Руслан Вавренюк
День святого Валентина
Христианство обещало верующим бессмертие — вечную жизнь в загробном мире и, в то же время, вечное наказание всем злым и обидчикам. При этом христианские проповедники вкладывали в уста Христа изречение, что после смерти „последние да будут первыми“, и что основатель христианства призывал: „Придите ко мне, все страждущие и обремененные!“.
Подобных положений не выдвигали сторонники ни одного из конкурировавших с христианством восточных культов, а тем более — жрецов культа императоров.
В условиях обострявшегося кризиса Римской империи, бесконечных войн и усобиц христианство становилось моральным прибежищем все более и более широких общественных слоев. Как отмечал Фридрих Энгельс, „отрицая… все национальные религии и общую им всем обрядность, и обращаясь ко всем народам без различия, христианство само становится первой возможной мировой религией“.
Римская империя времен святого Валентина
В то время Римская империя, раздираемая внутренними проблемами, уже не имела прежнего могущества. Борьба за власть приводила к перманентным заговорам, в результате которых монархи менялись как перчатки. Этот период историки называют правлением „солдатских“ императоров.
Только за 14 лет (235-249 годы) поправить успели 7 императоров. В 249 году вспыхнули „дежурные“ волнения в легионах, стоявших на нижнедунайской границе. Чтобы восстановить спокойствие, Филипп Аравитянин, провозгласивший себя императором 5 лет назад, отправил туда энергичного сенатора Деция. Когда же уполномоченный правителя прибыл на место, восставшие воины, угрожая расправой, потребовали, чтобы он согласился на провозглашение себя императором и повел их против непопулярного Филиппа. Была ли у посла альтернатива ультиматуму — можно только догадываться, однако, доподлинно известно, что армия Деция, возвратившись в Италию, близ Вероны разгромила императорские войска. К праотцам был отправлен и сам тиран.
Соседи, словно стервятники, учуяли агонию некогда непобедимой Империи, и, разумеется, не могли не слететься на дележку столь аппетитного трупного пирога. Они, предвкушая смак падали, лишь ожидали удобного момента, чтобы урвать себе наиболее лакомый кусок.
Наибольшие опасения вызывали дунайские границы Римии. Поэтому через несколько месяцев после начала правления Деций был вынужден выступить на защиту балканских провинций.
Только что появившиеся в Центральной и Юго-Восточной Европе крупные племенные объединения стремились к расширению своих территорий. Германские племена готтов передвинулись с берегов Балтийского моря и расселились на полуострове Херсонесе Таврическом (современный Крым) и северо-западном побережье Понта Евксинского (ныне — Черное море). Отсюда они делали набеги на южное и западное побережья.
Борьба с готтами и их союзниками была очень упорной и шла с переменным успехом. Один из боев стал последним для императора, успевшим порулить у кормила власти всего 2 года.
Его гибель не могла не послужить для пауков в банке поводом к новой ожесточенной борьбе за власть. За 2 года сменилось 3 правителя.
В 253 году рейнские легионы провозгласили императором одного из сподвижников Деция, знатного сенатора Валериана. Его признали сенат и провинциальные рабовладельцы. Монарх объявил соправителем своего сына Галлиена. Их правление было периодом максимального углубления кризиса и политической анархии.
Резко ухудшилось положение и на границах Империи. Готты вкупе с другими племенами непрерывно вторгались из-за Дуная в провинции когда-то неприступной Римии. Многие из них (Македония, Мезия, Паннония и Фракия) были нещадно опустошены: с лица Земли навсегда исчезли сотни городов и поселений.
Не менее катастрофичным оказалось положение и на рейнской границе. Там целостности Империи угрожали два других крупных германских союза — алеманов и франков. Их дружины набегали не только на пограничные провинции (Верхняя и Нижняя Германия), но и вглубь Галлии, доходя до Пиренейских гор и северной Испании.
Провинции в северной Африке страдали от набегов кочевников Мавритании, Египет — от нашествий кочевых племен блемиев.
На восточных границах все более и более усиливался натиск персов. Их царь Шапур вторгся с армадным войском в Сирию и Месопотамию, разгромил местные легионы и овладел рядом городов.
Валериан, оставив отпрыска управлять западной частью Империи, отправился на Восток. В 260 году ему удалось вытеснить персов из Сирии, но близ города Эдессы в западной Месопотамии его армия была окружена и уничтожена, а сам он попал в плен.
Столь не славно закончившееся 7-летнее (!) правление усилило политическую анархию. В Египте, Галлии и других провинциях местные военачальники стали провозглашать себя императорами. Власть Галлиена фактически признавалась только в Риме и Италии.
Усилились набеги готтов, громивших прибрежные города Малой Азии и Греции.
Дружины алеманов прорвались в северную Италию и угрожали самой столице.
Население Греции, Малой Азии, Сирии и других провинций, не получая помощи со стороны центральной власти, само организовало оборону. В 262 году правитель сирийского города Пальмира Оденат разбил персидское войско, отбил добычу и пленных. После этого триумфа он стал фактически править всеми восточными провинциями Римской империи, которая уже не существовала как политическое целое.
Положение усугублялось восстаниями: крупное волнение рабов вспыхнуло на Сицилии, возмутились и жители горной Исаврии на
В Средиземном море появились морские разбойники.
К тому же в некоторых провинциях произошли землетрясения, и начали вспыхивать эпидемии.
Потребности вакуумной казны Галлиен пытался покрыть с помощью чеканки неполноценной монеты, что не могло не отразиться плачевно на торговле. Деньги настолько обесценились, что торговый обмен стал чисто натуральным. Даже налоги стали собирать натурой. А жалованье воинам и чиновникам выплачивали продуктами.
В 268 году Галлиен, потерявший всякий авторитет, с таким трудом еле теплившийся в течение 15-ти (!) лет, был убит заговорщиками.
Солдаты провозгласили его преемником 48-летнего иллирийца Клавдия II.
В его правление началось восстановление политического единства и военного могущества Римии.
Армия испытывала острый недостаток солдат. Корень зла император видел в браке. К тому же, Клавдий был убежден, что женитьба делает из мужчин плохих воинов, и поэтому запретил обряд венчания.
Новоиспеченный монарх не мог не знать, что полвека назад, перед самым его рождением, в римской армии наблюдалось падение престижа легионера, ранее почетного и выгодного звания. В течение 20 лет тяжелой службы легионер не мог иметь семью и приобретать имущество; он получал мизерное жалованье и был практически исключен из нормальной человеческой и общественной жизни. Система повышений исключала для рядовых легионеров, даже самых талантливых, получение старших и высших командных постов, зарезервированных представителям аристократии. В связи с этим добровольцев тянуть подобную лямку в легионах становилось все меньше и меньше.
Проведенная тогда Септимием Севером армейская реформа повысила престиж военной службы. Рядовым воинам и командирам было увеличено денежное вознаграждение. Новой системой повышений для любого легионера открывалась взлетная карьера вплоть до командира легиона и командующего армией. Воины получили разрешение приобретать землю и вступать в законный брак. Женатым наемникам теперь разрешалось заводить небольшое хозяйство: вместе с женами и детьми они жили в поселках (канабах), расположенных около легионных лагерей, и должны были являться на сборы для несения военной службы.
Но у Клавдия, как мы уже знаем, была своя точка зрения на сей счет, поэтому отныне, полвека спустя, император запрещает солдатам жениться.
Не потребно иметь семь пядей во лбу, чтобы доподлинно представить себе, с каким восторгом легионеры, горячие итальянские парни с вулканирующим темпераментом и вечно бурно клокочущей кровью, восприняли сие безумное нововведение.
Однако монарх ликовал: в следующем году ему удалось отразить вторжение алеманов в Верхнюю Италию. Наивности, однако, царствующему слепцу не занимать: что угодно (стечение обстоятельств и прочее такое), но только не запрет на семейную жизнь, могло способствовать повышению боеспособности армии.
Но раскинуть мозгами было некогда: положение осложнилось новым вторжением восточноевропейских племен во главе с готтами. Их флот, состоявший более чем из 2000 небольших гребных судов (армада-армад!), прорвался через проливы в Эгейское море. Агрессоры грабили береговые селения и города от мыса Афона до Крита и Кипра!
Собрав какие возможно войска, Клавдий II поспешил на помощь населению разграбленных провинций. Ожесточенный бой с готтами произошел близ города Наисс (ныне — сербский Ниш). Римлянам удалось разгромить превосходящие по численности дружины готтов и их союзников. Поле боя стало последним пристанищем для 50 000 интервентов. За эту победу Клавдия окрестили прозвищем Готтский.