив, как неуловимо изменилось ее лицо. — Вас ведь Лидой зовут? А меня — Геннадий Алексеевич, можно просто Гена. Фамилия — Логинов. Я у вашего мужа несколько лет назад в геологическом отряде рабочим три месяца работал. У меня отпуск большой был… Давно хотел навестить его, он мне адрес питерский оставил. Вот сегодня заехал по случаю, а там…
— Так вы — полковник! — обрадовалась Лида. — Витя про вас рассказывал. Он часто вспоминает, как вы вместе работали. И Юру Зальцмана, друга вашего, тоже хорошо помнит. Они иногда звонят друг другу. Может, передать ему что-нибудь? Я сегодня как раз собиралась домой заехать — мы с дочкой завтра на дачу к знакомым уезжаем, надо кое-что взять с собой.
— Домой вам ехать не надо, — каким-то скучным голосом сказал Логинов. Ему самому не понравился свой голос, как не нравилось и то, что он хотел сейчас сказать этой симпатичной милой женщине.
— Как это — не надо? Это почему же? — удивилась Лида.
— Вы, пожалуйста, не пугайтесь, но вы разве не знаете?
— Чего не знаю?
— Да… Не сочтите меня деревом бессердечным… Еще раз извините, но вынужден сказать прямо, раз вы не в курсе: ваша квартира сгорела. Полностью. Я сейчас как раз оттуда… Искал Витю. Поэтому и приехал сюда.
— Как сгорела? — все еще продолжая улыбаться, спросила Лида. — А что с Витькой? Он жив? Во время пожара он был в квартире?
— Во время пожара Виктора в квартире не было, а где он сейчас — я не знаю. Думал, вы его поможете отыскать. Вот и приехал сюда. А квартира сгорела…
Внезапно Лида словно занемела лицом, и если бы Логинов мгновенно не среагировал, так во весь рост и грохнулась бы на пол. Отключилась. У Витиной дочки, девочки лет десяти, мордашка стала испуганной, но, как ни удивительно, она не заплакала, не растерялась. „Для ребенка реакция необычная“, — мельком отметил для себя Логинов.
Геннадий Алексеевич, подхватив Лиду на руки, прошел в комнату, уложил ее на диван и, нащупав на запястье слабый пульс, приказал девочке:
„Воды и нашатыря!“ — Девочка метнулась в сторону кухни и вернулась с маленькой домашней аптечкой и стаканом воды.
— Может быть, „скорую“?
— Не надо, — сказал Логинов и про себя удивился толковости и самообладанию девочки.
Он отломил головку ампулы с нашатырным спиртом, смочил носовой платок и начал приводить Лиду в чувство. Минуты через две она открыла глаза и недоуменно, слабо еще соображая, уставилась на полковника.
— Ничего страшного, — сказал ей Геннадий Алексеевич, — обычный обморок. Уже все в порядке. Прошло. Вот воды выпейте. А дочка у вас героическая. Даже не заплакала.
— Меня, между прочим, Ольгой зовут. Пойду чайник на плиту поставлю, — дрожащим голоском сказала героическая дочка и ушла на кухню. То ли действительно чайник ставить, то ли поплакать — не каждый же день мама в обморок падает! О сгоревшей квартире она просто еще не задумалась, не восприняла. Мало ли что незнакомый дядька скажет.
Помолчали… Лида приходила в себя, Логинов ждал, когда она соберется с силами.
— Ну, рассказывайте, попытаемся помочь вам… — наконец обратился Логинов к Лиде.
— Что рассказывать? Это вы рассказывайте.
— Нет, — покачал головой Геннадий Алексеевич, — сначала вы мне предысторию расскажете, я подумаю, а затем свои выводы вам сообщу. Такой порядок будет более логичным. С самого начала рассказывайте, с чего все началось. Очень мне вся эта история кажется необычной…
Лида промолчала, а Логинов продолжил:
— Во-первых, как случилось, что вам никто из знакомых, соседей о пожаре не сообщил? Не пустячок ведь — должны были. Значит, вы своих координат никому не оставили. Это случайность или нет?
Лида судорожно вздохнула, отпила воды из стакана.
— Там его не было, и здесь тоже нет. Неувязочка. Может, и он о пожаре не знает? Кстати, где ваш сын? У вас ведь, кроме дочки, еще сын старший? Я помню — его Сашей зовут. Фотографию его видел — вылитый Виктор.
Лида продолжала молча смотреть в пространство, но постепенно щеки ее зарумянились и лицо приняло осмысленное выражение. Кажется, полностью пришла в себя после обморока.
— Извините, может, я не в свое дело лезу — вы случайно с Витей не поссорились? Может, у вас личные, семейные, так сказать, разборки, а тут приходит совершенно незнакомый мужик и лезет не в свое дело… Нет? Ну и отлично. А чтобы сразу любые недоразумения между нами исключить, вот мои документы. Лучше я вам официально представлюсь…
Логинов предъявил Лиде одно из самых безобидных своих удостоверений, с пернатым неуставным гербом и с фотографией в форме капитана первого ранга. Лида осторожно взяла в руки удостоверение и удивленно спросила:
— А разве вы не танкист? Витя говорил, что вы —
„Ну, слава Богу, пришла в себя“, — подумал Логинов.
— Я, Лидочка, не танкист, — с улыбкой ответил Геннадий Алексеевич. — Я… — Гена на секунду замялся. — Скажем, военный юрист. Впрочем, это роли не играет. Танкисты, парашютисты, моряки — какая разница? Мне кажется, у вас с Витей реально обозначились какие-то проблемы. Вы говорите — не семейные, пускай будет так. Значит, именно юридические. Ну, а насколько серьезные? Что-нибудь, связанное с криминалом, рэкет, бандиты?
— Господи, — вздохнула Лида, — да какой рэкет… Я не знаю…
— Давайте попробуем определиться. Время сейчас сложное — может случиться и так, что я смогу вам чем-нибудь помочь. И, кстати, если не секрет — где ваша мама?
— Мама к брату в Елец на все лето уехала, а Саша, сын — на практике в Перми… Знаете, Витя предупредил меня, чтобы я никому ничего не говорила. Он нас сюда в субботу ночью перевез и вообще сказал, чтобы я осторожной была и как можно скорей из города с Олькой уезжала. Мы завтра как раз и собирались. Проблемы — у него, ну, и у нас, естественно… Нет, это не рэкет, не бандиты. Даже и не знаю, надо ли говорить…
— Решайте сами. Вы мои документы видели, больше я ничего добавить не могу. Хочу только сказать, что Виктор мне верил. В поле ведь люди друг друга быстро узнают. Там не схитришь, не спрячешься. Впрочем, дело ваше.
Логинов отдавал себе отчет, что втягивается в какую-то нехорошую авантюру, не имеющую к его делам никакого отношения, но поступить иначе уже не мог.
— Понимаете, Витя, как сумасшедший, насчет осторожности твердил все время. Как будто у него в голове заело: „Никому не доверяй, никому не доверяй…“ — сообщив эту бесценную информацию, Лида коротко взглянула на Геннадия Алексеевича и вроде бы даже стыдливо потупилась, словно сообщила какую-то интимную тайну. Полковнику стало не по себе… Он знал эту породу людей. Они постоянно дают разным проходимцам деньги „в долг“, их постоянно обсчитывают в магазинах… Это были хорошие, честные и открытые люди. Доверчивые до дурости.
— Лидочка, не сочтите мои слова за иронию… Вы это называете осторожностью?! Ведь вы даже в глазок на меня не посмотрели! Вы даже не спросили — кого там несет нелегкая? Я позвонил — вы открыли дверь! Наше почтение… Я пока еще не понял ваших проблем, но если Виктор вас ночью из дому увез, значит, случилось нечто неординарное. Значит, были к тому очень серьезные причины. Витя ведь не паникер, не дерганый хлюпик — так? Он узнал что-то опасное и первым делом постарался обезопасить семью, самое уязвимое звено. Извините, но элементарную-то осторожность хотя бы надо проявлять! Впрочем — это лирика. Рассказывайте. Послушаем, подумаем, попытаемся что-нибудь придумать.
И Лида все, что знала, рассказала Логинову. О кассете злополучной, спешном ночном переезде, о связи по телефону…